Диссертация (1167329), страница 76
Текст из файла (страница 76)
Ср.:(17) Он был аптекарским помощником, бился за свое существование, как все мыбьемся, путался в той же паутине повседневности и, вероятно, часто думал и чувствовал, что эта жизнь и есть вся возможная человеческая жизнь (Шестов Л. И.Победы и поражения (Жизнь и творчество Генриха Ибсена), 1900).В примере (17) слово повседневность именует обычную, ничем не примечательную действительность, синонимизируясь с бытийными именами существование, жизнь. Отрицательные коннотации привносятся метафорическим контекстом(паутина ~), эксплицирующим состояние неудовлетворенности, скуки.В первой декаде ХХ в., с распространением макроконцепта «повседневность»на представления о бытовом аспекте существования, у слова повседневность возникает новое значение – «повседневный быт, бытовая сторона жизни» (Ожегов, Шведова, 1995, с.
520):(18) Эти чистые постели с белыми простынями, завтрак за столом, покрытым скатертью, книги и возможность сладкого отдыха. Я далек от того, чтобы отрицать отчастипресловутую прелесть «пригорков и ручейков». Закат солнца в пустыне, переправачерез разлившиеся реки, сны ночью, проведенною под пальмами, навсегда останутсяодними из самых волнующих и прекрасных мгновений моей жизни. Но когдакультурная повседневность, уже успевшая для путника стать сказкой, мгновеннопревращается в реальность – пусть смеются надо мной городские любители природы– это тоже прекрасно (Гумилев Н.
С. Африканский дневник, 1913).В примере (18) под культурной повседневностью понимается не действительность вообще, но только материальная её часть – бытовые удобства, «блага цивилизации» («чистые постели с белыми простынями, завтрак за столом, покрытымскатертью, книги и возможность сладкого отдыха»).Значение слова повседневность как «бытовой стороны жизни» закрепляется вобщеязыковом узусе к началу 1920-х гг. Ср.:(19) Я до сих пор не знаю ее в капризах повседневности, не представляю себе, как,например, она ссорится с невесткою (Пришвин М.
М. Дневники, 1918);(20) Русские (не только интеллигенты, а и мужики) обнаруживают редкостное равнодушие к повседневности, к быту, в этом характернейшая их бытовая особенность(Карсавин Л. П. О сущности православия, 1922).В примере (19) капризами повседневности обобщенно именуются бытовые,житейские ситуации, одна из которых («как, например, она ссорится с невесткою»)упоминается в качестве иллюстрации. В (20) смысловую близость понятий повседневность и быт («жизненный уклад» [Ожегов, Шведова, 1995, с. 62])262 оттеняетпристанище, где совершается такая жизнь!» (Помяловский Н.Г. Молотов, 1861).262Об истории существительного быт см.: Виноградов, 1999, с. 63-64.290синтаксическое оформление высказывания263.Во второй половине ХХ в.
ассоциативная связь макроконцепта «повседневность» с представлениями о бытовой стороне жизни эксплицируется устойчивымсочетанием бытовая повседневность (1965). Ср.:(21) Наивность, обнаженность фантастической выдумки... приобретала в его книгахчерты реальности, чуть не бытовой повседневности (Вихров В. С. Рыцарь мечты,1965).В ХХ в. границы макроконцепта «повседневность» расширяются, охватываявсю совокупность явлений, составляющих жизненный мир человека.
В значительной части примеров Корпуса лексема повседневность указывает на «объективныймир во всем многообразии его связей», актуализирует смыслы, близкие к значениюслов бытие, положение, обстановка (ср. Ожегов, Шведова, 1995, с. 153). На языковом уровне понятийная широта макроконцепта «повседневность» отражается всмысловом разнообразии сочетаний существительного повседневность с качественными прилагательными. Зафиксированные в Корпусе конструкции соотносятся с такими разнородными сферы бытия, как «пространство» – географическое (напр.: нежинская, миргородская, венская, российская, индийская, датская, германская, московская, русская повседневность), социальное (напр.
дворцовая, уличная, городская,сельская повседневность) и политическое (напр. советская, государственная, социалистическая, совковая, позднесоветская, диссидентская, повседневность), «время»(напр. современная, нынешняя, обозримая повседневность), «деятельность» (напр.литературная, экспедиционная, политическая повседневность). Ср.:(22) Она возвращает читателя к глубинным истокам непреходящих ценностей, даетуверенность в том, что не исчезли в потоке еще не совсем осмысленной нами нынешней повседневности классические, в лучшем смысле этого слова, ориентиры великой духовности («Жизнь национальностей», 2001).Вектор оценочной категоризации повседневного бытия в современной картинемира носителей русского языка тяготеет, скорее, к сниженному краю шкалы 264, напр.,Ср. аналогичные примеры 1930-70-хх гг.: (а) С ним ассоциируется все преходящее, и в первуюочередь повседневность, сутолока жизни, быт (Фрейденберг О.
