Диссертация (1155284), страница 25
Текст из файла (страница 25)
В данном случае расхождения вкомментариях современных и старинных пословичных сборников помоглиустановить сдвиг значения пословицы с течением времени.Согласно Р. Х. Хайруллиной, выявление контрастов и несоответствийявляется более лёгким при сопоставительном анализе разноструктурных языковвотличиеотродственныхязыковввидусходстваихисторическисложившегося лингвокультурного пространства [Хайруллина 2014: 95]. Дляиллюстрации особенной роли лингвокульторологического коментария кпословицам независимо от типа языка приведём примеры пословиц из127типологически разных языков, не входящих в группу рассматриваемых нами.Это пословицы из языков агглютинативного типа (эстонского, финского) иизолирующего типа (кхмерского).
Так, чрезвычайно сложны для пониманияпословицы, связанные со старинными народными поверьями. Без глубокогопроникновения в культуру народа очень трудно понять ряд эстонских илифинских пословиц, даже зная значения всех слов. Порой их простой перевод надругие языки без контекста и комментария кажется начисто лишенным смысла.Как подчёркивает Лииса Гранбом-Херранен, в подобных случаях значениепословицы остаётся неясным, если читатель не знает «традиционного базовогозначения этой пословицы» [Granbom-Herranen 2014:115].
Т. е. пониманиетрадиционного базового значения требует знаний культуры, обычаев именталитетанарода,или,повыражениюВ.В.Воробьёва,лингвокультурологической компетенции [Воробьёв 2008: 73]. Так, А. Крикманнприводиталлитеративнуюэстонскуюпословицу,котораялогическипредставляет собой бессмыслицу: Mõhen om mehe ilu, lapju päät latse ilu (букв.:Красота мужчины – в квашне, красота ребенка – на лопате).
Эта паремияоснована на эстонском поверье о том, что если девушка тщательно оглаживаетхлеб при изготовлении, то она получит красавца-мужа и красивых детей (См.[Krikmann 1984]). Но, если предположить, что такое народное поверье покакой-то причине забыто, то понять смысл пословицы при полностью понятныхзначениях слов не представляется возможным.Среди приводимых Л. Гранбом-Херранен примеров встречается финскаяпословица Oma maa mansikka (Свой край – земляника). Исследовательницаприводит эту пословицу в следующем контексте из финской газеты SalonSeudun Sanomat (номер от 25.08.2006): «Почему финны едут из Финляндиитушить пожары в России, и делают это бесплатно, хотя в то же время пожарыбушуют и у нас на родине.
Oma maa mansikka» [Granbom-Herranen 2014:115].Эта пословица представляет собой часть традиционной пословицы Oma maamansikka, muu maa mustikka (Свой край – земляника, другой край – черника).128Исследовательница объясняет, что в старину в Финляндии леса находились всовместном владении. Когда лес выжигался, участок земли становилсясобственностью того крестьянина, который и выжег этот участок. Земляпринадлежала ему, пока на ней росла дикая земляника.
Эта ягода обычно растётвблизи дома крестьянина, то есть на его земле. Черника росла в лесу, которыйбыл в общем владении. Образы ягод здесь передают идею разграничения своегои чужого. Эти знания (условный контекст) является необходимым условием дляправильного понимания этой паремии, а её интерпретации – от ситуационногоконтекста. Л. Гранбом-Херранен отмечает: «Сегодня финны могут не знать опроисхождении этой пословицы, хотя идею понимают» [Granbom-Herranen2014:115].
Традиционное значение этой пословицы – в других краях хорошо, адома лучше – соответствует русским эквивалентам Чужбина – калина, Родина– малина; В гостях хорошо, а дома – лучше [БСРП 2010: 996, 218].Примеры древней финской и аналогичной эстонской пословицы приводитО. Лаухакангас: (фин.) Kuhan pää, – Juhan pää, hauen pää, – halon pää, siian pää– sian pää, lahnan pää – lampaan pää, särjen pää – kärjen pää (букв.: Головасудака – голова Юхи, голова щуки – кусок дерева, голова сига – голова свинья,глава леща – голова овцы, голова плотвы – голова черного дятла); (эст.) Sia piaja siia pia, hane pia ja hauvi pia (букв.: Голова свиньи и голова сига, голова гуся иголова щуки) [Lauhakangas 2010: 88].
Это очень старые пословицы, в настоящеевремя редко употребляемые. Следует отметить, что и в финской, и в эстонскойпословице большую роль играет аллитерация, например Kuha – Juha, siian –sian, särjen – kärjen. Трудно представить себе, в какой ситуации это говорилось,в виду полного отсутствия каких-либо сохранившихся комментариев. Сейчасможно лишь понять, что речь, по всей видимости, идет о сравнении вкусовыхкачеств рыбы и других продуктов [Бредис 2013 (в): 49].Действительно,упоминаниефинскойпословицывстречаетсявповаренной книге, в которой речь идет о рыбных блюдах.
