Диссертация (1155356), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Флоренский считал кантовскую философию с ее положением о предписывании разумом законов природе 310.Понимаемому таким образом субъективному типу познания П. Флоренскийпротивополагает иное познание, суть которого состоит в объективном выявлении ипонимании действительности на основе принципа «верности вещам», каковы оникое-что из … проявления [реальности]… мы стараемся не заметить всего прочего…. Все прочеемы активно вытесняем из сферы сознания. Тогда возникает в нас акцентуированное сознание стороннам нужных, с бледным придатком от самого предмета…. Эту деятельность познания называютабстракцией» (П.А.
Флоренский Мысль и язык // Флоренский Павел Александрович У водоразделов мысли. Т. 2. М.: «Правда», 1990. - С. 294).304«Области наук отрезаны друг от друга. Между науками нет связи» (Там же. - С. 126).305«Наука довольствуется единичным опытом и, построив схему, обволокнув его схемою, работаетнад обволакивающей схемой» (Там же. - С. 152).306Науку «занимают лишь ею построенные схемы и фикции» (Там же.
- С. 152).307Там же. - С. 127.308«Наука враждебна жизни» (Там же. - С. 126).309«Рабство науки – в ее схемостроительстве из себя:… она ослеплена маревом собственных творений и себе рабствует…» (Там же. - С. 126).310Наука упрямо держится «замысла господствовать над жизнью» (Там же. - С. 127).91суть, говоря словами Вяч. Иванова, в явлении и существе своем311. В «Водоразделах…» П. Флоренский определяет этот тип познания как философию или диалектику312. В противоположность субъективно-конструктивистскому типу сознания философско-диалектическая мысль проявляет бережное и деликатное отношение к познаваемой действительности, стремясь получить ответ от нее самой, а не вырвать унее признание.
У нее совершенно иной мотив, чем у науки – не любопытство, а удивление313. Изумление и связанное с ним особое душевное состояние – восторг, и дажеблагоговение - не только начальный толчок философии, но ее основное рабочеенастроение, сопровождающее философское познание все время, являющееся тем огнем, которое его согревает. Диалектика – это неустанное удивление-вопрошание, этоудивление, которое встроено в сам ритм познания. Если наука представляет собойметодически закрепленное любопытство, то диалектика - это методически организованное удивление314. При потере этого удивления философское познание мертвеети становится обывательским, в лучшем случае научным.В философском познании момент первичного интуитивного восприятия является определяющим – в нем происходит открытие действительности во всей полноте, но неопределенно, недифференцированно, что создает атмосферу тайны. Интуитивное восприятие открывает мир как чудесный и таинственный.
Удивление философии перед миром – это восторг при открытии чуда и тайны в действительности.Соответственно удивление перерастает во влечение к этой тайне. Так познание зажигается философским эросом, любовью. Высшей феноменологией подлинного познания является, стало быть, любовное устремление к тайне мира. Поэтому сутьэтого познания – постижение тайны при одновременном ее сохранении, то есть такоепознание мира, которое не приводит к исчезновению и рассеиванию его чудесностии таинственности. Это совершенно особенная и сознательно культивируемая установка на познание, которое должно не ликвидировать изумление, а питать и поддерживать его.
Это противоположно установке науки: в ней, когда предмет познан, тоВячеслав Иванов Две стихии в современном символизме // Иванов Вячеслав Иванович Родное ивселенское/ Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. - М.: Республика, 1994, - С. 144.312П.А. Флоренский Мысль и язык // Флоренский Павел Александрович У водоразделов мысли. Т.2. М.: «Правда», 1990. - С.
130-131.313«Удивление есть зерно философии» (Там же. - С. 143).314«Философия есть… сама организованная удивленность»; «диалектика есть организованное удивление» (Там же. - С. 133).92311любопытство удовлетворено и исчезает. «Мистическое» же познание, чем дальшепродвигается, тем сильнее подогревает удивление. Также в отличие от науки философия подходит к действительности не прямолинейно, а кругами или точнее спиралями, последовательными оборотами, «ввинчиваясь» и проникая в нее все глубже315.Отличие кругового проникновения от прямолинейного заключается в том, что онопредставляет собой серию вопросов и ответов.
Очевидно именно поэтому П. Флоренский назвал «правый» метод постижения действительности диалектикой, ибодиалектика и есть ритм вопросов-ответов, где ни один ответ не может быть последним и окончательным316, ибо жизнь бесконечна и не имеет конечной цели. Диалектика есть подлинный диалог, в котором предмет должен дать ответ самостоятельнои ненасильственно, так что этот ответ непредобразован и даже, порой, непредсказуем.