М. Поэтика сюжета и жанра,1935); (б) Метро стало повседневностью, бытом (Кабо Л.Р. Ровесники Октября, 1964); (в) Потомпоявилась «повседневность», быт. На спектакле «Студенты» в Театре Ленинского комсомолазрители зааплодировали, когда открыли занавес: на сцене было общежитие, «как живое»,«совершенно как в нашем институте» (Козинцев Г. «Тут начинается уже не хронология, но эпоха...»,1940-1973).264С данными Корпуса полностью согласуется прагматика лексем, входящих в ассоциативный рядсуществительного повседневность в Русском ассоциативном словаре, напр. серый, скучный,надоевший, нудный (подробнее см.: Чулкина, 2009, с.
124-125).263291трудная (1934), заурядная (1980), однообразная (1981), прозаическая (1989), мелкая(1995), изнурительная (1996), вязкая (1998), суетная (2001), бездарная (2001), беспощадная (2001), бессмысленная (2001), неверная (2002), утомительная и суровая(2002), хмурая (2003), нелегкая (2003), банальная (2004). Исключение составляютпримеры, подчеркивающие «естественность» повседневности.
Ср.:(23) С замирающим сердцем я зашла в среднюю школу, тогда еще единственную вМагадане, и побеседовала с завучем о том, что вот у меня сын приезжает и есть ли уних места в десятых классах... Это было острое, терпкое чувство возвращения изстрашных снов к разумной человеческой повседневности. Как это замечательно –хоть на минуту оказаться такой, как все! (Гинзбург Е.О.
Крутой маршрут: Часть 2,1975-1977).Рассмотренные в данном параграфе языковые данные позволяют заключить,что становление макроконцепта «повседневность» в его современных границах –как абстрактного темпорального макроконцепта – завершается в начале ХХ в. Налексическом уровне об этом свидетельствует окончательное формирование семантической структуры существительного повседневность, приобретающего отвлеченноезначение «существования изо дня в день».Подводя итог проведенному исследованию, укажем, что в русской языковойкартине мира первоначальные контуры макроконцепта «повседневность» соотносятся с двумя сопряженными концептами – «ежедневная повторяемость» и «будни».Первый актуализируют сочетания с прилагательным повседневный («ежедневный»,«не праздничный»).
Второй – лексемы будень / будни («рабочий день»), будний / будничный («непраздничный»), и, в определенных контекстах, прилагательноеобыденный («сделанный в течение одного дня; однодневный»). Концепты «будни»,«ежедневная повторяемость» отличаются аксиологической нейтральностью, аккумулируя представления о естественной последовательности человеческого бытия, и актуализируются в рамках темпоральной дихотомии с макроконцептом «праздник».В первой половине XIX в.
начинается процесс деаксиологизации макроконцепта «повседневность». В результате действия когнитивного механизма метафтонмического проецирования в сознании представителей русского образованного общества формируется психологический концепт «обыденная действительность», вбирающий мыслительные образы ежедневно встречаемых явлений, которые наделяютсяметонимически сопряженными признаками «повторяющийся» → «однообразный»→ «неинтересный». Отражением когнитивного сдвига является возникновение в1830-1840-х гг.
у темпоральных прилагательных обыденный, будничный, повседневный оценочных значений «обычный», «заурядный». На словообразовательном уров292не когнитивный сдвиг проявляется в появлении в 1840-1870-х гг. субстантивныхпроизводных обыденность, будничность, повседневность, используемых для передачи сниженного качественного значения «заурядность». Разрушение дихотомии«праздник» – «будни», сопровождающееся во второй половине XIX в.
автономизацией концепта «будни», приводит к деаксиологизации последнего, что отражается впейорации значения лексемы будни. Изменения в категоризации повседневного темпорального опыта сопровождаются закреплением содержательных границ макроконцепта «повседневность» как абстрактной экзистенциально-темпоральной сферы, очем на языковом уровне свидетельствует окончательное оформление в ХХ в. семантической структуры существительного повседневность.Подводя итог исследованию, проведенному в первом разделе данной главы(«Категоризация повседневности в английском и русском языках»), остановимся нанаиболее важных выводах.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
