Диссертация (1168461), страница 70
Текст из файла (страница 70)
Житийные повести… С. 162.Ср.: Лк. 19: 40.194Синодик Иосифо-Волоколамского монастыря (1479–1510-е годы). Подг. текста и иссл. Т. И. Шаболовой. СПб., 2004. С. 6; Дергачѐва И. В. Древнерусский Синодик… С. 21–41. А. И. Алексеев не связываетэту редакцию с прп. Иосифом и даѐт более широкую дату создания — не ранее первой половины и не позднее 70–80-х гг. XV в.
См.: Алексеев А. И. Под знаком… С. 141.193282одну из суббот годичного круга195. Это привело к резкому, по сравнению спредшествующим временем, росту числа поминовений. Если во второй четверти XII в. Кирик Новгородец знал только один вид церковного поминовения — сорокоуст, то теперь прп. Иосиф Волоцкий отмечал: «у нас на всякойнедели по три понафиды, да по девяти литеи заупокойных, да повсядневнаяобедня, а поминают на обедне по трижды, а на понафиде по трижда же, а налитеах по однова. Да опроче того в синанику поминають тех же, а на болшихпонафидах по четырежьда, ино имеется всего того по десятья на день колиболшая понафида.
А во всякую пятницу болшая понафида, а коли меншаяпонафида, ино по девятья на день, а коли нет понафиды в которыи дни, инопо шестья на день, а над проскурами ино поминание годовое чтуть и на Господскии праздьники и велик день»196.Повсеместно распространившись, данная практика, по мнению Л.Штайндорфа, стала в Московской Руси гарантией спасения души197. Новаяпоминальная практика наглядно продемонстрировала смену монастырскихуставов.
Студийский устав категорически запрещал любые погребения внутри обители, «аще и что того ради подаст»198. С введением Иерусалимскогоустава и новой поминальной практики облик монастырских некрополей кардинально изменился: теперь здесь находили упокоение вкладчики (что вело кразвитию родовых и семейных участков захоронений) и подвизавшиеся вобители иноки. Распространение подписных надгробий в последней трети195Штайндорф Л. Что было нового… С. 25; Он же. Сравнение источников об организации поминания усопших в Иосифо-Волоколамском и Троице-Сергиевом монастырях в XVI в.
// АЕ за 1996 г. М., 1998.С. 65–78; Он же. Поминание усопших как религиозная и общественная должность монастырей в Московской Руси (На основе материалов из Троице-Сергиева и Иосифо-Волоколамского монастырей) // ТроицеСергиева лавра в истории, культуре и духовной жизни России. Материалы Международной конференции.М., 2000.
С. 103–116; Steindorff L. Donations and Commemoration in the Muscovite Realm — a Medieval or EarlyModern Phenomenon? // Forschungen zur osteuropäischen Geschichte / Hrsg. von Osteuropa-Institut der freienUniversität von Holm Sundhaussen und Gertrud Pickhan. Bd. 76. Wiesbaden, 2010. Р. 485; Дергачѐва И. В. Древнерусский Синодик… С. 13–14; Синодик Иосифо-Волоколамского монастыря… С. 12–13; Сукина Л. Б.
Человек верующий в русской культуре XVI–XVII веков. М., 2011. С. 109. Литература об организации поминовения умерших в русских монастырях достаточно обширна. См. также: Шаблова Т. И. Практика поминовения в Кирилло-Белозерском монастыре во второй половине XVI — первой половине XVII века: (По материалам церковных и келарских обиходников) // «Сих же память пребывает во веки». СПб., 1997. С. 46–67;Алексеев А. И. Под знаком… С. 142.196Послания Иосифа Волоцкого / Подг.
текста А. А. Зимина и Я. С. Лурье. М.; Л., 1959. С. 180.197Steindorf L. Memoria in Altrussland… S. 156, 187; Кормовое поминовение… С. 14.198Феодосий (Коротков), архим. Первоначальный общежительный устав русских монастырей. М.,2017. С. 350.283XV в. — начале XVI в. совпадает со сложением трѐхсловного Синодика, ивряд ли случайно, что древнейшие подписные надгробия найдены в ИосифоВолоколамском и Троице-Сергиевом обителях, как не случайно то, что подавляющее большинство ранних подписных надгробий связано с монастырскими некрополями.Л.
