Диссертация (1155308), страница 19
Текст из файла (страница 19)
[Логинова1992, 121-133; Логинова 2001].Разнообразные типы вокалической сочетаемости в РЯ приводят котносительности характеристики его как языка консонантического типа и вкакой-то мере сближают его с ЯЯ. Исследование звуковых цепей в потокеречи поможет конкретизировать это положение.Выводы по главе IIВ ходе фонологического и артикуляторного описания вокализмарусского и японского языков мы выяснили общее и различное в системах, атакже выявили области возникновения акцента.Количество гласных фонем с позиции АБ составляет 7 единиц в РЯ и 5– в ЯЯ.Гласные ЯЯ в отличие от русских различаются по признаку долготы икраткости. Однако последовательность из рядом стоящих одинаковыхгласных представляет собой удвоенные, а не долгие гласные в ЯЯ.
Русские«двойные» гласные являются полнослоговыми, слогораздел между ними102ощущается артикуляционно и акустически, поэтому в данных фонетическихпозициях только на начальном уровне изучения РЯ, по нашим наблюдениям,японцы читают так, как написано, без учета редукции.ВЯЯнетнастоящихдифтонгов,каждыйзвукявляетсясамостоятельной фонемой. В РЯ рассматривают особую категорию гласных,которые представляют собой звуки, носящие дифтонгический характер.Назализованные гласные как комбинаторные аллофоны в соседстве сносовыми согласными встречаются в обоих языках.В обоих языках изменение качества гласных зависит от места в словепо отношению к ударению, типу слога, соседнему звуку; редуцированныегласные в безударной позиции имеют короткую длительность и слабуюинтенсивность; оглушаются не в полной мере.
В остальных случаях природаредукции в русском и японском языках имеет сильные различия: разныеусловия и типы редукции, разные позиции редуцированных гласных, в РЯ вотличие от ЯЯ все гласные подвергаются редукции.Аккомодация проявляется и в РЯ, и в ЯЯ. Поскольку в ЯЯ аккомодацияпроявляется иначе, чем в РЯ, у японских учащихся возникают проблемы приизучении сочетаемости гласных с мягкими согласными, так как в данномслучаерусскиегласныеприобретаютдифтонгоидныйидажетрифтонгоидный оттенок. Усвоение дифтонгоидных гласных помогаетуспешному овладению механимом смены твердых и мягких согласных вслове и в потоке речи.В звуковых цепях РЯ преобладают консонантические единицы, ЯЯ –вокалические элементы. И в РЯ, и в ЯЯ встречаются сочетания гласных вовнутрикорневойпозиции,межморфемныесочетания,вокалическиесочетания на стыках слов.Проведенный сопоставительный анализ с использованием методаналожения «фонологической сетки» показал, что полного тождества фонем вобоих языках нет; формальному тождеству соответствуют 4 гласных [а], [и],[о], [э].
При овладении русским языком японцами эти фонемы легче103усваиваются. Японский [ɯ] и русский [у] обладают разным фонологическимсодержанием. Считается, что звук [ы] артикуляционно близок японскому[ɯ], однако в РЯ это различные звукотипы. Поэтому работа при постановкерусских [у] и [ы] японцам будет требовать определенных усилий.104Глава 3. Система консонантизма современных русского и японскогоязыков3.1. Фонетические процессы в области консонантизма русского ияпонского языков в ХХ-XXI вв.Наиболее интересным фрагментом, который демонстрирует звуковыеизменения в русском и японском консонантизме, является категориятвердости-мягкости, характерная в основном для ряда славянских языков, норазвившаяся и в ЯЯ. К началу ХХ века, когда ЯЯ описывал Е.Д.
Поливанов,противопоставление твердых и мягких согласных в ЯЯ было развито тольков губном и заднеязычном рядах, а твердые переднеязычные шумныепозиционно изменялись в полумягкие шипящие перед [i] и в свистящиеаффрикаты перед [ts, dz], т. е. перед закрытыми гласными.К этому времени в РЯ в результате многовековых историческихпроцессов сформировалась категория твердости-мягкости (первоначальноперед гласными переднего ряда, а затем и перед непередними, чтоспособствовалоконсонантнуюфонологизациисистему,вэтойкоторойоппозиции),охватившаяосуществлялисьвсюразнообразныеисторические чередования твердых и мягких согласных во всех локальныхрядах согласных (любить – люблю, писать – пишу, друг – друзья – дружить,река – речка и т.
п.), возникали новые типы согласных (например, шипящие).Благодаря наличию многообразных консонантных сочетаний, действовалзакон ассимиляции, в том числе и по признаку твердости – мягкости (см.ниже) по формуле: твердый согласный (С) + мягкий согласный (С’) = С’С’(например:кончик,ветви,Сербия,мягкийит.п.).Этотзаконфункционировал в согласных разного места образования (см. примеры), чтообусловило различение сильных и слабых позиций по данному признаку.Слабой позицией считалось и положение согласного перед [э], где висконной русской лексике были возможны только мягкие согласные. Приэтом фонологизация оппозиции твердых и мягких согласных, меняющихся в105пределах слова и речевых цепей, вызывала в АБ двустороннюю аккомодациюгласных (см.
главу II).В ЯЯ чередования с шипящими или свистящими имели место только впереднеязычных согласных; звуковые цепи, построенные по законуоткрытого слога, не допускали стечения согласных, что исключалоассимиляцию и ограничивало аккомодацию (см. главу II).И ведь не случайно японцам твердость-мягкость доступна, произнестимягкие согласные они могут. В ЯЯ расширяется состав фонем за счетувеличения мягких, а у нас состав фонем не расширяется.3.1.1.
