Диссертация (1155356), страница 26
Текст из файла (страница 26)
131).94320а не заимствует его извне от чувственности. Это значит, что разуму имманентно созерцание, ибо только оно обеспечивает содержание опыта. Такое мышление можно назватьсозерцательным или интуитивным мышлением. Правда И. Кант отказал разуму в созерцательности, то есть в способности прямого применения, оставив за ним только регулятивную функцию по отношению к рассудку.
Кант считал все познавательные способности человека – чувственность, рассудок и разум – врожденными, раз и навсегда даннымивне всякой зависимости от познаваемой действительности. Для П. Флоренского же, опирающегося здесь на одного из своих кумиров - Гете322, любой орган познания сформирован действительностью, природой, поэтому они отвечают тем или иным сторонамдействительности. Так, смысл чувств в том, чтобы давать критерий реальности существования. Смысл рассудка в том, что вычленять формы, дискретные образованияиз сплошного потока чувственности, из слитных впечатлений. Наконец, смысл разума состоит в том, чтобы видеть и схватывать смену и трансформации самих этихопределенных образований.
Поэтому разум не сверхчувственен как рассудок, а чувственно-сверхчувственен, соединяет в себе свойства чувственности (видеть движение и смену) и рассудка (мыслить определенными формами), синтезирует их, так чтомыслит текучие, меняющиеся формы. Это синтетический орган познания представляет собой соединение чувств и рассудка – мыслящее чувство, созерцающий рассудок.Будучи мыслью, созерцающий рассудок должен давать форму находимому имсодержанию, но только содержанием его является уже не поток слепых чувственныхощущений, а оформленные образования в своей динамике и движении.
Какое же содержание созерцающая мысль извлекает из наблюдения за сменой форм? Наблюдаяза феноменами в их становлении, она обнаруживает, что формы изменяются в определенной последовательности, упорядоченности и даже закономерности. Это и естьсодержание, извлекаемое созерцающей мыслью из действительности. В некоторыхслучаях, например, на основе наблюдения за живым организмом, она способна охватить эти изменения как нечто целое. Наблюдая такой феномен действительности,как живой организм, например, растение, созерцающее мышление видит, что оноОб отношении П.
Флоренского к Гете см. Н.К. Бонецкая Русское гетеанство: преодоление символизма // Бонецкая Н. Русский Фауст XX века. – СПб.: ООО «Издательство “Росток”», 2015. - С.254.95322представляет собой многообразие, динамику и смену форм, ни одна из которых неопределяет другую причинным образом, так что можно было бы сказать, что из одной формы вытекает другая, а из той третья и т.д. Напротив, организм есть не простая совокупность форм, а их органическая сращенность, так что каждая частнаяформа «служит» напрямую всему организму как целому (на примере растениянельзя сказать, что листья, корни и ветви «служат» друг другу, они «служат» сразувсему целому растения).
Формы организма не соположены (дерево не есть совокупность корней, ствола, ветвей, листьев – такое описание будет вешним описанием деревакак неживого объекта), а органически сращены, они определяются целым организмаи развиваются одновременно, а не вытекают одна из другой.
Эта органическая сращенность и единовременное развитие форм определяется не их взаимодействием междусобой, а некой общей им формообразующей силой, которая присутствует как в каждойединичной форме организма, так одновременно и во всем организме в целом, обеспечивая его общее становление323. Ее не ухватывает ни чувственность (ибо она не являетсячувственно зримой формой), ни рассудок (ибо она есть движение, а рассудок ухватываеттолько статичные состояния), но ее ухватывает созерцающая мысль, которую П. Флоренский и выделил как подлинный тип познания, дав ей имя философии или диалектики.Сущностью этой философии-диалектики является ее «зрячая» и разумная подвижность:«философия… по своему почину определив себя к движению, сделав именно движениеначалом своей связности, блюдет единство в беге жизни…»324.
В отличие от базирующейся на рассудке науке, которая довольствуется единичным опытом и построенной наего основе статичной объяснительной схемой, «философия ищет присно-неувядаемого опыта, и мысль снует от себя к жизни и от жизни вновь к себе. Это снование ееесть диалектика, философский метод»325, которым созерцающая мысль открываетдействительность как множество в единстве, как «связное организованное Целое»326.Однако выявления связанности и целостности многого и понимания того, чтоони обеспечиваются единой формообразующей силой, - недостаточно, ибо это только«Живой организм целостен… Он существует только как наглядно раскрывающая себя силажизни или формообразующая идея» (Флоренский П.А.
Иконостас. – М.: Искусство, 1995. – С. 109).324П.А. Флоренский Мысль и язык // Флоренский Павел Александрович У водоразделов мысли. Т.2. М.: «Правда», 1990. - С. 131.325Там же.326Там же. - С. 145.96323содержание созерцающей мысли, увиденное ею в действительности. Этому содержанию также нужно придать форму. В этом заключается принципиальный момент теориипознания П. Флоренского.
