Диссертация (1155243), страница 31
Текст из файла (страница 31)
Ты зулик китайский, бандит! Цусуцю украл, кокаинукрал, где пропадал? Как верить тебе, кто?Х е р у в и м. Мала-мала молци! Сама бандита есть!Г а н д з а л и н. Уходи сейцас из працесной, ты вор!Х е р у в и м. Сто? Гониси бедний китайси? Сто? Мине украли цесуцу наСветном бульвале, кокаин отбил банди, мала-мала меня убивал, смотли!(Показывает шрам). Я тибе лаботал, а ты гониси! Сто кусать будет беднийкитайси в Москве? Палахой товалищ! Убить тибе нада» 439 . Очевидно, чтокитайцы разговаривают между собой на пиджине – такая речевая композицияспособствуетсозданиюнациональногоколоритаиприданиядиалогукомического эффекта.Необходимо отметить – Херувим наследует имя Сен-Зин-По из«Китайской истории» (в варианте Сен-Дзин-По). В восприятии русскихперсонажей пьесы (горничной Манюшки, самой хозяйки «странной» квартирыЗойки, Аметистова, Абольянинова и др.) Херувим либо экзотическая кукла,«мажордом желтой расы» («И какого черта вы себе, китайцы, косы бреете? Скосой тебе совершенно другая цена была бы!»), либо совершенно непонятныйэтнический тип, которого можно пожалеть и – даже полюбить («Чем ты мнепонравился, я в толк не возьму! Желтый, как апельсин, а понравился!»).Булгаковвесьмаметкофиксируетидеологическуюирелигиознуюиндифферентность китайцев.
Абольянинов спрашивает: «Ты не партийный,Под буффонадой понимается художественный прием, основанный на резкомпреувеличении комического, на окарикатуривании персонажей, их действий, поступков ит.п.438Булгаков М.А. Зойкина квартира. Указ. изд. T.
3. C. 77.439Булгаков М.А. Зойкина квартира. Указ изд. С. 94.437140послушай, китаец?». Х е р у в и м отвечает: «Мы белие стираем», чуть позжеМанюшка походя задает вопрос: «Вы, китайцы, лютеране?». Херувимлаконичен: «Лютирани, мала-мала, белье стираем...» 440 . Гоголевский алогизмдиалога,усугубленныйпиджинизированнымирепликамиХерувима,ввосприятии русского читателя создают комический эффект. Но как нельзяболее точно воссоздают китайскую привычку не спорить, при этом оставатьсяпри своем интересе.«Талантливыйкитаец»(порепликеАбольянинова)моментальноулавливает конъюнктуру, без слов понимает желание хозяина и любого властьимущего. Но он без всякого колебания готов убить Манюшку, если та емуокажется неверна, прирезать своего соплеменника Газолина, претендующего наего «мадаму».
Именно этот «совершенный херувим», «добродетельный человекиз Китая», принимающий периодически позы Будды, становится тем «ружьем»,которое «стреляет» в драме: за «цервонцики милые» Херувим хладнокровноубивает Гуся и убегает вместе с Манюшкой (можно не сомневаться, чтопоследняя будет с ним абсолютно сыта и довольна).Очевидно, что образ восприятия китайца в пьесе Булгакова весьма емковобралвсебяхарактеристики,присущиенациональномухарактеру:равнодушие к политике, при этом – трепетную любовь к деньгам и богатству(Херувим – Манюшке: «Я када богатый буду, ты миня целовать будиси.Богатый, красивый...»), жестокость по отношению к обидчикам, неуважение киностранцам, сугубый материализм помыслов и желаний, желание вернуться народину как целеполагание (Херувим – Манюшке: «Китайса не мозет зитьхолодной Москва... китайса Санхае долзен зить...»), любовь к русскимженщинам).
Булгаковские персонажи реальны до шаржевой достоверности 441.Булгаков М.А. Зойкина квартира. Указ изд. С. 98.Ср. Забияко А.П., Кобызов Р.А., Понкратова Л.А. Русские и китайцы: этномиграционныепроцессы на Дальнем Востоке. Указ. изд. С. 141–154.440441141Поэтому трудно согласиться с «символической» трактовкой китайских образову Булгакова и усложнением смыслов, в эти образы вкладываемых 442.Булгаковскаякитайца,этнокультурнаябезусловно,парадигмапротиворечилавобщейхарактерологииобразаинтернационалисткойнастроенности молодого советского государства.