Однако труднообъяснить смысл сопоставления головы щуки и куска дерева, если иметь в виду129кулинарию. Ведь щучьи головы, по крайней мере, в России, считаются царскимблюдом. Еще сложнее объяснить первую пару Kuhan pää – Juhan pää (Головасудака – голова Юхи). Юха – мужское имя, и говорить о кулинарном смыслепословицы кажется не совсем правомерным. Хотя, вероятно, здесь голова Юхииспользуется как выражение наивысшей ценности.
Возможно, это всего лишькритерий для сравнения рыб, или это просто рифмовка для запоминания породрыб. В любом случае, абсолютно не исключается ошибка в толковании,поскольку ситуация, знаком которой может считаться эта пословица, скрыта заплотной завесой времени.Эстонский вариант указанной паремии также редко употребляется ипонятен далеко не всем эстонцам. В современном литературном языке этапословица звучала бы как Sea pea ja siia pea, hane pea ja havi pea.
Современныеэстонцы понимают ее так, что всё перечисленное (голова свиньи и голова сига,голова гуся и голова щуки) одинаково сытно. Был ли в древности особыйподтекст, некий «обиняк», теперь уже невозможно установить без контекста исоответствующего комментария. Например, существует кулинарная пословицаAhuna pää on enam kui sink sialiha (haugi pea on parem kui sink sealiha), которуюможно перевести как Голова щуки лучше, чем свиная ветчина.На одном из кхмерских пословичных сайтов, посвященном религии илитературеКамбоджи,намвстретиласьпословица,поструктуренапоминающая указанные выше финскую и эстонскую [Svakhum]. Воригинальном написании она выглядит вот так:មនុសសនិងប្រាក់យកសនិងសាច់ឆ្កែនិងអាចម៍អាចារ្យនិងឆ្តПереводится кхмерская пословица следующим образом (хотя логики безкомментария не найти, и соответственно перевести без контекста сложно):130Человек и деньги, якк (злой дух) и мясо, собака и кал, учитель (монах?) изадаток (или чай?) [Бредис 2013 (в): 50].Объяснение ситуации, связанной с данной пословицей, начинается с того,что на свете очень немного честных и прямодушных людей.
В подтверждениеэтой мысли в пояснительной статье на сайте приводятся другие древниекхмерские пословицыប្រតង់មិនឈ្នះទ័ល(Прямотой не победишь) илиមាន់ នៅនលើជប្រងុកប្រសូវនរ្ឿងអីមិនចឹកប្រសូវ (Если курица в рисовом амбаре, почему бы ей не поклевать зерно?).Так и в нашей повседневной жизни немало случаев, когда люди занимают вдолг деньги, обещая вернуть в срок, а потом забывают о своих обещаниях.Именно такой негативный опыт позволяет кхмерам говорить: Человек и деньги.Деньги нужны всем для удовлетворения собственных потребностей. Вкомментарии на сайте отмечается: «Мы думаем, что такой-то господин –человек положительный, потому что за ним никогда не водилось ничегодурного.
И вы доверяете свои деньги этому человеку. А у того случилосьнесчастье в семье, и чтобы спасти близких, он тратит ваши деньги». Это одинпример, дающийся в качестве пояснения к данной пословице. Далеерезюмируется: «Человек и деньги, как железо и магнит».Вторая часть пословицы якк и мясо для камбоджийцев не нуждается впояснении. Якки (якхи, якшас) – это пришедшие из индийской в кхмерскуюмифологию сверхъестественные существа низшего порядка.
Из сказок и легендизвестно, что якки очень падки на мясо. После комментариев становитсяпонятнее семантика приведенной паремии. Утверждается, что человеканеудержимо тянет к деньгам, якка – к мясу. Следуя той же логике, можнопонять и остальные сопоставления. В паре собака и кал, вероятно, имеется ввиду то же самое, что и во фразе из послания Святого Апостола Петра: «Но сними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и:вымытая свинья идет валяться в грязи».
И последняя пара в данной логике, повидимому, должна трактоваться как учитель и задаток. Тогда на уровне131предписания мы получим следующее: «Не доверяй человеку деньги, якку –мясо, собаку не пускай к навозу, а учителю не давай задатка» [Бредис 2013 (в):51]. Таким образом, бессмыслица обретает свой смысл. Относительныйконтекст образуется комплексом знаний и представлений, свойственныхменталитету кхмеров. Интересно, что кхмерская пословица так же полнасозвучий, как эстонская и финская паремии: мәнух нынг прак; як нынг сать;чхкае нынг а:ть; атя: нынг тае. Это расширенный вариант паремии.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
