Диссертация (1155284), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Чащевсего в кхмерском дискурсе используются первые две пары сравнений. Обактивном употреблении этой пословицы говорит тот факт, что нам удалосьобнаружить ее в виде Человек и деньги, якк и мясо на одном из камбоджийскихинтернет-ресурсов в качестве заголовка к юмористическому видеоролику, гдечеловек притворяется спящим на скамейке в парке, а к его подошве приклеенаденежная купюра.
Скрытая камера снимает реакцию прохожих, некоторые изкоторых после небольших колебаний тайком забирают купюру себе. Ситуациястановится понятной, как понятна и оценочная функция этой пословицы.При рассмотрении пословиц в диахроническом аспекте случается, чтоситуация, связанная с конкретной пословицей, или сами реалии могут забытьсянародом. Но пословица при этом может быть зафиксированной в словаре идаже употребляться, пусть и очень редко. В таком случае неизбежна особенноширокая вариативность толкований этой паремии, что наталкивает на мысль онеобходимости лингвокультурологического комментария при составлениисборников пословиц.
Задача эта весьма непроста, а иногда и невыполнима, таккак многие дошедшие до нас з глубины веков пословицы в наше время ужесовершенно непонятны. Тем более важно снабжать паремии комментариямитам, где это ещё возможно. Иногда сдвиг в значении одного из компонентовпословицы влечёт изменение её смыслового потенциала, и она начинаетупотреблятьсявдругихконтекстах,чтопозволяетговоритьовзаимозависимости значения пословицы и контекста.1322.1.2.
Этнолингвомаркёры в паремияхОсобая культурологическая ценность паремиологического фонда любогоязыка состоит в том, что во многих паремиях заключены важные знания онациональной культуре. Речь идёт о таких компонентах пословиц, которыеотражают национальное своеобразие, «культурную память» и могут не иметьпрямыханалоговвдругомязыке,благодарячемураскрываетсяэтноспецифичность языкового знака [Ломакина 2010]. О.В. Ломакинаиспользует для подобных компонентов термин национальные лингвомаркёры,или этнолингвомаркёры.
Для интерпретации паремий с национальнымимаркёраминеобходимаопределённаялингвокультурологическаякомпетентность. Согласно О.В. Ломакиной, этнолингвомаркёрами в паремияхслужат следующие номинации: 1) имена собственные, которые могут «нестиярко выраженную смысловую нагрузку и обладать скрытым ассоциативнымфоном, иметь особый звуковой облик, имена и названия способны передатьнациональныйиместныйколорит,отражатьисторическуюэпоху»[Горбаневский 1988: 3]; 2) названия артефактов, присущих материальнойкультуре конкретного народа: предметов быта, одежды; 3) этнонимы –названиянародовиплемён[Ломакина2010:217].Кпонятиюэтнолингвомаркёры близок термин этнорусонимы, предлагаемый Л.Ю.Буяновой [Буянова 2014: 61] для русских пословиц.
Это такие компонентыпаремий, при восприятии которых возникают ассоциации с Русью. Присопоставительномисследованиипословицразныхнародовзначениеэтнолингвомаркёров тем больше, чем больше расхождения между культураминародов, разница в условиях жизни, отличия в религии. Так, таджикскиепословицы имеют множество образов, не свойственных русским. СемантикуСкупой ненасытен отражает таджикская паремия: Агар кӯҳи Коф нон шавад вадарьёи Амӯ – шӯрбо, гурусначашм сер намешавад. (Если бы гора Каф сталахлебом, а река Аму – шурпой, то жадный не насытился бы.) [Калонтаров 1965:13338]. Я.И. Калонтаров сравнивает эту пословицу с русскими В воде по горло, аводы просит, Скупой, что бездонная кадка, ничем не заполнишь.
Он отмечает:«Русские пословицы, как нам представляется, по содержанию эквивалентныприведенной таджикской, однако стилистически и, тем более, по своемуобразному оформлению существенно отличаются от неё». [Калонтаров1965:14]. Действительно, здесь мы видим этномаркёры и мифонимы,указывающие не только на регион происхождения (Среднюю Азию), но и нарелигию. В мифологии мусульманских народов гора Каф, мать всех гор,окружает собой весь мир. Эта гора сделана из изумрудов (или зелёногохризолита), а чтобы её обойти, пришлось бы шагать две тысячи лет. Понятнопоэтому насколько гигантским будет хлеб, в который превратится эта гора.Река Аму (Аму-Дарья) – самая крупная река в Средней Азии, образуетсяслиянием рек Пяндж и Вахш, по существу являясь продолжением первой. Ашурпа (шурбо) – таджикский вариант супа, широко распространенного наВостоке.
Лишь благодаря комментариям европейский читатель поймет иоценит ироничное отношение таджикской паремии к безмерной и ненасытнойчеловеческой жадности.Одной из проблем понимания иноязычного пословичного фонда являетсяпроблема перевода, максимально приближенного к исконной паремии, т.е. сточной передачей смыслового содержания. И.Я. Калонтаров подчеркивает:«Перевод этой пословицы на русский язык без сопутствующих толкований, непередаетеезначения,аподменаточногосмысловогопереводасоответствующим русским эквивалентом и вовсе не дала бы читателюпредставления об этой таджикской пословице» [Калонтаров 1965:14].Согласимся с О.В. Ломакиной, которая отмечает: «Представляется, что присоставлении новых паремиологических многоязычных словарей следуетсопровождать статьи подробным историко-культурологическим комментарием,созданием лингвокультурологического „портрета” паремии, что упроститмежкультурную коммуникацию» [Ломакина 2010: 217].134В данной работе рассматриваются пословицы относительно болееблизких (культурно и географически) языков славянской, балтийской игерманскойгрупп.этнолингвомаркёров,(антропонимы).ВПрииходнимизсобранныхсопоставлениикоторыхнамитакжеявляютсяпословицахважнаименарольсобственныерассматриваемыхлингвокультур о деньгах, богатстве и денежных отношениях удалосьобнаружить немного антропонимов.
