Диссертация (1155356), страница 45
Текст из файла (страница 45)
Именно этими посвященными теургами, теологами создавались «священные повести»559, которые затем усваивалисьвсенародно. Поэтому перед современным художником стоит задача не создания какого-то нового способа мифотворчества, а возобновления древнего.Индивидуальность первичного мифотворчества предполагает, что мифы являют собой не неизменно увековеченный арсенал, но динамическую реальность,способную изменяться и развиваться. У Вяч. Иванова есть выразительный примертого, как происходит мифотворчество: «Ибо в те далекие эпохи, когда мифы творились воистину, они отвечали вопросам испытующего разума тем, что знаменовалиrealia in rebus.
Не для того чтобы украсить понятие солнца или окрасить его восприятие определенным оттенком, древний человек нарек его Титаном Гиперионом илиВячеслав Иванов Две стихии в современном символизме // Иванов Вячеслав Иванович Родное ивселенское/ Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. - М.: Республика, 1994. - С. 165, 160.556Там же. - С. 158.557Там же. - С.
162.558Там же. - С. 161.559Там же. - С. 162.169555лучезарным Гелиосом, но чтобы ознаменовать ею ближе и правдивее, чем если быон изобразил его в виде нечеловекоподобного светлого диска; представляя егонеутомимым титаном или юным богом с чашею в руках, древний человек утверждало нем нечто более действительное, нежели видимый диск. И когда приходил другоймифотворец и возражал первому, что Солнце не Гелиос и Гиперион вместе, а именноГелиос, тогда как Гиперион его отец,- и когда пришли потом новые мифотворцы исказали, что Гелиос - Феб, и наконец, еще позднее, пришли орфики и мистики и провозгласили, что Гелиос - тот же Дионис, что доселе известен был только как Никтелиос, ночное Солнце, - то спорили о всем этом испытатели сокровенного существаединой res, и каждый стремился сказать о той же res нечто углубленнейшее и реальнейшее, чем его предшественник, восходя, таким образом, от менее к более субстанциальному познанию вещи божественной»560.
В этом рассуждении, как в капле воды,отражаются ключевые положения о сути мифомышления: физическое явление –диск солнца – можно познавать, описывая его свойства и стороны в терминах эмпирической причинности, что и делает современная наука. Однако есть и другой типпознания этого явления: солнце берется не как физическая вещь, а как символ, както, что скрывает в себе высшие, недоступные эмпирическому познанию реальности.Это совершенно иной подход к познанию вещи (как мы видели у П.
Флоренского),ничего общего не имеющий с первым, научным подходом561. Художники-мифотворцы подходят к солнцу как символу с другими средствами познания, чем ученые, подходящие к солнцу как вещи: они именуют его личными именами. В логикесимволистского мышления совершенно очевидно, что именование солнца Гелиосомили Гиперионом не есть всего лишь поэтическое украшение, но правдивое ознаменование, позволяющее лучше углубиться в сущность солнца, чем его научные определения.
Наименование вещи личным именем, преображает ее, делает живым существом, идеей или мифом. Каждое личное имя (Гелиос или Гиперион) не являетсяслучайным и произвольным, но явственно и откровенно раскрывает какой-либо изВячеслав Иванов Две стихии в современном символизме // Иванов Вячеслав Иванович Родное ивселенское/ Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. - М.: Республика, 1994. - С. 158.561В качестве примера различия эмпирического и мифо-символического или духовного типов познания можно привести два суждения, относящиеся к одному и тому же субъекту – солнцу. Например, можно сказать «солнце восходит» - это будет эмпирическое суждение, а можно сказать «солнцерождается» (пример Вяч. Иванова) – это будет мифическое суждение. Очевидно, что и само подлежащее в обоих суждениях будет разным: в первом случае это солнце как эмпирическая вещь, вовтором – как живое мифическое существо.170560аспектов солнца как идеи-мифа, которые в символе солнца представлены потенциально и сгущенно.
Но они не могут раскрыть сущность солнца целиком, поэтомувозможны новые имена – Феб, Дионис и другие, которые являются ее новыми откровениями. Как пишет Вяч. Иванов, каждое новое имя, то есть новый миф, новоеживое ноуменальное существо раскрывает новую грань «сокровенного существаединой res»562, а все вместе в совокупности – ведут «от менее к более субстанциальному познанию вещи божественной»563. Во фразе, что миф дает «субстанциальноепознание вещи божественной» сокрыта суть понимания мифа у Вяч. Иванова какадекватного откровения высшей сущности. Нужно отметить также, что у каждогоимени-мифа солнца как живого существа есть своя история, свои деяния.
Это раскрывает еще один важнейший аспект мифа: миф - это речь, развернутое слово, этообязательно рассказ, «священная повесть» о жизни и деяниях божественного существа.Как видим, теория мифа Вяч. Иванов подтверждает положение П. Флоренского о духовном познании реальности как ее подлинном познании. За этим кроетсято представление, что эмпирическая действительность формируется и направляетсявысшей идеальной действительностью, так что подлинные причины вещей и эмпирических событий нужно искать в ином, высшем плане действительности. В подтверждение приведем пример из статьи Вяч.
