Диссертация (1155284), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Топонимия в паремиях о деньгах и богатствеТопонимы играют важную роль в системе пословичных образов разныхязыков. По употребительности в сборнике «Пословицы русского народа» В.И.Даля второе местозанимают топонимы, что подчёркивает важностьгеографического названия в жизни человека [Альдингер 2006].
О.В. Ломакинасреди паремий, в которых отражается топонимия, выделяет следующиеподгруппы: с астионимами – названиями городов; с гидронимами – названиемводных объектов; с годонимами – названиями улиц [Ломакина 2016: 101].Рассмотрим пословицы с астионимами, среди которых выделяется группапаремий с характеристиками различных городов с точки зрения денег ибогатства. Так, семантика Город Х богат выражается следующим образом:рус.: В Москве недорода хлебу не бывает; Москва людна и хлебна; В Москве всёнайдёшь, кроме родного отца да матери; В Москве нет только птичьегомолока да отца и матери [БСРП 2010: 556]; латышск.: Rīgā trūkst tik putnapiena un vēža asinu (В Риге не хватает только птичьего молока и рачьей крови)[LSDF: 529 1008]; лит.
Tilžė – pinigų milžė (Тильзит – денежный подойник)137[Patarles.dainutekstai.lt]; нем. Zu Leipzig hat ein Reicher, was sein Herz wünscht (ВЛейпциге богач найдет всё, что пожелает) [Wander 1873: 31], Dresden istangefüllt mit allem, was man sich wünscht (Дрезден полон всем, что толькопожелаешь) [Wander 1867: 697]; англ. The streets of London are paved with gold(Улицы Лондона вымощены золотом) [Special-dictionary.com].Как отмечает О.П. Альдингер, «во многих паремиях географическиеназвания<…>врезультатедолгогофункционированияприобретаютспособность обобщать, в результате чего формируется дополнительнаясемантика, касающаяся исторических, географических, культурных сторонсуществования этих имен собственных» [Альдингер 2005: 10].Сходство семантики русской и латышской пословицы о Москве и Ригеподкрепляется использованием метафоры «птичье молоко».
При этомлатышская паремия использует и второй образ – «кровь рака». Речь идет о том,что, в принципе, невозможно купить. И если не достает только того, чего неможет быть, значит, в городе полное изобилие. Другой вариант латышскойпословицы со сходной семантикой гласит: Par naudu var Rīgā visu dabūt, tiktēva, mātes un putna piena ne (За деньги в Риге всё можно добыть, только отца,матери и птичьего молока нет) [Birkerti 1997: 69].Литовская паремия Tilžė – pinigų milžė (Тильзит – денежный подойник)[Patarles.dainutekstai.lt] имеет похожую семантику, косвенно выражающуюсемантику Город Х богат. Тильзит (в настоящее время Советск) находится вКалининградской области РФ на самой границе с Литвой.
Вплоть до серединыXX в. это был важный торговый центр Восточной Пруссии, где люди говорилина пяти языках и куда литовцы ездили за покупками, поэтому онассоциировался с подойником, в который, подобно молоку при дойке,поступали деньги приезжавших состоятельных людей. Соответственно, деньгиоставались в Тильзите, делая его богатым городом.Английская паремия The streets of London are paved with gold (УлицыЛондона вымощены золотом) [Special-dictionary.com] связана с легендой о138бедняке Дике Уиттингтоне, который стал впоследствии мэром Лондона.
Этаистория XIX века основана на легенде XIV столетия и, вероятно,зафиксировала бытовавшую уже в те далекие времена пословицу о богатстве ивозможностях английской столицы. Уже тогда люди говорили, что в Лондонеживут исключительно знатные и богатые господа, а улицы там вымощенызолотыми плитками. Выражение the streets are paved with gold используется всовременном английском языке для обозначения места, где можно (или людидумают, что можно) легко и быстро разбогатеть. Сходную по образности с этойсемантику мы видим в латышской народной песне о Риге: Rīgā rēja zelta suņi,Sudraboti gaiļi dzied (В Риге лают золотые собаки, Серебряные петухи поют).А немецкая пословица Auch in Danzig sind die Dächer mit Fladen nicht gedeckt(И в Данциге крыши не покрыты лепешками) [Wander 1867: 571] при сходнойсемантике использует образ лепешек как символ достатка и богатства. Смыслпословицы состоит в том, что Данциг – город богатый, но не настолько, чтобыиспользовать полезные продукты питания не по назначению.Вторая группа паремий выражает семантику Город Х дорог: рус.
