Диссертация (1155284), страница 22
Текст из файла (страница 22)
К числу таких инвариантных тематических паротносятся “Большое – Малое”, “Близкое – Далекое”, “Хорошее – Плохое”,“Старое – Молодое” и многие-многие другие» [Пермяков 1988: 107]. Г.Л.Пермяков обращает внимание на общий смысл пословичных изречений,который не совпадает сосмыслом составныхэлементовпословицы.Преимущество такого подхода, по словам В. Фойта, состоит в том, что «посвоей природе он относится к более высокому уровню, чем уровень языка, т.е.110стоит выше отдельных языков и даже целых языковых семей, и потому можетлечь в основу международной классификации пословиц» [Фойт 1978: 233].Согласимся с замечанием Л.Б.
Савенковой, которой представляетсярациональным стремление свести многообразие пословичных значений клогическим схемам, предлагаемое Г.Л. Пермяковым [Пермяков 1988], хотя оновозможно (как признает и сам автор) только в самом общем виде, в деталях жетруднореализуемовследствиевозможностиразличныхсубъективныхвосприятий пословичной семантики. «Логическое начало стоит выявлять сучетом тематической отнесенности паремии, т.е. обнаруживать имеющиесялогемы следует внутри тематической группы паремий, а не распределять всепаремии по характеру логических взамосвязей без учета тематики. Такойподход находится в полном соответствии с предназначением пословиц ипоговорок служить сводом правил ориентировки в мире и поведения вразнообразных условиях» [Савенкова 2002: 105].1.8.2.2 Международная система типов пословиц Матти КуусиПредложенная Г.Л.
Пермяковым классификация пословиц вдохновилафинского исследователя Матти Кууси на создание международной системыклассификации на собственных принципах. Первоначально М. Кууси применилклассификацию Г.Л. Пермякова к финским и африканским пословицам, но этопривело к ряду непредвиденных трудностей. Поэтому исследователь попыталсянайти альтернативу, которая лучше соответствовала бы разнообразномуразноязычному материалу пословиц. Основной проблемой международнойклассификации М. Кууси считает многоуровневый характер соответствий, онаможет быть решена тем, что только один уровень соответствий, характерныйдля паремий всех континентов, принимается за основной. Исследовательсчитает, что с наибольшей последовательностью в классификации могла быприменяться система бинарных отношений, т.
е. каждую пословицу можно111интерпретировать как выбор между двумя альтернативами [Кууси 1978: 56].Система М. Кууси строилась при помощи индуктивного метода, в отличие отдедуктивного метода, которым руководствовался Г.Л. Пермяков. В 1978 г. В.Фойт отмечал, что пределы классификации М. Кууси весьма неопределённы, ипока«неизвестно,когдаивкакойформеможетбытьсоставленмеждународный каталог пословиц» [Фойт 1978: 233].Дело М. Кууси продолжила его дочь Оути Лаукахангас, которая винтернете создала электронную базу данных под названием The Matti Kuusiinternationaltypesystemof(http://lauhakan.home.cern.ch/lauhakan/intmenu/index.html)иproverbsзанимаетсяеёпополнением.
Таким образом, ответ на вопрос, в какой форме будетсуществовать международный каталог пословиц, дан: в основе системыклассификации лежит каталог, изначально составленный М. Кууси накарточках. Электронная версия создаётся на двух языках – финском ианглийском. Пословицы других языков переведены на эти два языка. Корневоедерево каталога данной системы содержит 13 самых общих классов,отмеченных буквами от А до Т: Практические знания о природе; Вера иосновные отношения; Базовые наблюдения и социология; Мир и человеческаяжизнь;ЧувствоОбщественноепропорции;Понятиявзаимодействие;морали;Коммуникация;ОбщественнаяСоциальноежизнь;положение;Соглашения и нормы; Практика и обучение; Время и чувство времени.
Чтобыпонять устройство каталога, рассмотрим пословицу K2g10 из английской частиресурса (класс К Социальное положение): Money is roundish so that it can move(Деньги круглые и могут двигаться). Указано, что пословица переводная. Еёиндекс FEO (F – относится к финской или другой родственной культуререгиона Балтийского моря; Е – относится в целом к Европе; О – относится кдревним азиатским (восточным) культурам).
Вместе с двумя другимипословицами она входит в группу К2g Деньги циркулируют; люди становятсябогаче и беднее. Наряду с ещё десятью группами пословица входит в подкласс112К2 Богатство : бедность / деньги, который совместно с подклассом К1Власть, правитель : субъект / высший : низший образует высший класс КСоциальное положение.БлагодаряусилиямО.Лаухакангасмеждународнаясистемаклассификации типов пословиц стала доступной каждому паремиологу в любойточке мира. Однако наполнение базы данных – дело долгое в видунеобозримостиматериала,инавопроскогдабудетготовполныйсистематический каталог, пока нет ответа.1.9.
Пословицы в межкультурной коммуникации1.9.1. Роль социокультурного пословичного контекстаВопрос о социокультурном контексте пословиц поднимается в работахмногих исследователей ([Добровольский 1994], [Крикманн 1978], [Николаева1995], [Мокиенко 1980], [Савенкова 2002], [Dundes 1964],[Mieder 2004],[Yankah 1994] и др).