Иванова «Две стихии в современномсимволизме». Если взять такой факт действительности, как произрастание и колосение хлебного зерна, то его можно объяснить имманентными физическими причинами – характером почвы, температурой, освещением, влажностью и т.д. Однако сточки зрения мистического символизма это не будет подлинным пониманием данного явления. Истинной причиной прозябания зерна является «событие, свершившееся в высшем плане бытия», а именно: брак неба и земли. Как пишет Вяч. Иванов,любой человек, «причащаясь хлебу, делается в свою очередь причастником тех жеизначальных тайн»564, но только смутно и неосознанно, поэтому хлеб - в данном случае предстает как символ.
И тогда для дальнейшего раскрытия символа «приходит»художник-мифотворец, который, блюдя праведную жизнь и «внутренний канон»,Вячеслав Иванов Две стихии в современном символизме // Иванов Вячеслав Иванович Родное ивселенское/ Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. - М.: Республика, 1994. - С. 158.563Там же.564Там же. - С. 159.171562предписывающий «перестать творить вне связи с божественным всеединством,…воспитать себя до возможностей творческой реализации этой связи», - силою своегоясновидения, «интуитивным своим познаванием» достигает «явственного прозренияв мистерию брака между Логосом и Душою Земли»565 и раскрывает его как брак живых мифических существ - Зевса и Геи, Диониса и Деметры, что и есть «объективнаяправда о сущем», актуальное раскрытие ноуменальной реальности.Вовлекаясь в такое «правое» мифооткровение, художник встает на путь подлинной теургии.
Во-первых, он занимается мистическим познанием-преображениемприроды. Символ - это явление, которое словно беременно бесконечным множеством потенциальных смыслов, однако, оставаясь на уровне «тайно-жреческого» сним обращения, художник словно консервирует эту беременность, не позволяет ейразрешиться. Тогда как подлинная теургия - это искусство майевтики, помощи вещивыявить свой лик, «родить» свою идею, для чего ее нужно мифологизировать, превратить в живое существо, наделенное личным именем. Во-вторых, следуя путем отсимвола к мифу, художник осуществляет свое общественное служение, которое состоит в ненасильственном объединении людей в общество на основе высшей истины.
Всеобщего единения людей невозможно достичь без разделения ими единойи несомненной истины, однако люди не могут объединиться на основе темного имногозначного символа, его нужно развернуть в ясный и очевидный миф – священную историю деяний существ божественного мира. Это открытие мифа как истинысимвола становится сперва событием внутреннего опыта художника-теурга, однаков силу своей очевидной убедительности, видности всем становится всеобщим переживанием.Искомое состояние общества как общности целостных индивидуальностейВяч.
Иванов называет соборностью. Соборность – это социальный срез всеединства.Однако соборность представляет собой определение искомого идеального обществасо стороны его структуры, социальной статики. Если же взять мистическую общинусо стороны ее практической деятельности (коллективного мифотворчества), то онаполучает у Вяч. Иванова наименование хора по образу античной трагедии. АнтичнаяВячеслав Иванов Две стихии в современном символизме // Иванов Вячеслав Иванович Родное ивселенское/ Сост., вступ.
ст. и прим. В.М. Толмачева. - М.: Республика, 1994. - С. 159-160.172565трагедия служила для мыслителя моделью понимания социальной динамики мистической общины, ибо в ней имело место гармоническое взаимодействие личности (актера) и коллектива (хора). В идеале античный театр предполагал, что зрителей какотдельной пассивной категории созерцателей вообще нет – все должны были бытьучастниками действа, то есть хоревтами. Мифотворчество поэта - это только первыйшаг, который ведет к тому, что миф, раскрытый поэтом, усваивается народом, и это«узрение высшей истины» превращает народ в хор, в соучастника мировой драмы.Хор – это народ, поющий миф, это община, объединенная вокруг культово-ритуального действа. «Хор сам по себе уже символ - чувственное ознаменование соборногоединомыслия и единодушия, очевидное свидетельство реальной связи, сомкнувшейразрозненные сознания в живое единство»566.
Только миф может овладеть миром, ноэто должен быть именно всенародный, всеобщий миф, утверждаемый в коллективном, хоровом действе, в котором гармонично соединится художник и народ.Завершающим штрихом в ивановском понимании теургии как соборного мифосозидающего действия является понятие мистерии. Оно органично вытекает израссматриваемых культурно-исторических предпосылок: поскольку античный театробразовался из мистерий, тайных религиозных культов, то, соответственно, «правыйпуть» по Вяч.
Иванову заключался в возвратном движении от театра к мистерии.Важность аналогии подчерчивалась также тем, что театр как вид искусства сохранился до наших дней. Вяч. Иванов возлагал на театральное искусство особыенадежды и видел в его развитии и преображении прямой путь к возрождению мистерий.
Театр был важен не только тем, что он, будучи устоявшейся формой искусства,являл собой зримый синтез искусств – слова, музыки, танца, живописи – но и потому, что имел дело с человеком как живым существом. Вяч. Иванов считал, чтосовременный театр является готовой формой для преображения в направлении мистерий и ратовал за обновление театра, первым делом за упразднение рампы, разделяющей зрителей и актеров. «Как и в древности, в пору «рождения Трагедии из духаМузыки», толпа должна плясать и петь, ритмически двигаться и славить бога словом...
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