Изменения в составе русского консонантизма в XX-XXI вв.Как мы уже отмечали выше (п. 2.1.1), в начале XX века инвентарьрусских согласных фонем представляется в концепциях МФШ и ЛФШ поразному: сторонники МФШ не признают самостоятельности фонем к’ , г’ ,х’ , которые отсутствуют в самой сильной позиции для мягких – в концеслова, но считают самостоятельными фонемами ш’: , ж’: (Л.А. Вербицкая,Р.И.Аванесов,А.А.Реформатский).СторонникиЛФШсчитаютзаднеязычные мягкие самостоятельными фонемами, но не признают долгихшипящих в качестве самостоятельных единиц (обзор многочисленнойлитературы по этому вопросу не входит в задачи нашего исследования).
Этипозиции в какой-то мере могли поддерживаться и фактами «старших»орфоэпических норм: москвичи произносили твердые заднеязычные восновах прилагательных (типа высокий) и перед глагольным суффиксом-ива- (типа затягивать), а также активно употребляли [ж:’] в словах типажужжать, езжу, позже, дожди, рождество и под. Ленинградцы, наоборот,противопоставляли мягкие заднеязычные в грамматических словоформах, ноне произносили долгих шипящих, в том числе [ш:’], который звучал в ихнорме как сочетание [шч’].
Как видно, расхождения между МФШ и ЛФШ невыходят за рамки все той же категории твердости-мягкости.106В 30-40-ые гг. XX века наблюдается заметное сглаживание этихразличий, которое стало вполне очевидным в последней трети века.В работе Л.А. Вербицкой «Русская орфоэпия…» [Вербицкая 1976] приописаниирезультатовэкспериментально-фонетическогоисследованияособенностей ленинградского произношения указано, что «в русском языкефонемы /k/ и /k’ противопоставлены, системе одинаково присущи сочетания[k’i] и [kъ] – [rák’i] и [rákъm’i]; именно поэтому и мог произойти сдвиг всоотношениипроизносительныхвариантов.Ленинградскийвариант,требующий произношения /k’ становится основным, ведущим» [Вербицкая1976, 115].В работе Р.И.
Аванесова «Русское литературное произношение»[Аванесов1968,203]упоминаетсяоширокомраспространениипроизношения формы им. пад. ед. ч. прилагательных с основой назадненѐбный согласный с [к’], [г’], [х’]: широ[к’иi], стро[г’иi], ти[х’иi](транскрипция Р.И. Аванесова). Укрепилось произношение [к’], [г’], [х’] вглаголах на -ивать после задненѐбных согласных: вытаск[к’и]ивать,натя[г’и]вать, разма[х’и]вать.Русский литературный язык, по мнению Р.И.
Аванесова [Аванесов1968, 205-206], издавна имел в качестве особой фонемы долгий мягкийшипящий фрикативный согласный [ж’:]. Этот звук, имевший свою особуюисторию,употреблялсявограниченномчислеслов:ви[ж’:]áть,брю[ж’:]áть, е[ж’:]у, жу[ж’:]ать и др.
Звук [ж’:] в отличие от другихсогласных не имел для себя особой буквы в алфавите – он обозначалсясочетанием букв жж (жужжать) или зж (визжать). Употреблениефонемы [ж’:] лишь в ограниченном кругу слов, ее обособленное место всистеме согласных русского языка, отсутствие для нее особой буквы валфавите и наличие у сочетания зж, которым обычно обозначается [ж’:],другого, более обычного, «нормального» звукового значения – все этосделало данное звено фонетической системы русского языка неустойчивым.Утрата [ж’:] как особой фонемы и ее замена сочетанием твердых [ж],107освобождая фонетическую систему языка от одного из ее наиболее слабых,частных обособленных звеньев, органически не связанных с системойсогласныхвцелом,делаетпоследнююболеевыдержаннойипоследовательной.
В результате слияния двух фонетических норм в единуюсогласныек’ ,г’ ,х’ ,ш’:приобрели статус самостоятельности всовременном РЯ, а согласныйпредставлятьсочетаниедвухж’:утратил свою мягкость и сталкраткихфонем.Произношение[ш:’]развивается в «младшей» ленинградской норме.
Современные фонологи вМоскве и в Петербурге постепенно приходят к согласию в трактовке составасогласных фонем из 36 единиц (см. ниже).Одновременно происходят изменения в системе согласных фонем, аименно – в категории твердости-мягкости. Наличие постоянно твердыхфонем [ш], [ж], [ц] способствует произношению непереднего аллофона [э],противопоставленного переднему [е] после мягких. Многочисленныезаимствования привносят в русский язык лексику с твердыми согласнымиперед [э] (известно, что во многих языках полумягкие согласные звучаттолько перед [i], но не перед [e]). И если на первых порах, а также причастом употреблении согласные смягчаются перед [е] (пионер, кадет,шинель, кофе, музей, хоккей), то позже в языке звучат допустимые варианты ствердыми и мягкими согласными перед [э е] (крем, декан, темп) илизакрепляется твердое произношение, особенно в специальной лексике (кашне,кеб,кафе,модель;детектор,тенденция),атакжеразвиваютсясмыслоразличительные оппозиции (сэр – сер, мэр – мер, пастель – постель,парез – порез и т.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