Некоторые исследователи, определяя паремии, считают,что пословицы воспринимаются сами по себе, без контекста. Так, cловарьлингвистических терминов даёт определение паремии как «высказывания собобщенным содержанием, понимаемым всеми говорящими вне контекстныхусловий» [Стариченок 2008: 422].Утверждение о понимании пословиц совершенно вне контекстныхусловийпредставляетсявернымлишьотносительно,дляоченьупотребительных пословиц и в определённый период времени. Тот же словарьлингвистическихтерминовопределяетконтексткак«законченныйвсмысловом отношении фрагмент письменной речи (текста), достаточный дляточного определения лексического значения отдельных его единиц (слов,предложений). Контекстом также называют само окружение лингвистической113единицы, под влиянием которого она выявляет свою сущность» [Стариченок2008: 262]. В.И.
Кодухов определяет контекст как «отрезок текста,вычлененный и объединённый языковой единицей, которая функционирует внём, выявляя своё значение. Контекст как особое явление речевой деятельностиобъединяет языковые и речевые средства, создаёт условия их проявления ииспользования» [Кодухов 1973: 19]. «Поскольку контекст в широкомпонимании — это не что иное, как речевой поток, в котором конкретизируютсяязыковые единицы, то контекстуальная специфика фразеологизма — это, всущности, фразеологическая специфика взаимодействия язык — речь»1980:[Мокиенко171].Впонятиеконтекстатакжевключаютсяиэкстралингвистические компоненты, такие как обстоятельства беседы – «еёместо, время, условия, уровень знаний собеседников, использованиеимимимики, жестов и др.» [Стариченок 2008: 262].Такимобразом,еслипословицазафиксированавсловаребезкомментариев, её понимание и интерпретация зависят от комплекса знаний ипредставлений конкретного человека, что условно также можно считатьопределённого вида контекстом.
Думается, именно такой условный контекст иопределяет так называемое традиционное базовое значение пословицы. А.Крикманн, говоря о чисто семантическом (вирутальном) способе изученияпословиц как максимально внеконтекстном, отмечает, что этот способ даётлишь гипотетический результат, так как пословице приписывается некийсемантический потенциал и неизвестно, какая его часть действительнореализуется [Крикманн 1978: 82].
При этом исследователь подчёркивает, чтоданный способ является внеконтекстным лишь относительно, поскольку«большое количество знаний и представлений создаёт своего рода виртуальныйконтекст, близкий понятию „ограниченного контекста” (restricted context) Дж.Лайонза.ДлянепосредственнообозначениявтакогопословицахГ.Л.родапредварительныхПермяковпользовалсяусловийтермином„логический контекст”, а М.А. Черкасский термином „семиотический фон”»114[Там же]. Т.Г. Никитина использует термин смысловой потенциал пословицы иотмечает, что, выявляя этот потенциал, нужно учитывать возможностипрагматического варьирования паремии, например, спектр волеизъявления(приказ, требование, рекомендация, совет, просьба, мольба и т.п.), шкалурациональной и эмоциональной оценки (одобрение, неодобрение, порицание,осуждение; презрение, пренебрежение, восхищение и т.п.) [Никитина 2008: 7].О значении пословицы более подробно см. в разделе Структура и значениепословиц этой работы.
Согласно П. Зайтелю, пословица вне контекстаотносится к некой воображаемой ситуации, которая может совпадать или несовпадать с социальной ситуацией. Исследователь считает важным аспектомфункционирования пословицы метафорическую связь между воображаемойситуацией, представленной в пословице, и реальной (социальной) ситуацией, ккоторой она относится [Seitel 1981: 126].Литовская исследовательница Л. Кудиркене отмечает, что в жизнипословицы и поговорки представляют собой речь, проистекающую изопределённой ситуации, и они не говорятся так, как поются песни илизагадываются загадки, то есть автономно.
Тем не менее, зафиксированные всборниках, они сохраняются именно как песни и загадки, как правило, безконтекста и редко когда с лаконичным комментарием [Kudirkienė 2007: 13]. ПомнениюЛ.Б.Савенковой,именноотсутствиеконтекставызываетвариативность толкования пословиц, что верно и для пословиц, логическаяструктура которых абсолютно прозрачна [Савенкова 2002: 82]. Точно так же,согласно Квеси Янка, проблема неоднозначности противоречивых пословицсостоит в том, что люди не знают их социального контекста.
В контекстедискурса «пословица перестаёт быть факто-ориентированной; она принимаетхарактер мнения, подтверждающего или обосновывающего суждение илимнение говорящего, высказанное прежде»[Kwesi Yankah 1994: 132].Пословица может использоваться говорящим в свою поддержку или против115других [Seitel 1981: 132]. Таким образом, контекст выступает как быопределителем конкретного ситуативного значения пословицы.Изучение пословиц вне контекста представляется обоснованным, есливоспринимать их как единицы лексикона паремиологического уровня языка,когда при контекстно независимом предъявлении прочитываются контекстнонезависимые значения[Добровольский 1994: 99]. Сама по себе пословицанесёт идею обобщения и в этом смысле относительно независима от контекста,она «не расточает слов на частные случаи, не знает между людьмиисключений…» [Буслаев 1861: 110].