Диссертация (1168470), страница 51
Текст из файла (страница 51)
Л. 55.Таблица 3.4. показывает, что, во-первых, отпуск пайков был одинаковым длястоличных городов (включая цифры по категориям); во-вторых, заявленная сметане всегда соблюдалась – уже по итогам отпуска пайки перераспределялись междуучреждениями.Ксожалению,данныепофактическомураспределениюсохранились только для Москвы.
В ее снабженческой квоте отчетливо выделяетсягруппа новых, советских учреждений – Социалистическая академия, ИнститутКрасной профессуры; комвузы и рабфаки, а также «списки» Покровского иЛуначарского. Однако суммарно эти пайки составляли не более 10–15% отобщего количества распределенных.Кто из научных работников указанных учреждений получал право на пайки икак происходило зачисление в квалификационные разряды? Необходимоотметить, что регистрировались не сотрудники учреждений, а физические лица –заявку на обеспечение мог подать любой научный работник, зарегистрированныйв ЦЕКУБУ. Для получения академического обеспечения научным работникампредлагалось заполнить анкету, в которой требовалось указать ФИО, годрождения, адрес, учебное заведение, направление исследований, место работы,стаж, научные труды, состав семьи554.
Формальным критерием было соответствиенаучного работника квалификационным требованиям, а также финансовоеблагосостояние на момент подачи заявки. Важно отметить, что ни прираспределении пайков, ни при зачислении научных работников в тот или инойразряд местными комиссиями по улучшению быта ученых, ни при последующемитоговом утверждении квалификационного разряда в центре не учитывались нисоциальное происхождение научного работника, ни его членство в партии РКП(б)или принадлежность к другим политическим партиям, ни даже декларируемаялояльность новой власти.554ГА РФ.
Ф. Р-5462. Оп. 17. Д. 157. Л. 120.256Так, в марте 1921 г. с ходатайством об обеспечении академическими пайкамиобратились харизматические конкуренты большевиков555 – анархисты из анархосиндикалистского издательства «Голос труда» – доктор социальных наук НиколайКонстантинович Лебедев и его жена, доктор социальных наук НатальяАлександровна Критская, занимавшиеся в Дмитрове разбором и подготовкой кпечати бумаг Петра Алексеевича Кропоткина556. Действовали они «по правилам»– к заявке было приложено ходатайство Секретариата Всероссийской ФедерацииАнархистов, подробные жизнеописания, в которых упоминалась их деятельностьв рядах анархо-синдикалистов, научная работа в издании «Русские ведомости»,составление статей для энциклопедических словарей издательства «Бр.
Гранат иК», ассистирование П.А. Кропоткину. Ученые степени доктора социальных наукоба получили в Брюссельском университете, в пределах Российской империизанимались исключительно литературной работой. Пайки ЦЕКУБУ быливыделены.Другой, еще более яркий пример обнаруживается в делопроизводствеЦЕКУБУ за 1923 г.: «протоиерей Верховский» – российский юрист, историкцеркви, священник Павел Владимирович Верховский – «находясь под судом поделу бывшего князя Ухтомского, был внесен в список научных деятелей Москвыв третий разряд и зачислен на денежное и продовольственное довольствие557. Этотфакт уже вызвал непонимание канцелярии помощника прокурора республики приВерховном суде, – она обратилась с запросом в ЦЕКУБУ и МосКУБУ, потребовавпояснений, «на каком основании “протоиерей Верховский, находясь под судом ине будучи уже профессором, был зачислен в список научных деятелей на всевиды академического обеспечения”? После письма последовало разбирательство,причемответместнойКУБУвышестоящейинстанциибылдерзким,вдохновленным идеями о презумпции невиновности и аполитичности науки:Эврич П.
Русские анархисты. 1905–1917 гг. М., 2006. Глава 7. Анархисты и режимбольшевиков. URL: https://history.wikireading.ru/249395 (Дата обращения: 25.02.2019).556ГА РФ. Ф. Р-2328. Оп. 1. Д. 114. Л. 1-4об.557Там же. Ф. Р-4737. Оп. 1. Д. 83. Л. 7.555257«КУБУ не имеет сведений о лицах, состоящих под судом, и в частности опредании П.В. Верховского суду Верховного трибунала ей известно не было, ноесли бы Московская КУБУ и имела об этом сведения, то перед нею возник бывопрос о праве ее лишать академического обеспечения лицо, хотя и находящеесяпод судом, однако еще не осужденное и могущее быть оправданным.
<…> Тотфакт, что П.В. Верховский – протоиерей, не мог быть усмотрен из сообщенныхим Комиссии о себе сведений и опять-таки не был известен, а к тому же факт этотсам по себе не лишал П.В. Верховского права на регистрацию. <…> Что жекасается оснований, по которым П.В. Верховский был зарегистрирован и отнесен(не только КУБУ, но и ЦЕКУБУ) к III категории научных деятелей, то таковыемогут быть с полной очевидностью усмотрены из содержания препровождаемыхпри сем анкеты и списка трудов. П.В.
Верховский имеет 57 научных работ, изкоторых две являются крупными исследованиями по вопросам истории ипубличного права, давшими в свое время автору степень доктора, и имеет,несомненно, все права называться ученым»558. Документу местной КУБУ вторилои пояснение из центральной Экспертной комиссии: «Никаких законоположений,которые лишали бы права на академическое обеспечение лиц духовного звания, аравно и лиц, состоящих под судом, не имеется»559. Этот казус обычен для первойполовины 1920-х гг.: в документации ЦЕКУБУ за 1928 г.