Он говорит, что само это целое, выраженное во множествеформ, нужно осознать как конкретное, оформленное и определенное. Удовлетворившись пониманием формообразующей силы как некой неопределенной динамики ине придав ей самостоятельной формы, мы рискуем оставить ее на уровне неполнойреальности (как некой бессубъектной силы или энергии), ибо действительно существующим может быть только то, что обладает формой.
Стало быть, в качестве завершающего шага «зрячая», подвижная мысль должна подвести имеемое в видусвязное множество под единое созерцание, что и будет означать придание ему самостоятельной формы. П. Флоренский формулирует это таким образом, что множестводолжно быть сперва сведено в «сочлененное целое»327, которое затем должно бытьпокрыто единым созерцанием, переживанием, чтобы не остаться конструкцией разума, то есть это множественное сочлененное целое должно стать единичным, одним»328. Это созерцание должно быть особого рода – синтезом или, используя платоновский язык, синопсисом - единым, общим взглядом, дающим возможность соединить в одной точке зрения, «во единой черте времени» множество разделенныхсозерцаний.Такой синопсис, по словам философа, подводит нас к бесконечности бесконечностей, к символу символов, – к идее329.
Впрочем, открываемое в таком созерцании единое может именоваться по-разному: «По Платону, это – «идея», «тип» бытия;П.А. Флоренский Мысль и язык // Флоренский Павел Александрович У водоразделов мысли. Т.2. М.: «Правда», 1990. – С. 145.328П. Флоренский пишет, что нужно не только ощутить множество в единстве, но и единство вомножестве, нужно перейти к «созерцанию множества как единичного», «надлежит в самом множестве… явить… единство». (Там же. - С. 145).329Там же. - С. 146. Как видим, в этом высказывании П.
Флоренский буквально именует идею символом. В этом же месте «Водоразделов», говоря о необходимости возвысит единичное до всеобщего, П. Флоренский также называет это всеобщее «символом, все собою охватывающим» (Там же.- С. 146). В этих словах проскальзывает мысль о принципиальном тождестве идеи и символа: идеяне является чисто духовной сущностью, но подобно символу представляет собой взаимосвязь внутреннего содержания и внешнего выражения, что в свою очередь служит подтверждением отсутствия онтологического разрыва между ноуменальным и феноменальным мирами.97327по Гёте – «первоявление», «протофеномен» – …, das Protophänomen. Теперь предпочитают его иногда именовать «символом» – Вячеслав Иванов, например».330 Из приведенных строк П.
Флоренского следует, что «идея» Платона, «символ» ВячеславаИванова и «протофеномен» Гете представляют собой не меняющие сути разныеимена для единой реальности, открываемой особым методом синтетического созерцания. Идея, конкретное всеобщее есть, как пишет философ, «единовременное и последовательное –… зараз»331: последовательное – значит охватывающее все многообразие феноменов; единовременное, симультанное – значит представляющее собойконкретно-оформленное, единое и целостное образование. П. Флоренский далее указывает, что метод, которым узревается идея, также может носит разные названия:Платон называл его «синопсисом», Гёте – «гениальным методом», тем, как пишет П.Флоренский, «орльим зрением с высоты», «когда острым взором в конкретно-единичном, в «отдельном случае», видится универсальное»332.
Суть этого метода – синтез многого в единое, так что сама идея предстает как бесконечный синтез, бесконечная единица; увидеть идею – значит осуществить синтезирование частных моментов созерцаемого предмета, данных обычному восприятию.Итак, подвижная, «зрячая» мысль, мыслящее созерцание, охватывая единымвзором многое как единое, синтезируя последовательность в сверхчувственную одновременность, открывает (не создает!) особую форму действительности, называемую идеей, типом бытия, символом или первофеноменом. Данные названия, хотя ипривносят различные нюансы, не меняют сути раскрывшейся реальности, понимаемой как единое во многом или целое. Это понимание реальности совпадает с ее пониманием в теории всеединства Вл. Соловьева как тождества целого и части, согласно которому целое не существует вне и помимо своих частей, но целиком и полностью присутствует как в каждой своей части, так и во всей их совокупности.
С другойстороны, таким образом понимаемое целое также отождествлялось Вл. Соловьевым сидеей, которая рассматривалась как синтетическая совокупность своих проявлений всилу принципа прямого соотношения между ее объемом и содержанием. Наконец, П.П.А. Флоренский Мысль и язык // Флоренский Павел Александрович У водоразделов мысли. Т.2.
М.: «Правда», 1990. – С. 146.331Там же.332Там же.98330Флоренский и Вл. Соловьев совпадают в понимании идеи не как статичного умопостигаемого образца, а как активной, живой сущности, порождающей формы действительности как свои проявления, которые не отчуждаются от своего порождающего центра, но существуют как его части. Это, пожалуй, самая яркая черта идеализма обоих мыслителей – глубокое убеждение в мощи идеального, в том, что идеи как живые смыслыформируют действительность.
Следует еще раз подчеркнуть, что мыслящее созерцание,синтезируя частные проявления, именно открывает общее как идею, а не впервые создаетего, то есть идея существует не в уме, а в самой действительности как ее сущность, как еепорождающий центр. По сути, в своей основе философия П. Флоренского повторяет основное устремление платоновской мысли - увидеть идею как живую сущность действительности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
