Диссертация (1155503), страница 27

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 27)

В рамкахфилософии права подобного рода концептом и соответствующей ему моделью является «причинно-следственная связь», включающая, естественно,различные по своей природе юридические факты. При чем, сам по себе термин «причинно-следственная связь» в правовом познании ничего не объясняет, он применяется в качестве некой смысловой, умозрительной модели,метода, а точнее условия для решения конкретных социально-правовых проблем, изучение которых упрощается и упорядочивается именно благодаряэтой фикции.Номинальные фикции в праве Г. Файхингер связывает с деятельностью правового мышления и соответствующего ему юридического языка.Всякий раз, когда тот или иной правозначимый факт превращается в высказывание, само это высказывание, а не скрывающийся в нем факт, становитсяобъектом познания юриста. И в этом случае исследователь подвергает толкованию этот «речевой след» мысли.146Обобщающие фикции предназначены для облегчения описания рядаправовых мыслительных процедур: понимания, объяснения и запоминания.Это скорее, инструменты познания, позволяющие правоприменителю принимать решения в сложных ситуациях.Г.

Файхингер считает, что различные юридические концепции (в томчисле и типы правопонимания), правовые идеи являются искусственными(фиктивными) построениями, сформированными правовым мышлением. Онии являются обобщающими фикциями, то есть, выражениями, в которых явления сгруппированы согласно их основному характеру.Поскольку, последние рассматриваются как особые правовые образы,которые, в силу их законодательной фиксации, а значит действия «воли законодателя» необходимо считать реальными, то их Файхингер относит кперсонифицированным фикциям, а также (поскольку только основные характеристики запоминаются, а неосновными пренебрегают) их можно причислить и к абстрактным фикциям, т.к. они не представляют фактические события, но являются «замещающими» их символами.В частности, Г.

Файхингер поясняет, «концепция – это всегда обозначение чего-то, что невозможно вообразить; она происходит не от мира идей,а из слова в языке»189.Идея как гносеологическая модель, философский концепт, по большому счету, восходящий еще к Платону, также имеет отношение к обобщающей фикции. Однако в философии Платона идея (эйдос) имела некую онтологическую суть, она была «продуктом» мира идей. Г.

Файхингер же утверждает, что любая идея в сфере права – это исключительно «продукт» мыслии в этом качестве ее также следует отнести к юридическим фикциям.По сути, здесь Г. Файхингер обращается к известному спору об универсалиях в средневековой философии. Спор между номиналистами и реалистами в общефилософском контексте касался именно проблемы фикции: что189Meynert. T. Zur Mechanik des Gehirnbaus. Wien, 1892.147реально существует – общие или единичные понятия? Соответственно, можно ли признать общие понятия фикциями? Если эту эпистемологическуюколлизию спроецировать на правовую реальность, то это позволит, вопервых, уточнить содержание категории «юридическая фикция», а вовторых, расширить представления современных юристов о видах фикций, ихместе и роли не только в теоретическом, но и практическом (отраслевом)правовом познании.Тем не менее, более привычным для отечественной традиции и, скорее всего, более понятным для нашего понимания типом фикции, которыйрассматривает Г.

Файхингер, является эвристическая фикция. Именно в ней«нереальное» (возможно, заведомо ложное) заменяется на что-то «реальное»(а точнее, считаемое за истину). Важным условием применения этой фикцииявляется то, что ее содержание не должно быть противоречивым, хотя фиксируемый в этой фикции юридический факт и не существует (по крайней мере, в силу его неустановленности) в объективном мире, но все же признаетсязаконодателем существующим опытно-умозрительным путем, по сути, субъективно (например, «признание физического лица умершим в судебном порядке» и др.).Итак, для юридического разрешения реальных проблем в национальной правовой жизни на законодательном уровне фиксируется возможностьиспользования утверждений о «признании нереальных (а в рамках классической теории истины – ложных) фактов» в качестве существующих и истинных, в целях подготовки «правильного» (и в материально-правовом, и в процессуально-правовом планах) правового решения конкретной проблемы.Вообще, эвристический метод формирования юридических фикций(точнее, юридических норм на основе метода юридических фикций) не былсоздан для определенной цели, но возник в рамках и в силу потребностейюридической практики, когдавыдвигаемая правоприменителем гипотезаопиралась на недостаточные или даже заведомо ложные (но признаваемые148законодателем истинные) факты, юридические факты, служащие основаниемдля вынесения различных (например, судебных) решений.Правовое познание не является чем-то оригинальным, более того, использование в нем фикций не может быть подвергнуто критики со стороныпредставителей иных наук в плане «поверхностного» характера или злоупотреблений «субъективным усмотрением», в частности, судей, опирающихсяна такие искусственные конструкции, как юридические фикции.

Историяразвития даже так называемых «точных наук» убеждает, что, например, космическая система Птолемея в Средневековье рассматривалась арабами в качестве фикции. Это же можно сказать и о «декартовском вихре», гипотеза осуществовании которого в восемнадцатом столетии, особенно во Франции,признавалась фикцией.Для проникновения в социальную значимость юридических фикцийГ.