Они встречаются в основном в русскихпаремиях (Иван, Фома, Варвара, Мартын, Панфил, Роман, Андрей). По даннымО.П. Альдингер, словарь «Пословицы русского народа» В.И. Даля включает812 антропонимов, наиболее распространёнными из которых являются: Иван(76 употреблений), Фома (50), Макар (31), Еремей (20), Тит (18) [Альдингер2005].
Так, семантику Богатого уважают и соответственно Бедного неуважают с компонентами-антропонимами мы видим в русских паремиях: Убогатого сын Иван Петрович, у бедного – Ванька; Деньги есть – ИванПетрович, денег нет – паршива сволочь [БСРП 2010: 264]; У Фомушкиденежки – Фомушка Фома, у Фомушки ни денежки – Фомка Фома [БСРП 2010:945]; При деньгах Панфил всем людям мил; без денег Панфил никому не мил(или: всем постыл); Зачем к Варваре, когда своё в кармане [Даль 1955 [1]: 57];Добр Мартын, коли есть алтын [БСРП 2010: 517]; Худ Роман, коли пусткарман [БСРП 2010: 765]; У нашего Андрюшки ни полуполушки [БСРП 2010:19].ПозамечаниюО.В.Ломакиной,впаремийномономастиконефункционируют имена, имеющие дополнительное оценочное значение иобладающие ассоциативным полем [Ломакина 2016 (б): 100].
Так, имя Иванассоциируется с «эталонным» или усреднённым русским человеком. Впаремии, где фигурирует Иван Петрович в наличии важный компонентполного русского антропонима – отчество. Этого компонента нет вантропонимах других рассматриваемых языков. В данном случае отчествоподчёркивает особый статус человека, особое к нему уважение.
В XV в.отчеством на -ович, -евич пользовались только русские князья, а в эпоху Петра135I – «все высокопоставленные лица, на что требовалось специальное разрешениецаря, хотя в повседневной жизни, в быту ограничений на использованиеотчеств на –ович, -евич не было» [Рылов 2006: 65]. В противоположность этомупростонародные варианты имён (Ванька, Фомка) носят уничижительныйоттенок, подчёркивая низкий социальный статус человека. В других русскихрифмованных пословицах (рифмы: Мартын – алтын, Роман – карман,Андрюшка – полушка) «не содержится характеристика носителя в духе nomen –omen, имя в них задействовано лишь для рифмы; они более универсальны в томсмысле, что, как и другие пословицы и поговорки, используются в самыхразнообразных ситуациях» [Рылов 2006: 9].Кромерусскихпаремий,намудалосьобнаружитьприсутствиеантропонимов в литовских и немецких пословицах о деньгах и денежныхотношениях.
В одной из литовских паремий Eina kaip Judošius, pinigaisbarškindamas (Идёт, как Иуда, деньгами звеня) [Raštija.lt] используетсябиблейское имя Judošius (Иуда), обладающее чёткой оценочной функцией,характеризующей предателя, которому за предательство были заплаченыденьги. Здесь ощущается даже некоторая радость от предательства.
Втораяпословица Baltrus dirbo, Tadas ūksnelėj sėdėjo, Baltrui – špyga, Tadui pinigusmokėjo (Балтрус работал, Тадас в тени сидел, Балтрусу – фига, Тадасу –деньги заплатили) [Patarles.dainutekstai.lt] характеризует несправедливость втрудовых и денежных отношениях, когда один работает, а другой за это деньгиполучает. Оба имени в этой пословице – сокращённые народные формы –Baltrus от Baltramėjus (Bartolomėjus, рус. Варфоломей) и Tadas от Tadeus(Tadeušas, рус.
Фаддей). Как этнолингвомаркёр они используются дляхарактеристики простых литовцев. В немецкой паремии Geld macht einenHerren aus dem Hans und gibt der Dummheit Glanz (Деньги делают господина изГанса и придают глупости блеск) [Wander 1867: 1485] в том же качествеиспользуется имя Ханс (Ганс), очень распространённое среди простолюдинов,производное от библейского Johannes (Йоханнес = Иоанн).
В немецком136фольклоре Ханс часто сопровождается эпитетом «глупый» (der dumme Hans). Всказке братьев Гримм «Разумный Ганс» („Der gescheite Hans“) мать несколькораз повторяет: „Das hast du dumm gemacht, Hans“ («Это ты глупо сделал, Ганс»).Имя Ханс ассоциируется в фольклоре не только с низким происхождением, нои с непременной глупостью, что и подтверждает приведённая выше пословица,смысл которой в том, что деньги могут сделать из дурака умного. В паремияхдругихрассматриваемыхобнаружитьантропонимыязыков онамнеденьгахудалось,иденежныхчто,вероятно,отношенияхпозволяетпредположить непопулярность использования антропонимов в качествеобразов-характеристик латышских, латгальских, и английских пословиц оденьгах.2.1.2.1.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
