Диссертация (1168461), страница 25
Текст из файла (страница 25)
И. Прокофьева, Л. И. Алѐхиной М., 1988. С. 76.22АИ. Т. IV. СПб., 1848. С. 192. № 171; ср.: СлРЯ XI–XVII вв. Вып. 22. М., 1997. С. 133–134.23Замятина Н. А. Терминология русской иконописи. М., 1997. С. 33. s.v.24В последнее десятилетие появился ряд исследований, посвящѐнных вопросам хронологии и палеографии подписных белокаменных надгробий и саркофагов. См.: Беляев Л. А. О датах смерти Е. Ф. Пожарской и В. П. Пожарского: эпиграфический комментарий // РА.
2009. № 1. С. 162–165; Он же. Надгробныенадписи Пожарских и Хованских в Спасо-Евфимиевом монастыре: замечания к хронологии, палеографии иоформлению // Беляев Л. А. Родовая усыпальница князей Пожарских: 150 лет изучения. М., 2013. С. 239–247; Житенева А. М. Методика и особенности палеографического анализа надписей на саркофагах и поминальных плитах // Некрополь русских великих княгинь и цариц в Вознесенском монастыре МосковскогоКремля. Материалы и исследования. В 4-х тт. Т. 1: История усыпальницы и методика исследования захоронений.
М., 2009. С. 104–121.89между строками и глубина резьбы неустойчивы. Это находит параллели впалеографии памятников бытового письма, употреблявшегося вне сферыкнижной культуры, ― от берестяных грамот до личной переписки сибирскихстарообрядцев XX — начала XXI в., сохранивших, хотя и в несколько модернизированном виде, графические особенности полуустава XVI–XVII вв.Первый его вид — скоропись — пока представлен надгробием, происходящим из погоста св. Николы на Топоре (совр.
Угличский р-н Ярославскойобл.) (Ил. 18). Второй вид обычно называют близким по технике исполненияк граффити (Ил. 15; также: КатВН: ТМл–1, РБВ–2)25. Г. А. Толстова признаѐт его полууставом26, тогда как акад. А. А. Зализняк на примере берестяных грамот отмечает его качественные отличия от книжного письма и шрифта эпиграфических памятников XI–XV вв.27 Очевидно, данный вид шрифта,используемый в надписях Московской Руси, следует назвать простым, деловым или, точнее, бытовым полууставом28, тяготеющим к парадным шрифтам, использовавшимся резчиками-профессионалами.Парадный шрифт, используемый в старорусских надписях, традиционноименуют вязью.
Отчасти это справедливо: как и вязь, парадное лапидарноеписьмо носит декоративный характер, ему присущи лигатуры, подчинение исоподчинение букв в строке и т.п., что обычно характерно для вязи29. Опытработы с эпиграфическими памятниками Московской Руси показывает, что вних использованы две разновидности парадного шрифта. Первую точнееназывать эпиграфическим полууставом (Ил. 2, 19, 20; также: КатВН: ЯрСПМ–1). Л. М.
Костюхина выделила различные разновидности рукописногополуустава XVI–XVII вв., зависящие от времени, места и традиций книжного25Беляев Л. А. Русское средневековое надгробие. Белокаменные плиты Москвы и Северо-ВосточнойРуси XIII–XVII вв. М., 1996. С. 139; Авдеев А. Г. Валунные надгробия Верхневолжья... С. 47.26Толстова Г. А.
Полуустав в XXI веке (письма Агафьи Лыковой в собрании Красноярского краеведческого музея). Красноярск, 2010. С. 48, 115. Ил. 14,1; С. 118–119. Ил. 27,1–29,1.27Зализняк А. А. Палеография берестяных грамот и их внестратиграфическое датирование // ЯнинВ. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте. Т. Х: Из раскопок 1990–1996 гг. Палеография берестяных грамот и их внестратиграфическое датирование М., 2000. С. 138–139.28Ср.: Щепкин В.
Н. Русская палеография. М., 1967. С. 133; Черепнин В. Н. Русская палеография. М.,1956. С. 247.29См.: Черепнин Л. В. Русская палеография… С. 257.90письма30. Те же тенденции присущи эпиграфическому полууставу. По рядупризнаков — отсутствию вычурных украшений, простоте дукта, наличиювыносных букв и частому применению суспенсии — он близок современному ему рукописному и, отчасти, печатному полууставу.
Наряду с большимколичеством лигатур и выносных букв, для него характерны прямой почерк,вертикальные, вытянутые в длину или растянутые в ширину начертания букви наличие промежутков между ними. Для отдельных надписей конца XVI —второй половины XVII в. характерны нарочито архаизованные начертаниябукв, в частности, уже не употреблявшейся в это время симметричной буквы«червь» (Y), как можно видеть на примере надгробия 1586 г.