ВМоскве толсто (часто, густо) звонят, да мало (редко, жидко) едят; В Москвубресть (идти) – последнюю копейку (деньгу) несть [БСРП 2010: 556, 557].Первая пословица отмечает большое количество церквей и дороговизну жизни,особенно для приезжих из сельской местности, вторая – также указывает нанеобходимость больших трат в Москве.
Литовская паремия имеет сходнуюсемантику Buvau Vilniui, buvau Kaune, atvažiavau nuoga šlaunia (Был в Вильнюсе,был в Каунасе, приехал с голыми ляжками) [Patarles.dainutekstai.lt]. Речь идет отом, что Вильнюс и Каунас – дорогие города, из поездки в которые дамавозвращаетсяголой да стройной. Похожий смысловой оттенок выражаетрусская пословица Хорош город Питер, да бока повытер [БСРП 2010: 663].Немецкую паремию Ei Templfeld verplempern se s Geld (В Темпельфельдетранжирят деньги) [Rother 1927: 403] можно толковать двояко: Темпельфельддорог, либо люди из Темпельфельда любят тратить деньги.139Ещеоднагруппапаремийхарактеризуетлюдей,живущихвопределенном городе, с точки зрения богатства и денежных отношений.
Таковалитовская паремия Kaunas kaukia – pinigų laukia (Каунас кричит, денег ждёт)[Patarles.lt]. Эта пословица требует толкования, что характерно для многихпословиц,упоминающихназваниянаселенныхпунктов.Литовскийисследователь Саулюс Лапинскас (1954-2014) в личной переписке допускаетдва варианта изложения данной паремии: 1) kaukia связано со словом маска(kaukė), то есть жители города носят маску, под которой скрывается жаждаденег; 2) kaukia связано со словом выть (kaukti), то есть жители Каунаса воют,как волки, ибо имеют лишь одно желание – достать денег. В любом случаепаремия характеризует жителей Каунаса как людей, только и думающих оденьгах.
Известно, что в Литве говорят, что житель Вильнюса купит книгу, ажитель Каунаса покрышку для будущего Бентли.В латышской пословице Rīgā laba dzīve, tikai nevajaga snaust (В Ригежизнь хорошая, только дремать не надо) [LSDF: 208 1920] косвеннохарактеризуются рижане как люди шустрые и оборотистые. К этой же группеможно отнести литовские пословицы, характеризующие определённых людей,живущих в определённых населённых пунктах: Antašavos ponai menki, žmonėsturtingi (Анташавские господа скудные, а люди богатые); Aknystoj kunigasprotingas – paliks turtingas (В Акнисте священник умный – остался богатый)[Patarles.lt].
В последней паремии упоминается Акнисте – городок всовременной Латвии. Чтобы понять, почему этот латвийский населённый пунктфигурирует в литовской пословице, надо знать, что в XIX — начале XX века —он назывался местечко Окнист Новоалександровского уезда Виленской (с 1842года — Ковенской) губернии, то есть входил в общее административноепространство, населённое в основном литовцами.Зафиксированная К. Вандером старинная немецкая паремия о Римехарактеризует сребролюбивых церковных иерархов: Wer mit vollen Beutelnkommt nach Rom hinein, der wird bald Abt oder Bischof sein (Кто с полными140кошельками в Рим приедет, тот скоро станет аббатом или епископом)[Wander 1867].Еще одна группа паремий, связанная с деньгами, содержит упоминания оразличных населенных пунктах. Литовская Už centą utėlę į Kauną varytų (Зацент вошь в Каунас погнал бы) говорит о человеке, который за бесценок, загроши готов выполнить какую-то работу [Patarles.dainutekstai.lt].
Такова илатышская пословица: Tas jau par santīmi dzen uti uz Rīgu (Он за сантим гонитвошь до Риги) [Milzere 1998: 65]. К этой же группе относятся пословицы, вкоторыхупоминаютсянебольшиенаселённыепункты,гдежителихарактеризуются отношением к достатку: лит. Girdiškėj nieko gero neišgirsi:žmonės neturtingi, klebonas plikis (В Гирдишке ничего хорошего не услышишь:люди небогатые, настоятель костёла голый) [Patarles.lt], нем.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
