Диссертация (1155356), страница 41
Текст из файла (страница 41)
Соловьева о художниках будущего, провозгласившим, что «не только религиозная идея будет владеть ими, но они сами будут владетьею и сознательно управлять ее земными воплощениями»495. Вяч. Иванов не толькозадавался вопросом: «как может человек способствовать своим творчеством вселенскому преображению?»496, но и давал на него положительный ответ: «теургическийпринцип в художестве есть принцип наименьшей насильственности и наибольшейвосприимчивости. Не налагать свою волю на поверхность вещей - есть высший заветхудожника, но прозревать и благовествовать сокровенную волю сущностей» 497.
Исходя из этого умонастроения, Вяч. Иванов вывел два типа искусства, подобных темтипам познания, которые выделил П. Флоренский, - реалистически-ознаменовательное и идеалистически-преобразовательное. Ознаменовательный реализм Вяч. Иванов трактовал в русле обозначенного им «теургического принципа», понимая подним «принцип верности вещам, каковы они суть в явлении и в существе своем» 498.В свою очередь, под субъективным или эстетическим идеализмом он подразумевалследование не правилу верности вещам, а «постулатам личного эстетического мировосприятия»499 и, разумеется, находил его малопригодным для теургического искусства.
Вяч. Иванов прослеживает эти два принципа художественной деятельностисквозь всю историю человечества, с одной стороны: «принцип ознаменовательный,принцип обретения и преображения вещи», «усилие постичь феномен, как символ»;с другой – «принцип созидательный, принцип изобретения и преобразования»,«творчество обобщающих феномены символов»500.
Наконец, он находит эти двапринципа и в современном символизме, где все симпатии его на стороне так назы-Вячеслав Иванов О границах искусства // Иванов Вячеслав Иванович Родное и вселенское/ Сост.,вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. - М.: Республика, 1994. – С.
206.495Вл. Соловьев Три речи в память Достоевского // Соловьев В.С. Сочинения в 2 т. 2-е изд. Т.2/Общ. ред. и сост. А.В. Гулыги, А.Ф. Лосева; Примеч. С.Л. Кравца и др. – М.: Мысль, 1990. – С. 293.496Вячеслав Иванов Две стихии в современном символизме // Иванов Вячеслав Иванович Родное ивселенское/ Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. - М.: Республика, 1994. - С. 144.497Там же.498Там же.499Там же.500Там же. - С. 150.152494ваемого «реалистического символизма», постигающего одновременно тайную и явную стороны действительности: мистическое начало ее скрытой жизни и явнуютайну ее феноменального воплощения501; видящего «глубочайшую истинную реальность вещей, realia in rebus, и не отказывающего в относительной реальности и феноменальному постольку, поскольку оно вмещает реальнейшую действительность,в нем сокрытую и им же ознаменованную»502.
Вяч. Иванов провозглашает настоящий гимн реалистическому символизму: «чрез Августиново "transcende te ipsum", клозунгу: a realibus ad reliora. Его алхимическая загадка, его теургическая попыткарелигиозного творчества - утвердить, познать, выявить в действительности иную,более действительную действительность. Это - пафос мистического устремления кEns realissimum, эрос божественного»503.
Как видим, в приведенном высказыванииВяч. Иванов прямо называет реалистический, ознаменовательный символизм «теургической попыткой религиозного творчества». Таким образом, Вяч. Иванов нетолько давал определение теургического искусства, но и прозревал непосредственную возможность его реализации. Вторая часть его лозунга – a realibus ad realiora(«от реального к реальнейшему») – предполагала, что художник-теург признает обереальности, не отбрасывает одну в пользу другой и работает над их сближением, чтов статье «Границы искусства» было обозначено как освобождение Земли, ее возвышение до духовного мира. Первая часть лозунга - transcende te ipsum («превзойдисамого себя») – налагала требование преодоления того разлада между художникоми человеком, о котором говорилось выше, соединения их воедино, то есть предполага преображение человеческого существа как непременное условие истинного обличения невидимого в видимом.
Мы полагаем, что это преображение соответствуетвысказанному в «О границах искусства» положению, что для подлинно теургического творчества нужно восхождение в качестве художника и нисхождение в качестве человека, более того, полагаем, что под этим нужно понимать, что восхождениеи нисхождение осуществляются одним цельным, а не раздвоенным существом, художником-человеком, который есть уже не эмпирическая, а «мистическая» личность. Ведь Вяч. Иванов сам пишет, что современные поэты-символисты дерзалиВячеслав Иванов Две стихии в современном символизме // Иванов Вячеслав Иванович Родное ивселенское/ Сост., вступ. ст. и прим. В.М.
Толмачева. - М.: Республика, 1994. - С. 153.502Там же.503Там же. - С. 156.153501слить воедино сверхчувственное прозрение (восхождение) и художественное творчество (нисхождение), они стремились к тому, чтобы человек и художник были вних неразделены504. Иванов-консерватор пусть сдержанно, но осуждает их за это,говоря: «Художник восходил в них, вместо того, чтобы нисходить, потому что восходил человек, а художник тождествен был в их сознании с человеком»505.
В этихсловах слышен упрек символистам именно за то, что они пытались осуществить теургической искусство («художник восходил в них»). Но это не значит, что Вяч. Иванов отказывается от принципов теургии. Ведь он сам пишет на страницах этого жетруда, что есть одна исключительная область искусства, в которой восхождение инисхождение соединены – это лирическая поэзия: «В ней наименее ощутимо нисхождение; она может осуществляться эстетически и в самом восхождении поэта.Все, что испытывает и познает дух в этом восхождении, может непосредственно переливаться в элементы песни. Не нужно ни окончательного овладения новыми опытами восхождения, ни полного усвоения их, чтобы лиризм переживания нашел себехудожественно довлеющую форму.
