Диссертация (1167329), страница 23
Текст из файла (страница 23)
В естественном годовом цикле выделялисьтолько два состояния – сменяющие друг друга тепло и холод. Переходы от одногосостояния к другому не являлись достаточно четкими, чтобы стать показателямивремени для древнего человека (Ивашина, 1977, с. 6). Метонимическую основу системы темпоральных противопоставлений «день – ночь», «полдень – полночь»,«лето – зима» составляли эмпирические признаки объективного мира, физического,природного времени (Звездова, 1996, с. 136).
Так, в основе англ. day и рус. день лежит метонимический перенос ЯВЛЕНИЕ ПРИРОДЫ – ВРЕМЯ: англ. day (ср. лит.dagas – «летняя жара», санскр. nidagha- – «жара, лето» от общего и.-е. корня* dhegwh- – «гореть») актуализировало образ тепла, жара. Существительное рус.день, восходящее к и.-е. корню *dei- («сиять»), метонимически сопрягается с образом солнечного света.
Второй элемент темпоральной пары – слова англ. night, рус.ночь, – актуализирует противоположный метонимический образ: и.-е. корень*nokt(i)-, связанный, вероятно, со словами со значением «непокрытый, нагой» (Buck,1949, p. 991-992), возможно, именует состояние беззащитности перед холодом и темнотой. Метонимический перенос ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ – ВРЕМЯ, отражающий связь90времени года с сельскохозяйственным циклом, лежит в основе в основе д.а. hoerfest(н.а. harvest, нем.
Herbst, родственно лат. carpere – «срывать, собирать», греч. καρπός– «плод, фрукт»), и славян. *jesenь (рус. осень) (Buck, 1949, p. 1015; Ивашина, 1977,с. 6).Метонимическая проекция ЯВЛЕНИЕ ПРИРОДЫ – ПЕРИОД обусловила возникновение целого ряда единиц измерения времени.
Для конкретно-образного мышления значима не череда последовательных изменений, но регулярность повторенияодних и тех же явлений. Само времяисчисление возникает из цикличности процессов, из ритмов природы. Квалитативность является первой и доминирующей чертой«слов времени». Не выступая изначально в качестве измерителей времени, они являются ориентирами, которые воспринимаются качественно и конкретно. На раннихэтапах развития естественного языка время не осознается как протяженность и исчисление его дискретно (прерывно), поскольку временные ориентиры еще не могутобразовать ряд последовательно сменяющихся величин.
Значение временной продолжительности формируется первоначально в тех лексико-семантических звеньях,которые имеют конкретный природный прообраз. Первыми обозначениями промежутка времени становятся, вероятно, лексемы, восходящие к и.-е. *mēnes-, *mē(n)s(«месяц»). Смена фаз луны делает это небесное тело фиксатором последовательности изменений, что позволяет словам с данным значением (д.а. mōnað, праслав.*měsęcь) метонимически указывать на периодически повторяющиеся отрезки времени (Ивашина, 1977, с.
11; ср. Buck, 1949, p. 1010).Вследствие того, что темпоральный опыт пронизывает собой всю человеческую деятельность, категория «время» регулярно вовлекается в процессы категоризации и концептуализации других областей опыта. В ходе целостного, нерасчлененного восприятия действительности время становится основой для метонимическогоосмысления ассоциативно смежных с ним сфер – предметной и акциональной (деятельностной). В этом случае временные понятия выступают мотивационными признаками при метонимическом номинировании различных явлений окружающегомира.
Выбор темпорального признака в качестве основы номинации связан здесь спрагматической направленностью словообразования при означивании «своего»мира, в процессе которого чаще необходимо указать не «где», а «когда». Данные, полученные в процессе исследования русских диалектизмов, отражающих традиционную, веками формировавшуюся картину мира (Вендина, 1999; Калиткина 2010), показывают, что среди предметных метонимов наиболее частотны слова, образованные91в результате переносов ВРЕМЯ – СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА.
Это существительные, обозначающие время вспашки или засева поля (напр., осенина –«поле, вспаханное осенью»), время посева растений (напр., весновка – «яровойхлеб»), время созревания сельскохозяйственных культур (напр., озимовка – «поздносозревающие овощи»). Акциональные метонимы включают и ценностно маркированные глаголы, актуализирующие метонимическую модель ВРЕМЯ – ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. Так, элементы парадигмы праздновать (диал. праздничать), диал. вечерить (вечеровать), объединенные значением «проводить (проживать) называемоевремя, как предписано традицией», выражают результаты акционального кодирования священных (сакральных) циклов.
