Диссертация (1168461), страница 73
Текст из файла (страница 73)
Структура и последовательность представленных в них информационных единиц аналогичны составляющим элементам эпитафий «классического» типа, однако вместо формулы238Здесь и далее применяются следующие сокращения: Трц — «троицкий» подтип, Влк — «волоколамский» подтип, Твр — «тверской» тип.295«преставися» здесь присутствует формула «положен бысть», а обозначениемесяца и дня «положения» отсутствуют. Она представлена на плите «троицкого» типа (1493/94 г., КатРН, № 7).Третий подтип отражает факт положения надгробия на могиле.
Егоструктурообразующим элементом является фраза «положен камень над NN»или «положена бысть доска», семантически близкая формуле на намогильных крестах «поставлен бысть крест на рабе Божием» (Ил. 177). На данномподтипе представлены следующие информативнные единицы:1. указание на год смерти — «лета» или «в лето»;2. указание на месяц смерти — «месяца такого-то»;3.
указание на день смерти — «такого-то дня»;4. указание на день памяти святого, на который пришлась смерть, — «напамять такого-то святого»;5. указание на факт положения надгробия — «положена цка»;6. указание на христианскую принадлежность умершего — «на рабе Божьем / рабе Божьей»;7. сведения о личности (личное имя, указание на семейное положение,сословную принадлежность или профессию).В зависимости от их сочетаний этот подтип имеет две разновидности:Таблица 5Разновидности эпитафий третьего фактографического подтипаРазновидностьСочетание информационных единицПолнаяКраткая1+2+3+4+5+6+71+2+5+7Тип плиты и номер поКатРНТрцВлкТвр3——18——Второй тип ранних эпитафий — топографический — фиксирует местопогребения. Дата на них отсутствует, а структурообразующими элементамиявляются личное имя и формула «зде лежит» / «зде лежат».
Данный типпредставлен в эпитафиях на трѐх наиболее ранних плитах — Мисаила Плещеева («троицкий» тип, между 1467–1474 гг., КатРН, № 5), Ивши Ободаева296(«тверской» тип, 80-е гг. XV в., КатРН, № 29), старца Максима («волоколамский» тип, рубеж XV–XVI в., КатРН. № 10).Третий тип фиксирует принадлежность надгробия. Его определяетформула «доска такого-то» или «доска на таком-то» при отсутствии даты.Л. А. Беляев считает эти надгробия сравнительно редкими, связанным снеобходимостью подчеркнуть «принадлежность» памятника его заказчикуили погребѐнному239.
В полном виде такая эпитафия представлена надгробием (КатРН. № 2). Комбинированный подтип включает в себя информационные единицы, характерные для «классического» (датирующая формула) итопографического (факт положения плиты) типов (Прил. 8).Пример эпитафии четвѐртого типа, даѐт надгробие из Ростовского Петровского монастыря (КатРН, № 15): |1 сиz каменье [положена] |2 въ помин wвас[ил(ь)е vel (ь)яне Ил(ь)ине] |3 на дочери [его на e.g.
Мари]|4и [н]а фом[ину неделю?] |5 [лета etc.]. По структуре информативных единиц ей близка надписьна надгробии 1517/18 г. из московской церкви Георгия в Ендове240, где сообщается, что |1 сии каме= |2 костин фи|3липо|4ва |5 а положен |6 над µльz|7[ною] лэта |8 з7к шестаго. Поздним примером использования эпитафии данного типа являетсяплита 1529/30 г. из Спасо-Преображенской церкви в Вязьме, отмечавшая реальное захоронение (Ил. 178). Присутствующая на ней формула «полаженъ быc»предполагает дополнение «камень». Эти формулы укладываются в структуруэпитафий всех выделенных выше типов, но смысл надписи иной.
Обе плитыположены над уже существующими женскими захоронениями, однако наплите 1517/18 г. на первом месте стоит имя «владельца» плиты — Кости Филиппова, а имя погребѐнной ранее женщины указано на втором месте. То жесамое, если реконструкция утраченных фрагментов эпитафии верна, мы видим и в надписи из Петровского монастыря. В эпитафии 1517/18 г. указантолько год положения плиты, что было возможно при незнании точной даты239240Беляев Л. А. Русское белокаменное надгробие… С. 251.Гиршберг В. Б. Материалы для свода…Ч. 1.
С. 20. № 23.297кончины Кости Филиппова. В ростовской надписи (год не сохранился) указана Фомина неделя. В контексте эпитафии эта дата может иметь как фактический (обозначение дня смерти), так и символический смысл. Первая неделяпосле Пасхи, Фомина или Радоницкая, связана с поминовением умерших накладбищах, на что, видимо, указывает уникальная формула ростовской эпитафии «въ помин» (стк. 2).