Файхингер обращается к особенностям телеологии, которая, по его мнению, способствует достижению практических целей и решению многих задачправового исследования. Если же сравнивать «Критику способности суждения»190 И. Канта и работу «Как если бы» Г. Файхингера, то согласно Кантутелеология – это только «образ мысли или манера выражаться», простой регулирующий и субъективный вспомогательный принцип. Телеология – этоидеалистическое учение о цели и целесообразности. В противовес детерминизму, а иногда в «дополнение» к нему, телеология постулирует особый видпричинности: целевой, отвечающей на вопрос — для чего, ради какой целисовершается тот или иной природный процесс.

Этот принцип «конечныхпричин», согласно которому идеально постулируемая цель, конечный результат, оказывает объективное воздействие на ход процесса, принимая разные формы. Вопрос, на который Г. Файхингер пытается ответить следующий: как случилось, что с помощью сознательно ложных идей мы все-такиспособны достичь правильных заключений, то есть, заключений, которые190http://philosophy.ru/library/kant/03/0.html149кажутся в гармонии с природой и выглядят как «правда»? Причем, как признает сам Файхингер, постановка вопроса здесь также важна, как и ответ нанего. Четкое понимание природы проблемы – часто самый важный шаг понаправлению к ее решению. Можно подумать, что фикции – это просто побочный эффект научного роста, и она не затрагивает основ науки.

Познаниереальности не тождественно самой реальности и выражено в продуктах мыслительной деятельности, которые создают мир таким, каким фиксирует его впонятиях наш разум. Если бы мы имели дело с реальностью как она есть в еепервоначальной неорганизованной форме, мы были бы беспомощны. Вместоэтого наш разум имеет способность изменять, упрощать, перестраивать реальность. Этот процесс развития и изменения является признаком хорошегоумственного процесса, он указывает на жизнеспособность нашего разума.Итак, существует два основных процесса изменения. Первый - этопроцесс упрощения и организации, а второй – это процесс преобразованиянового (в том числе, и правового) опыта и выражения его в знакомых терминах.Наиболее очевидный пример процесса, с помощью которого наш разум упрощает реальность, может быть найден в явлении, которое Г.

Файхингер называет «отрицательными фикциями». «Я группирую вместе, под однимназванием абстрактные или отрицательные фикции» серию методов, в которых отклонение от реальности проявляет себя особым образом как отрицаниенекоторых элементов реальной ситуации»191.В области, где поведение определяется взаимодействием большогоколичества факторов, необходимо искусственное абстрагирование. Прогрессне может осуществляться без сознательного умалчивания незначительных191Vaihinger H., The Philosophy of “As If”: A System of the Theoretical,Practical and Religious Fictions of Mankind (C.K. Ogden trans., London:Routledge & Kegan Paul, 1924).

p.28.150факторов или элементов. Эти «отрицательные фикции» особенно полезны вфилософии и в социальных науках192.Так, Г.Файхингер отмечал, что многие явления можно признать фикцией. Это, в свою очередь, приводит к известному «размыванию» значениясамого понятия «фикция». Кроме того, через всю его работу проходит любопытное противоречие: он говорит об «иллюзии знаний», полученной с помощью фикции, и в то же время признает, что это знание реальное в томсмысле, что оно позволяет нам иметь дело с реальностью и это фактическиединственное знание, которым мы располагаем. Он постоянно говорит офальсификации реальности и при этом признает, что использование слова«фальсификация» – всего лишь другая сторона правды.Законы, развиваемые с использованием отрицательных фикций, частопредставляют собой упрощающие фальсификации реальности, особенно полезные в некоторых случаях или очень опасные, когда используются бесконтрольно не теми, кто их разработал.

Когда человек сознательно упускает некоторые факторы в сложной ситуации, он должен постоянно держать в умеконечную цель, к которой стремится. Вопрос, «какие факторы могут бытьопущены?» зависит от цели, ради которой такое предположение было принято. Нужно опасаться неоправданных предположений, которые могут бытьполезными и продуктивными в одной области, а в другой нерассмотренныефакторы могут иметь первостепенное значение.Фикция, что «человек - экономическое животное», является полезной,когда необходимо разработать законы экономического поведения, а положенная в основу этики, эта фикция станет совершенной катастрофой. Длянекоторых целей полезно исключить мораль из области закона, но такое отделение должно быть рассмотрено только как временная мера, оно не должнобыть принято как постоянная реальность.192Dewey, The Quest for Certainty: A Study of the Relation of Knowledgeand Action (Gifford Lectures 1929), p.217.151Ближайшеесходствостеорией«отрицательныхфикций»Г.Файхингера имеет презумпция prima facie (наличие достаточных доказательств для возбуждения судебного дела).

Характеристики

Список файлов диссертации