А. Беляев указал на тесную взаимосвязь эпитафий на старорусскихнадгробиях с поминальным богослужением, требовавшим «не только различать одно погребение от другого, — но и как можно дольше сохранять память о точном наименовании покойного, празднике, приходившемся на деньего смерти, и близкую по смыслу информацию»199, однако исследователь нестал подробно развивать эту мысль. Между тем, порядок поминовения впервую очередь отражался в кормовых книгах, где фиксировались размерыпоминальных кормов на год в календарном порядке, давались богослужебные указания, а также ссылки на расположение могил поминаемых — нередко с указанием на «подписи» на надгробиях и степень их сохранности. ВКормовой книге Иосифо-Волоколамского монастыря конца 80-х гг. XVI в.отмечено: «А гроб Дмитреа протопопа у церьковных двереи у прежних налеве на углу старого придела, и дцка на нем высока и подписана <…> по ИванеЯропкине да по жене его иноке Марие <…> А гробы их здесь за церьковьюза старым приделом, и цки заросли»200.
Более выразительный пример содержится в Кормовой книге Кирилло-Белозерского монастыря: «лежитъ младенецъ Ирина у большой церкви въ паперти <…> камень на ней не подписанъ,невеликъ, для признака»201.В конце XV в. возникают церковные приходы — внесословные неадминистративные территориально-религиозные общности, сменившие характерные для более раннего времени «покаянные семьи» — группы людей, испо199Беляев Л. А. Русское белокаменное надгробие… С. 261.Das Speisungsbuch von Volokolamsk: Eine Quelle zur Socialgeschichte russischer Klöster im 16.Jahrhundert = Kormovaja kniga Iosifo-Volokolamskogo monastyrja / Нrsg.
und übers. von L. Steindorff. Unter mittarb. von L. Koke, E. Kondraškina, U. Lange, N. Pohlmann. Köln; Weimar; Wien, 1998 (Bausteine zur slavischenPhilologie und Kulturgeschichte. Rh. B. Edition. N. F. Bd. 12). S. 305.201Сахаров И. П. Кормовая книга Кирилло-Белозерского монастыря // ЗОРСА. 1851. Т. I. Отд.
III. С.76.200284ведующихся и причащающихся у выбранного ими иерея202. Термин «приход»впервые зафиксирован в указной грамоте 1485 г. рязанского князя Ивана Васильевича Третного Большого203. Вопрос состоит в том, можно ли считатькладбища при городских и сельских храмах, сложившиеся до последней четверти XV в., приходскими, когда в языке появился термин «приход» и — одновременно — возникла потребность в индивидуальном надгробном памятнике, включѐнном в контекст церковной (resp.
поминальной) культуры?204 Л.Штайндорф подчѐркивал, что этому способствовало распространение поминальной практики в приходских храмах, которая, в свою очередь, стала частью народной религиозности205. Появление прихода и, соответственно, приходского некрополя в ряде случаев подтверждается археологически.
Так,раскопки у церкви Алексея человека Божия в Твери показывают, что некрополь здесь начал формироваться в конце XV в. и перекрыл ранние культурные напластования, связанные с городской планировкой206. Таким образом,распространение подписных надгробий синхронно становлению приходов иприходской жизни в Московской Руси. Храм и некрополь, живые и умершиеприхожане стали единым целым, а объединяющим их стержнем — годовойкруг богослужений и поминальная практика207.Данным переменам синхронно сокращение числа поминальных граффити в древнерусских храмах.
Ю. А. Артамонов и И. В. Зайцев связывают это сужесточением канонического запрета на начертание надписей в церквях идатируют этот процесс второй половиной XIII — началом XIV в.208 Однако,как показывают табл. 1–2, в XIV ст. число поминальных граффити даже воз202Юшков С. В. Очерки по истории приходской жизни на Севере России в XV–XVII веках. СПб.,1913; Баловнев Д. А. Низший церковный округ в терминологии XIV–XV вв. // Церковь в истории России.Вып. 2. М., 1998.
С. 36–43; Он же. Приходское духовенство в Древней Руси Х–XV вв. // ПЭ. М., 2000. С.253–255; Стефанович П. С. Приход и приходское духовенство в России в XV–XVI веках. М., 2002. С. 235–236; Алексеев А. И. К изучению… С. 31.203Изд.: Грамоты XIV–XVI вв. из копийной книги Рязанского архиерейского дома. Подг. Б. Н. Морозов // АЕ за 1987 г. М., 1988.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