Обе надписи, по всей видимости, являются кенотафными, вырезанными для поминовения людей, очевидно, не получивших достойного христианина погребения.Пятый тип эпитафий (КатВН: ГрМл–1), комбинированный, содержитформулы, характерные для разных типов эпитафий, — «положена сz» и «престависz раба бж7иz на па(мять) (vacat)».Итак, в последней трети XV в. разные типы эпитафийных формул, почтиединовременно распространившихся по землям Московской Руси, сосуществовали друг с другом, о чѐм свидетельствует находка двух фрагментовподписных надгробий первого и шестого типов в Ростовском Петровскоммонастыре, а также формуляр эпитафии на валунном надгробии из Млѐва.Разнообразие структуры и содержания эпитафий говорит о том, что их текстне регламентировался какими-либо установками со стороны священноначалия и, как показывает анализ шрифта, составлялся резчиками и «владельцами» надгробий, исходя из собственных представлений о характере необходимой для увековечивания информации — при тенденции к еѐ унификации.Сравним наблюдения за развитием формуляра ранних старорусскихэпитафий необходимо с формуляром югославянских эпитафий эпохи Средневековья, которые появляются в более раннее время, чем в Московской Руси.
В основе структуры старейших подписных надгробий Сербии, датируемых концом XII — началом XIII в., лежит поминальная формула «да помэнитебрати» (1197) или «помени г7и раба своего» (1217). В первом случае еѐ дополняет«классическая» для старорусских надгробий информативная единица «прэста-298ви се», во втором — датирущая формула, разделѐнная глаголом «почи», аналогичная формуляру современных ей греческих эпитафий «ἐθσκήζε ὁ δοῦιοςηοῦ Θεοῦ»241. Наиболее ранний пример полной формулы, структурно близкойстарорусским эпитафиям, встречен в эпитафии 1231 г.
(Ил. 410)242. Одновременно в формуляре сербских эпитафий XIII–XIV вв. присутствует информативная единица «здэ ти лежи»243, позднее утвердившаяся в югославянской эпиграфике. В. Бешевлиев справедливо сблизил еѐ с формуляром христианскихгреческих (ἐλζάδε θεῖηαη) и латинских (hic iacet) эпитафий244. В эпиграфикеБолгарии эта формула впервые встречена в эпитафии чъргубиля Мостича(вторая четверть Х в.)245.
Начиная с XV в. формула «се лежит» была одной изнаиболее устойчивых в средневековых надгробиях Сербии246. В старорусскихэпитафиях данная формула сравнительно редка и, появившись на надгробияхконца XV — начала XVI в., быстро выходит из употребления. Всѐ это указывает, что формуляр славянской эпитафии в разных регионах православногомира складывался своими путями при минимальном взаимовлиянии.§ 3. Надгробия «тверского» типа:вопросы хронологии, типологии и символики247Белокаменные надгробия, производившиеся в Тверском княжестве / уезде, в научный оборот ввѐл А.
К. Жизневский в 70-е гг. XIX в.248 В начале ХХ241Там же. С. 61–62.Там же. С. 64–67; см. также: Томовић Г. Морфологиjа ћирилических натписа на Балкану. Београд,1974. С. 40. № 14; Стоjановић Л. Стари српски записи и натписи. Кн. I // Српска Краљевска Академиjя.Зборник за историjю, jезик и књжевност српскога народа. Отд. 1: Споменици на српском jезике. Кн.
I. Београд, 1902. С. 6. № 13. Формула «преставися раб Божий» присутствует в эпитафии прп. Климента Охридского († 916) (см.: Он же. Стари српски записи и натписи. Кн. III // Српска Краљевска Академиjя. Зборник заисториjю, jезик и књжевност српскога народа. Отд. 1: Споменици на српском jезике. Кн. III. Београд, 1905.С. 33. № 4923), однако есть серьѐзные сомнения в еѐ аутентичности этому времени.243Чигоjа Б. Наjстариjи српски ћирилски натписи... С. 68–69,244Бешевлиев В.
Прабългарски епиграфски паметници. София, 1981. С. 151.245Станчев Ст., Иванова В., Балан М., Боев П. Надписът… С. 113. Рис. 1.246См. Каталог надписей в кн.: Томовић Г. Морфологиjа ћирилических натписа на Балкану. Београд,1974 (Посебна издања. Књ. 16).247В основу параграфа положен доклад на II Международной конференции «Вопросы эпиграфики».Изд.: Авдеев А. Г.
Надгробия «тверского» типа: вопросы хронологии, типологии и символики // ВЭ. Вып. IX.М., 2016. С. 474–520. См. также: Он же. Валунные надгробия… С. 184–195. Выражаю глубокую признательность В. В. Хухареву и А. В. Яганову за помощь в работе.248Тверские древности. Корреспонденция А. К. Жизневского с дополнениями Г. Ф[илимонова] //Вестник Общества древнерусского искусства при Московском Публичном музее. 1874. № 1–3.
Смесь. С. 7–8; также: Жизневский А. К. Описание Тверского музея... С. 27–31.242299число данных плит возросло благодаря Н. Е. Макаренко и В. А. Плетнѐву249.Большой коллекций надгробий этого типа, собранной в конце XIX — началеХХ в., обладал Тверской музей, однако она была утрачена в годы немецкофашистской оккупации города. В наши дни важную роль в изучении «тверских» плит сыграли исследования Т. Д. Пановой250 и Л. А. Беляева251.Систематизация сведений об этих надгробиях, опубликованных в XIX–XX вв., а также количественный рост числа этих памятников в наши дни благодаря систематическим раскопкам в Твери, Тверской области и иных регионах России позволяют вновь обратиться к проблемам их типологии, временибытования и символики.1.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