уже встречаетсяуказание на то, что при определении принадлежности научного работника к тойили иной квалификационной категории сначала выяснялось, не лишен ли онизбирательных прав: речь шла о включении в категорию «Б» по разрядуэкономических и юридических наук Далмата Александровича Лугохина560.Однако это единственный случай, встретившийся нам в документах.Как мы видим, в 1920-е гг. решения Экспертной комиссии ЦЕКУБУ нетолько не следовали властным указаниям, но нередко даже противостоялиГА РФ. Ф. Р-4737. Оп. 1.
Д. 83. Л. 12-13.Там же.560Там же. Д. 139. Л. 107об.558559258кандидатурам«выдвиженцев»и«назначенцев»попартийнойиадминистративной линиям, ходатайства о которых порой присылали местныекомиссии. Так, в 1925 г. научный работник «советского призыва» Д.М. МаксимовбылутвержденЭкспертнойкомиссиейЦЕКУБУвсамойнизкомквалификационном разряде «вне категорий», хотя он исполнял обязанностипрофессора Института народного хозяйства, был доцентом Ленинградскогоуниверситета и заведующим Промышленно-Экономическим техникумом. Наосновании этого Ленинградское Бюро СНР просило перевести его хотя бы впервый разряд научных работников, - в просьбе центром было отказано561.Похожий пример связан с именем молодого научного работника Н.М.
Кояловича,который в 1925 г. исполнял обязанности заведующего кафедрой общественныхнаук Ленинградского Ветеринарного института и «имел две статьи – однунапечатанную, вторую – печатающуюся». Коялович дважды через ЛенКУБУподавал на перевод в первую категорию, однако неизменно получал отказ отЦентрального бюро562. Отметим, что в обоих случаях речь шла не о занятиисколько-нибудь значимой статусной позиции, а в принципе о включении внаучную корпорацию.
Таким образом, занятие высоких административныхпозиций отдельными учеными не открывало им пути к научной карьере: ихнаучную квалификацию научное сообщество не торопилось признавать563.Кто же конкретно относился к «выдающимся ученым» по меркам ЦЕКУБУ?Перечислим имена тех, кто проходил по группе исторических наук. Так, в Москвев 1926 г. в пятом (высшем) разряде состояли историки М.М. Богословский,М.К. Любавский, М.Н. Покровский, Д.М.
Петрушевский, историки литературыА.И. Соболевский и М.Н. Сперанский; в четвертом – по группе «История иГА РФ. Ф. Р-5462. Оп. 17. Д. 157. Л. 193.Там же. Л. 196.563Эта претензия позднее высказывалась в советской периодике: «Экспертная комиссия,утверждавшая прием в члены Секции научных работников, с величайшим сопротивлениемпринимала советский ученый молодняк в ряды ученых, чиня ему всяческие препятствия».Зайдель А.
Ликвидация кулачества как класса и научные работники // Известия ЦИК СССР.1930. 5 апр.561562259археология» проходили С.В. Бахрушин, С.К. Богоявленский, Р.Ю. Виппер(числился в московском списке), В.П. Волгин, В.А. Городцов, Ю.В. Готье,Э.Д. Гримм (в то время он жил в Москве), Д.Н. Егоров, А.Е. Снесарев,А.И. Яковлев,Н.А.Рожков;«Историяискусства»–В.Я.Адарюков,В.Г. Гиацинтов, И.Э.
Грабарь, А.Д. Кастальский, Г.Э. Конюс, В.М. Металлов,А.В. Луначарский, В.В. Пасхалов, Н.И. Романов; историками литературы былиИ.И. Гливенко, А.А. Грушка, П.С. Коган, Л.З. Мсерианц, Н.И. Новосадский,П.Н. Сакулин, С.И. Соболевский, В.М. Фриче, С.К. Шамбинаго. В Ленинграде в1926 г. в пятом разряде состояли историки В.В. Бартольд, Н.И. Кареев,С.Ф. Платонов, Ф.И.
Успенский, историк искусства А.Н. Бенуа, историкилитературы и языковеды П.К. Коковцов, Н.Я. Марр, С.Ф. Ольденбург,Ф.И. Щербатской;кчетвертомуотносилисьисторикииархеологиВ.Н. Бенешевич, О.Ф. Вальдгауэр, А.А. Васильев (на 1926 г. он числился всписках), И.М. Гревс, С.А. Жебелев, Н.П. Лихачев, Н.К. Никольский,А.Е. Пресняков, С.В. Рождественский, И.И. Соколов, А.А. Спицын, Е.В.
Тарле,Б.В. Фармаковский; историки искусства – Д.В. Айналов, Э.К. Липгард,Н.П. Сычев; историки литературы – В.М. Алексеев, А.С. Архангельский(проходилполенинградскомусписку),А.Г.Горнфельд,Д.К.Зеленин,В.М. Истрин, Е.Ф. Карский, Н.А. Котляревский, И.Ю. Крачковский, П.А. Лавров,Б.Л. Модзалевский, Б.М. Ляпунов, Э.К. Пекарский (проходил по ленинградскомусписку), В.Н. Перетц, Д.К.
Петров (числился на 1926 г.), Ф.А. Розенберг,В.В. Сиповский. В провинции из историков в четвертый разряд попалиИ.А. Линниченко, Н.Н. Любович, Н.Д. Чечулин, Н.Н. Фирсов564. При анализесписков разрядов отмечается преемственность с дореволюционным научнымсообществом – в высших разрядах оказались фамилии ученых, известных своиминаучными заслугами еще до 1917 г., без связи с их политической позицией,социальнымпроисхождением.Публиковались,действоваливнаучномсообществе до революции и те несколько ученых, чьи имена в списках разрядов564ГА РФ. Ф. Р-5462. Оп. 8. Д. 185.260сегодня ассоциируются с близостью к большевикам, – М.Н. Покровский,В.П.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
