Диссертация (1168470), страница 35
Текст из файла (страница 35)
составляла 42,5 тыс. чел. Распределение научных кадров пообластям наук представлено на рис. 2.8.169Рисунок2.8.Распределениенаучныхработниковнаучно-исследовательских учреждений, профессоров и доцентов вузов СССР пообластям науки, %: 1937 г.Источник: расчеты на основе данных в: Российский государственный архив экономики.Ф. 1562. Оп. 17. Д. 667.
Разработочные таблицы списков научных работников научноисследовательских учреждений, профессоров и доцентов вузов на 1 января 1937 г. Л. 8.В середине 1930-х гг. мы видим некоторую корректировку дисциплинарногопрофиля научного сообщества. Ведущие позиции занимали индустриальнотехнические и естественные (физико-математические науки и естествознание)дисциплины – они лидировали по числу занятых здесь научных работников (14,2тыс. и 13,0 тыс. соответственно).
В социально-экономических науках работали11,8 тыс. ученых, в сельскохозяйственных и медицинских – 9,1 тыс. и 8,5 тыс.соответственно. Таким образом, мы можем констатировать, что медицина ксередине 1930-х гг. уступила свои позиции «инженерному» блоку индустриальнотехнических и физико-математических наук: в условиях индустриализацииименно эти научные кадры были особенно востребованны. В рамках естественнонаучного блока наибольшее число научных работников было занято в областихимии и геохимии (почти 3 тыс.
чел.), физики (1,9 тыс.), математики итеоретической механики (почти 1,6 тыс.), биологии и микробиологии (1,5 тыс.).Наименее представленными здесь были следующие дисциплины: энтомология170(103чел.),почвоведение(193чел.),минералогия,кристаллография,палеонтология (266 чел.).Кроме того, обращает внимание преобладание научных работниковсоциально-экономической сферы. С одной стороны, разработочные таблицыЦУНХУискусственногуманитарныхнаук–объединяютнаучныхнапомним, чтоониработниковбылисоциальныхидифференцированывдокументации ЦЕКУБУ. Так, наибольшее число научных работников былозадействовано в области филологии, литературы, языковедения, книговедения(2,6 тыс. чел.).
Еще две популярные области науки – история с археологией ипедагогика – значительно уступали ей по данному показателю. Здесь работали 1,7тыс. и 1,5 тыс. чел. соответственно. С другой стороны, значительное количествонаучных работников в указанной группе наиболее идеологически выверенныхкадров «приросло» за счет специалистов, вовлеченных партийным «призывом».Поставим вопрос: было ли формирование такого дисциплинарного профилянаучного сообщества направленным, контролируемым процессом? Ответить наэтот вопрос позволило обращение к документации, иллюстрирующей подготовкунаучных кадров, а именно – разработочным таблицам ЦУНХУ СССР годовыхотчетов наркоматов и ведомств по аспирантуре по СССР за 1939/40 учебныйгод373.
Данный источник содержит информацию о численности обучавшихся васпирантуре по всему СССР в 1939 г., о распределении аспирантов по типаморганизаций (вузы, научно-исследовательские институты), о числе защищенныхдиссертаций. В документе представлены агрегированные сведения о деятельностиаспирантуры в 362 вузах и 316 институтах СССР.Итак, на 1 ноября 1939 г.
в СССР числилось 15,5 тыс. аспирантов.Большинство из них обучались в высших учебных заведениях – на долю научноисследовательских институтов приходилось 20,1% аспирантов страны (3,2 тыс.).Данное распределение свидетельствует о существовании явной специализации373РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 17. Д. 752. На 61 л.171научных организаций и вузов – подготовка будущих ученых в СССР былавозложена в основном на последние.Почтитретьаспирантоввысшихучебныхзаведенийобучалисьвпедагогических вузах (почти 3,7 тыс.) (рис. 2.9). Еще 28,3% (3,5 тыс.) - в вузах,специализировавшихся в области промышленности и строительства. Около 17%приходилось на долю медицинских вузов, в них обучались 2,1 тыс. аспирантов.Наименьшей популярностью пользовалась аспирантура художественных и другихвузов, чья специализация лежала в области искусства: здесь в 1939 г. обучалисьлишь 300 аспирантов.Рисунок 2.9.
Состав аспирантов, обучавшихся в высших учебныхзаведениях СССР, по специализации вузов, %: 1939 г.Источник: Российский государственный архив экономики. Ф. 1562. Оп. 17. Д. 752.Разработочные таблицы ЦУНХУ СССР годовых отчетов наркоматов и ведомств по аспирантурепо СССР за 1939/40 учебный год и численности аспирантов на 1 ноября 1940 г.Среди аспирантов, проходивших обучение в научно-исследовательскихинститутах СССР, более трети (1,1 тыс.) были аспирантами Академии наук СССР(рис. 2.10). Значительное количество аспирантов числилось и в промышленных истроительных, а также медицинских НИИ: здесь обучались 638 и 634 аспирантасоответственно.
Тем не менее величина данного показателя в этих случаях172обусловлена в первую очередь числом подобных научных организаций в стране.В среднем же на одну организацию приходилось здесь 11 и 8 аспирантовсоответственно. В институтах, специализировавшихся в областях просвещения,искусства, транспорта и связи, обучались в общей сложности лишь 290аспирантов, при этом именно данные организации лидировали в СССР по числуаспирантов в расчете на одну организацию (17 и 19 чел.