Укорененность традиционного образа временив церковном календаре находит свое отражение в диалектных лексемах, именующихдеятельность по памяти почитаемого святого, напр. варварити (17 дек., память св.Варвары), николить (19 дек., св. Николая Чудотворца). Развитие акционального кодирования времени на основе хрононима Великдень («Пасха») лежит в основе глагола великодневать («праздновать Пасху») (Калиткина, 2010, с. 16-17). Особенностиметонимического проецирования косвенно свидетельствуют здесь о том, какие области в рамках целостной сферы темпорального опыта оказываются для языкового сообщества наиболее значимыми, ценностно отмеченными.
В этом проявляется тоключевое значение фокусировки внимания на избранных аспектах действительности, о котором Е.С. Кубрякова пишет: «Любой аспект номинации – косвенное свидетельство не только определенного вида деятельности, но и факт остановленного навнимания на одном из её компонентов. Он демонстрирует также заинтересованностьчеловека в таком отдельном выделении этого компонента (производителя действияили задействованного в этой деятельности объекта, орудия или средства, места илицели деятельности и т. д.).
Это и создает принцип релевантности не только для номинации, но и для самого восприятия действительности в целом или ее отдельныхкомпонентов» (Кубрякова, 1997, с. 79).Первостепенное значение для настоящего исследования имеет тот факт, чтомеханизм метонимического проецирования может быть сопряжен с ценностным отношением к действительности. В качестве концептуальной основы внутренней формы темпоральных лексем в ряде случаев выступает не только деятельностный, но иценностный, в широком понимании прагматический компонент. В этом отношениипоказательна роль ценностной мотивации в формировании семантической структуры русских субстантивов пора, год и век, первоначально имевших качественно-92событийную семантику. Так, слав.
*pora («сила») метонимически переосмысляетсякак «определенное время», «горячее время», «самое подходящее время». Связываемая с неким заданным ходом вещей, пора предстает временем идеальной сущностной реализации события или моментом высокой, «сильной» необходимости в нем(Берестнев, 2012а, c. 29). Лексема год (годъ, ср. гот. gōðs – «хороший») имеет вдревнерусский период отчетливое качественное значение, давшее начало значительному числу однокоренных образований.
Кристаллизация временного значения приходится на XV в., когда в оценочно-качественном значении начинает выступать прилагательное годьныи, а лексема годъ приобретает устойчивое терминологическоезначение «12 месяцев». Значения лексемы *věkъ первоначально вращаются вокругдвух семантических центров – «сила» и «жизнь» (Ивашина, 1977, с.
11). В дальнейшем концепт «жизнь» развивается в слове век в двух направлениях. С одной стороны, век обозначает «срок жизни того/ иного человека» (обычно в местоименных сочетаниях мой вѣк, твой вѣк и т. д.). С другой стороны, век может пониматься как«духовная жизнь после Воскресения», «жизнь вечная для каждого человека». Изменение семантической структуры лексемы вѣкъ приходится на XVIII в., когда основным становится значение «100 лет», а значение «жизнь» вытесняется на периферию(Звездова, 1996а, с. 13-16).В контексте настоящего исследования принципиально важно утверждение, чтолексемы временной семантики, исторически возникшие в результате метонимического переноса, способны развивать дополнительные аксиологические оттенки.Ключевую роль здесь играет общекультурный контекст, в котором формируютсяпредставления о времени и сопряженных с ним категориях.
В качестве примераможно указать на русское слово день, собственно темпоральное содержание которого в процессе семантического развития обогащается ценностными созначениями.Уже в древнерусский период день становится тем фокусом, в котором природныевременные представления соединяются с христианскими. Как свидетельствуют результаты исследований, в текстах XI-XVII вв. слово день обладает сугубо положительными метафорическими коннотациями, будучи неизменно связано со всем добрым и светлым. Древнерусский человек живет днем, ценит его как меру длительности, наделенную особым нравственно-эстетическим значением. Свет-день смыкается с радостью бытия, и каждый день воспринимается как дар свыше (Звездова,1996).Для целостного изучения когнитивных механизмов категоризации темпораль-93ного опыта следует учитывать теснейшую взаимосвязь метафорического и метонимического аспектов постижения временной стороны бытия. В ходе дальнейшего исследования мы исходим утверждения, что метафора и метонимия, являющиеся прототипическими разновидностями концептуального проецирования, представляют собой противоположные полюса единого когнитивного континуума (об этом см.:Goossens, 2003; Radden, 2000, 2003; Barcelona, 2003; Geeraerts, 2003; Dirven, 2003;Feyaerts, 2000; Ruiz de Mendoza, 2000; Kövecses, 2013)36.
Существование метафорико-метонимического континуума, крайними точками которого являются «чистая»метонимия и «чистая» метафора, предполагает наличие смежных, пограничных случаев, неких «переходных зон». Когнитивное взаимодействие метафоры и метонимии, выражающееся в метонимическом переосмыслении смежных элементов одногодомена и метафорическом взаимодействии с концептуальными признаками другогодомена, получило название «метафтонимия».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