В этой области символисты могли творитьнаиболее легко и наиболее художественно в то самое время, покуда они восходили»506. Это признание трудно переоценить в контексте наших рассуждений. Ибохотя Вяч. Иванов сразу оговаривается, что «так не должно быть», что это не можетпослужить образцом для других жанров, что «нам важно, прежде всего, чтобы символизм был в полной мере искусством. Искусство же - всегда нисхождение»507, - темне менее, пусть хоть в одном исключительном случае, он допускает, что возможнотворить в тот момент, когда восходишь, и что это творчество даже может быть высокохудожественным. Творение же в момент духовного подъема и есть «восхождение художника», есть условие теургичности искусства, стало быть в тот момент, когда поэт находится на вершинах духовного созерцания и одновременно слагает ипоет свои песни – он пребывает в состоянии теургии, то есть живого, подлинного, ане символического только освобождения низшей реальности.
В момент такого твор-Вячеслав Иванов О границах искусства // Иванов Вячеслав Иванович Родное и вселенское/ Сост.,вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. - М.: Республика, 1994. - С. 206.505Там же.506Там же. - С. 208.507Там же.154504чества поэтом движет божественная энергия, он осуществляет реальную смычку миров, воссоединение двух реальностей, соединение небес и земли, времени и вечности.
Вяч. Иванов не может этого не понимать, и тем не менее осуждает – «так было,но не так вообще должно быть»508. Но если внимательно присмотреться, то можноувидеть, что мыслитель осуждает символистов не столько за «попытку теургического творчества», сколько за ее неудачу. Спустя пять лет после провозглашениягимна реалистическому символизму, автор констатирует, что попытка не удалась.
Ипричина вполне очевидна: художники «влагали в свое художество свое стремящеесяк свету, но неустроенное, человеческое и при том очень молодое и пленное я»509.Вот, оказывается, в чем дело – поэты не выполнили завет transcende te ipsum, онипытались действовать как «мистические личности», оставаясь эмпирическимилюдьми. Поэтому их дело потерпело неудачу – и это констатирует Вяч. Иванов в1913 г.
Но это не его последнее слово. Размышляя о том, что делать дальше, он говорит, что нужно наложить на себя ограничение510. Ограничение, но не отречение отсимволизма, ибо отречься от символизма все равно, что отречься от святыни 511.Напротив, ограничение должно помочь прийти к подлинному символизму, дело которого уже не сможет быть проигранным. Вяч. Иванов продолжает, что ограничениепредполагает соблюдение некоего «внутреннего канона»512, под которым он понимает «целостное подчинение художника общим законам бессмертного, чистого, девственного, самоцельного, самодержавного, вселенского, божественно-младенческого искусства и в то же время - целостное приятие святого закона о духовном путивверх и непрерывном восхождении человека к бытию высочайшему»513.
Мыслительговорит здесь о художнике, в действительности же вторая часть приведенного высказывания относится не столько к художнику, сколько к человеку, если применятьего собственное разграничение между художником и человеком. И действительно, вдругом месте он поправляет самого себя и разъясняет, что то, что он подразумеваетВячеслав Иванов О границах искусства // Иванов Вячеслав Иванович Родное и вселенское/ Сост.,вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева.
- М.: Республика, 1994. – С. 206.509Там же. - С. 206.510Там же.511Там же.512Там же.513Там же. - С. 206-207.155508под «внутренним каноном» «относится вовсе не к художнику, как таковому, а к человеку», то есть «внутренний канон» распространяется на человека в художникесимволисте, потому что возглашаемое им требование «возрастающего духовногопознавания вещей» и общего преодоления «личного начала… началом сверхличным, вселенским» должно осуществляться «не в моменты только художественноготворчества, но в самой личности художника и во всей его жизни»514.
Вяч. Ивановрезюмирует, что «внутренний канон» есть закон устроения именно личности человека «по нормам вселенским, закон оживления, укрепления и осознания связей и соотношений между личным бытием и бытием соборным, всемирным и божественным»515. И при этом добавляет: «Могущий вместить при этом восхождении и художественное нисхождение - да вместит»516.
Тем самым мыслитель ставит задачу «преодоления самого себя» именно как человека, чего не смогли сделать, по его мнению,современные русские символисты. Если же при этом человек еще сможет и творить,то тем самым ему удастся приблизиться к идеалу теургического творчества, ибо последнюю процитированную фразу мыслителя следует, по нашему представлению,понимать таким образом, что лицезрение высших сущностей (восхождение) и их художественное воплощение (нисхождение) происходят одновременно, вместе, неразрывно, так что в одном акте совмещаются созерцание и действие.
Это означает, чтов синтезе восхождения-нисхождения в единый процесс не столько художник будетвоплощать увиденные им сущности в низшей реальности, сколько сами эти сущности будут в ней воплощаться, то есть творить и преобразовывать ее, а художник будет сотворцом и соучастником в этой деятельности.Краткие выводы: В параграфе рассмотрено, что общественное служение художника состоит в создании символических творений, в которых отражена высшаяреальность и которые служат точками опоры другим людям в естественно присущемим стремлении к духовному восхождению. Ответственность художника в деле помощи людям в их духовном восхождении заключается в том, чтобы творимое имискусство было истинным, для чего он должен передавать в своем искусстве дей-Вячеслав Иванов О границах искусства // Иванов Вячеслав Иванович Родное и вселенское/ Сост.,вступ.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