соответственно).Социально-экономическиенаучныедисциплинынепользовалисьособойпопулярностью среди аспирантов в 1939 г.: в НИИ, выполнявших исследования всоответствующих областях, обучались лишь 65 чел., на одну организациюприходилось в среднем всего 2 аспиранта.Рисунок2.10.Составаспирантов,обучавшихсявнаучно-исследовательских институтах СССР, по специализации НИИ: 1939 г.Источник: Российский государственный архив экономики.
Ф. 1562. Оп. 17. Д. 752.Разработочные таблицы ЦУНХУ СССР годовых отчетов наркоматов и ведомств по аспирантурепо СССР за 1939/40 учебный год и численности аспирантов на 1 ноября 1940 г.Статистический анализ содержащейся в архивных документах информации очисленности и составе аспирантов демонстрирует, что ввиду активного развитияпромышленности на территории СССР в приоритете находилась аспирантура посоответствующим специальностям.173Однако возникает вопрос: какое количество обучавшихся в аспирантуреуспешно заканчивали ее, проходя научную аттестацию? Разработочные таблицыдают данные на конец 1930-х гг., в условиях восстановленного инструментанаучной квалификации – диссертационной защиты.
Согласно статистике, в1939/40 учебном году окончили программу обучения с защитой кандидатскойдиссертации 840 аспирантов советских высших учебных заведений и научноисследовательских институтов. При этом около 80% из них были аспирантамивузов и лишь 20% – НИИ. Наибольшее число успешных защит диссертацийсостоялось в промышленных и строительных (250 ед.), педагогических (203 ед.) имедицинских (52 ед.) вузах, а среди НИИ – в институтах промышленности истроительства (56 ед.) и институтах Академии наук (50 ед.)374. Не имеявозможности сравнить цифры поступления и выпуска, можно констатироватьдисциплинарное распределение диссертационных защит – в целом оносоотноситсясдисциплинарнойструктуройнаучногосообщества.Вколичественном отношении во второй половине 1930-х гг.
доминировалипромышленные и строительные, медицинские и педагогические специальности(условные цифры последних давала почти треть аспирантов высших учебныхзаведений, обучавшихся в педагогических вузах – рис. 2.9).Таким образом, можно сделать несколько выводов.Во-первых, в исследуемый период фиксируется рост числа научныхработников по сравнению с довоенным временем и их территориальноеперемещение. Однако хотя процессы мобильности были разнонаправленны,статистические расчеты показывают специфическую черту научного сообществав указанный период – его «столичный» характер. В частности, в социальномотношении речь идет о сосредоточении научных работников в границах Москвы иПетрограда/Ленинграда – центрах, наиболее обеспеченных в инфраструктурном,кадровом и инвестиционном отношениях.374РГАЭ.
Ф. 1562. Оп. 17. Д. 752.174Во-вторых, изменение научного сообщества сопровождалось изменением егодисциплинарной структуры. Можно говорить о доминировании отдельныхпрофессиональных групп в структуре научного сообщества указанного периода.Если во второй половине 1910–1920-х гг. лидировала группа представителей«наук о жизни» – медицинских и биологических дисциплин, то в 1930-е гг.фиксируется численный приоритет индустриально-технических и естественных(физико-математических и естественных) наук, а также отмечается усилениеприсутствия в структуре научного сообщества числа работников социальноэкономическихдисциплин.Следуетотметить,чтоколичественноедоминирование указанных групп порой оказывалось форсированно и направляемо– так случилось, например, с группой медиков во второй половине 1910 – начале1920-х гг.; «инженеров» в период индустриализации.В-третьих, можно отметить, что в структуре научных кадров РСФСРпреобладали средние возрастные группы: количественно преобладали научныеработники, чье рождение пришлось на 1877–1897 гг.
На долю старшихвозрастных групп (старше 50 лет) в общей сложности приходилась почтичетверть научных работников. Однако этот показатель на первый взгляд невполне соотносился с другим индикатором – началом академической карьеры:больше половины научных работников пришли в науку после 1918 г. Такоепротиворечие связано с компенсаторным вовлечением в профессиональноенаучное сообщество групп, ранее не имевших доступа к высшему образованиюили занятию научной деятельностью.1752.3. Национальные группы в структуре научного сообщества 1920–1930-х гг.Одним из важных изменений социально-демографической структурынаучного сообщества стало изменение ее национального состава, котороепроизошло во многом за счет вовлечения в число научных работников групп,которые ранее в силу национального происхождения или вероисповедания неимели доступа не только к профессии ученого, но и к самой возможностиполучения высшего образования.Индикатор национальности являлся одним из самых трудноуловимых вдокументации 1920–1930-х гг.
Во-первых, лишь с 1938 г. национальность должнабылавыявлятьсянепутемсамоопределенияиндивида,аисходяиздокументального подтверждения происхождения родителей375. Во-вторых, вопросо национальности ученых считался не вполне корректным: так, чтобы «без нуждыне увеличивать нападок на анкету», эта графа специально не была включена ванкетирование о наследственности ученых Ю.А. Филипченко376, не было этоговопроса и в анкете академической Комиссии «Наука и научные работники СССР»(он проскользнул лишь в региональном издании «Научные работники Грузии»,главным образом чтобы обособить коренные научные кадры, – см.
приложение 2).В-третьих, даже если «неудобный» вопрос о национальности и ставился –например, в документации Секции научных работников, анкетный характер сборасведений оставлял возможность для ученого не отвечать на него и ставитьпрочерк в соответствующей графе. Все эти обстоятельства обусловили наличиебольшого количества лакун в низовой делопроизводственной документации ифактическое отсутствие единого фундированного комплекса статистическихданных (особенно за период 1920-х гг.).Кадио Ж. Лаборатория империи: Россия/СССР, 1890–1940.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