из Костромского Ипатьевского монастыря (Ил. 16) и строительной надписи 1666 г. из подмосковного с. Пояркова (Ил. 21; ср.: Ил. 14). Ближе к последнему десятилетию XVII в. в эпиграфическом полууставе появляются курсивные начертаниябукв (Ил. 22), но дальнейшего развития этот шрифт не получает.Второй вид парадного эпиграфического шрифта — это вязь, впервые использованная в строительной надписи 1491 г. на Спасской башне Московского Кремля (Ил. 1). С ней связаны узкие начертания букв с минимальнымипромежутками между ними и максимальное числу мачтовых лигатур, а такжеподчинение и соподчинение букв.
В частности, вязь с тяготением к вычурным написаниям букв (Ил. 23) и вписанным в корпус букв украшениям (Ил.13) характерна для белокаменных надгробий Ярославля. Встречается она навалунных надгробиях из Кирилло-Белозерского монастыря (Ил. 24, 25) иЯрославля (КатВН: ЯрИП–1, ЯрПм–2), а также в надписях, выполненных втехнике обронной резьбы (Ил. 21), где украшения заполняют не пустоты встроке, а вертикальные мачты и внутренние элементы букв. В эпиграфических памятниках Московской Руси можно найти большое количество разновидностей шрифта, соединяющего элементы эпиграфического полуустава ивязи (Ил.
14, КатВН: КаИА–1, ЯрЗС–2).301999.Костюхина Л. М. Палеография русских рукописных книг XV–XVII вв. Русский полуустав. М.,91Отдельные разновидности почерков, сочетающие элементы полууставаи скорописи (круглящийся полуустав, по типологии Л. М. Костюхиной31),встречающиеся в московских рукописях второй половины XVII в., практически не известны в памятниках лапидарной эпиграфики, но со второй половины XVI в. являются характерным палеографическим признаком шрифта керамических плит-вставок пещерного некрополя Псково-Печерского монастыря (Ил.
26). С одной стороны, это объясняется большей, чем камень, податливостью материала носителя — тексты вырезались на деревянных матрицах; с другой стороны, мастера, занимавшиеся этой работой, не всегдавладели навыками книжного письма, а зачастую — были менее грамотны,чем заказчики эпитафий и резчики белокаменных плит.Дукт старорусских надписей оказался маловосприимчив к нововведениям Петра I: несмотря на введение гражданского алфавита, надписи на протяжении большей части XVIII в. выполнялись гибридным шрифтом, для которого характерно сочетание букв гражданского алфавита и арабских цифр свыведенными из употребления буквами церковнославянского алфавита, диакритическими знаками, контрактурами и буквенной цифирью (Прил.
13.11).1.2. АллографыОдной из особенностей графико-орфографической системы старорусских эпиграфических памятников является аллографы или омофоничные, потерминологии В. М. Живова, буквы, которые имеют разные начертания, ноне различаются фонетически32.В иероглифической письменности преобладает графическая аллография,то есть замена одного знака другим, имеющим сходное звучание, либо их редупликация33. Алфавитное письмо как закрытая графическая система не допускает произвольных структурных изменений, и здесь применяются иныевиды аллографии — например, графическая (использование строчных и про31Там же. С.
39–40.Иногда их именуют дублетными буквами (напр.: Каверина В. В. Дублетные буквы в истории русского письма (на примере префиксов) // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей / Ред. В. В. Красных,А. И. Изотов. М., 1999. С. 125–138), что не представляется верным.33Ершова Г. Г. Майя.
Тайны древнего письма. М., 2004. С. 134–135.3292писных букв, как в современном письме). В письменности Московской Руси,в том числе и в надписях, под влиянием книгопечатания употреблялась (хотяи непоследовательно) позиционная аллография34, основанная на графическомразличении омонимичных окончаний в единственном и множественном числе (всем wсщ7енным собором > ви1димо всёмъ; Ил.
27, плита 4, стк. 23). Иногда iдесятичное обозначало йотированное И (михаїлова).Аллографы, отражающие узуальную норму старорусского эпиграфического письма, свойственны системе скорописи, однако, в отличие от писца,резчик имел дело с бóльшим, нежели бумага, сопротивлением материала, ивыбор аллографов зачастую зависел от сложности начертания букв.
В старорусских надписях преобладала аллография фонетическая, не всегда совпадавшая с нормами церковнославянской орфографии, как, например, смешение букв, которые в старославянском языке передавали разные звуки или писались в словах иностранного происхождения, но позднее фонетически неразличались. Нередко на это указывает гиперкорректное написание имѐниностранного происхождения (fіліппа вместо филиппа).Таблица 1Наиболее типичные примеры фонетических аллографовв памятниках старорусской эпиграфикиЗвук в древнерусском языке[о]Графическая передачао/ w[у]у/ u/ µ[ф]ф/ f[ja]z/ я[jы]и/ і[jэ]е/ э[й]і, йВ надписях к позиционным аллографам, отражавшим те же процессы,что и рукописные памятники, относятся надстрочные буквы, обозначавшие34Живов В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