Поэтому диалектика состоит именно в серии наводящих вопросов, задаваемыхвновь и вновь, помногу раз, пока ответ не будет совершенно ясным и данным свободно. Если испытание в научном познании есть выпытывание, то в мистическомпознании оно, скорее, похоже на выманивание, подобно тому, как охотник, ходя кругами вокруг логова, выманивает зверя317. В отличие от познания, основанного на любопытстве, которое исповедует властный, волевой и насильственный подход к действительности, познание, движимое любовью к открывшейся ему в изумлении тайнемира, не может быть насильственным. Диалектическое «ввинчивание» и проникновение, о котором говорит П.
Флоренский, не имеет у него никаких насильственныхконнотаций, напротив, суть философско-диалектического «симпатического»318 познания заключается в нежном проникновении в тайну, в ласковом «приникании» кпознаваемому319: «Мысль волнуется, и приникает, волнуясь, к тайне жизни… Имысли вопрошающей ответствует, устами самой мысли, ласкаемая тайна. Но слы-П.А. Флоренский Мысль и язык // Флоренский Павел Александрович У водоразделов мысли. Т.2. М.: «Правда», 1990. - С. 130.316Там же. - С. 131.317Отметим также, что и научное познание в своем испытании действительности задает вопросы иполучает ответы, поэтому его также можно представить как серию вопросов-ответов, однако вопросы здесь задаются насильственно, и получаемый ответ есть ответ принудительно вырванный отприроды (например, поставленным экспериментом).
Поэтому это неполноценный диалог, а, скорее,монолог, когда ответ уже антиципируется, и условия вопрошания в опыте обставляются таким образом, чтобы получить ожидаемый ответ.318Там же. - С. 295.319Там же.93315шимый ответ жарче волнует мысль, ибо не то он, не сокровенное сердце тайны, недоступное, - лишь благоухание ея. И снова мысль вопрошает, еще нежнее, ещежарче, еще любовнее: “τί ἐστι”, - и снова не безмолвствует тайна, сама свидетельствуя о себе своим именем, называя τò τί ἐστι. Но еще более волнуется мысль, ещетеснее влечет ее к тайне. И вновь получает ответ, еще имя - и вновь возгорается трепетом неизъяснимым.
Так развивается… диалог мысли и тайны. Вопросы и ответы,и снова вопросы, ответами возбуждаемые, и новые ответы - радость присного обретения в имени, пиршественное узнание, называемое диалектикой. Ведь диалектика,возникшая как эротический диалог, по внешнему составу непременно есть разговор»320. Это разговор с миром, который не есть мертвое вещество, равнодушно реагирующее, но живое разумное существо, равноправное и равнозначное вопрошающему. Здесь нет превалирования субъекта над объектом, но подлинный диалог,предполагающий равноправие общающихся.Приведенное описание двух типов познания позволяет с уверенностью заключить, что для П.
Флоренского они не могут считаться независимыми и равноправными в том смысле, что каждое имеет свою особую сферу применения, так что субъективно-научное познание направляется на одну области действительности, а объективно-мистическое на иную. Нет, оба имеют своим предметом одну и ту же реальность, однако подходят к ней по-разному, в силу чего они не дополнительны, а взаимоисключающи. Поэтому объективное, мистическое познание является для П.Флоренского единственным подлинным познанием, отвечающим существу действительности321.Таким образом, философское познание, по П.
Флоренскому, стремится объяснить жизнь как непрерывный процесс, само становясь непрерывным, подвижным, изменяющимся вместе с действительностью, которую оно познает. Есть ли в нас на самомделе такая способность познания? Есть, на кантовском языке она называется разумом –мыслительной способностью, которая в отличие от рассудка, создает свое содержание,П.А. Флоренский Мысль и язык // Флоренский Павел Александрович У водоразделов мысли. Т.2. М.: «Правда», 1990.
- С. 144. Отметим, что ненасильственность является правильным подходом кдействительности потому, что повторяет сам образ действия природы, который, с точки зрения П.Флоренского, обладает теми же чертами любви и нежности: «Поцелуем вешнего луча – сжатая ибесцветная почва расправляется в свежую зелень и в пышные цветы» (Там же. - С. 143).321Философия «одна только может с истинным правом сознавать себя объяснительницею жизни»(Там же. - С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