Первая половина 20-х гг.отмечена была пристальным интересом Советской России к внутреннимполитическим проблемам Китая. В эти годы, когда зреет революционноедвижение, и затем, в самый разгар революции 1925–1927 гг., в Китае работаютвидные политические деятели и публицисты (М. М. Бородин, В. Д. Виленский,Г. Н.Войтинский,Л. П.Серебряковидр.);специалисты-китаеведы,талантливые журналисты и литераторы (А.
Ивин, М. Андреев, С. Третьяков,Н. Костарев, П. Парфенов, О. Эрдберг, С. Далин и др.). Многие из них сами –вольно или невольно – становятся участниками политических событий иуспевают опубликовать свои впечатления в период наивысшего интереса ккитайской теме или спустя несколько лет.В 1923 г. по следам своей поездки в Китай (1922 г.) В.
Д. ВиленскийСибиряков издает книгу «За великой китайской стеной» 443 (с подзаголовком«Люди, быт и общественность»), которую начинает с констатации: «Литературао современном Китае на русском языке чрезвычайно бедна, если не сказать, чтопочти совершенно отсутствует»444С точки зрения профессиональногоразведчика, исходившего тайными и явными тропами весь Китай иМонголию 445 , принимавшего участие в переговорах самого разного уровня,автор берется за почин «рассказать именно о тех изменениях, которые можноКазьмина О.А. «Китайский ангел» или «Чѐрт знает что такое» (Образы китайцев впроизведениях М.А. Булгакова «Китайская история» и «Зойкина квартира») // Поэтикахудожественного текста.
Борисоглебск. 2015. С. 117–125.443Виленский (Сибиряков) В.Д. За великой китайской стеной (Люди, быт и общественность).М.: «Девятое января», 1923. 110 с.444Виленский (Сибиряков) В.Д. За великой китайской стеной (Люди, быт и общественность).Указ. изд. С. 3.445Алексеев М.Н. Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (19221929). М., 2010. 606 с.442142наблюдать в современном Китае» 446 . Данная установка определит не толькосоциально-политические образы середины 1920-х гг.
– тема изменений в Китае,«ломки китайской стены» застоя и «пробуждения» китайского народа от«многовекового сна традиций» станет доминантой художественного пафосалитературных произведений этого периода.Пиком интереса к Китаю и, как следствие, к китайской теме впублицистике и литературе, становятся 1925–1927 гг. 447 . Революционныесобытия 1925 г. в Китае были исполнены антиимпериалистическими иантианглийскими настроениями.
Советские политики и литераторы деятельноучаствуют в этих процессах не просто в качестве очевидцев. Москва чуткореагирует на все новости из революционного Китая. Образ Китая вагитационных статьях и произведениях плакатен, лаконичен: это «Родина чая.Родина риса» (В. Маяковский «Прочти и катай в Париж и Китай», 1927).Китайцы там – исключительно угнетаемые англичанами «кули» и «рикши»:На людяхмыкататься привыкши.Китайцев такихназываем «рикши».В рабочих привыкли всаживатьпули.Рабочих такихназываем «кули».(В. Маяковский «Прочь руки от Китая», 1924) 448.Алексеев М.Н.
Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (19221929). Указ. изд. С. 5.447Революция в Китае началась с расстрела демонстрантов в Шанхае. Этот расстрелповстанцев англичанами 30 мая 1925 года перерос в массовое движение в центре Китая.Конфликт между Гоминьданом, который пришёл к власти в Китайской Республике, икоммунистической партией вспыхнул с новой силой весной 1927 года.448Маяковский В.В. Полное собрание сочинений. М., 1955–1961.
T. 6. C. 88.446143В. Маяковский касается китайской темы также в стихотворениях «Неюбилейте»,«МосковскийКитай»,«Вмировоммасштабе»(1926),«Рождественские пожелания и подарки» (1926), «Лев Толстой и Ваня Дылдин»(1926), «Нота Китаю» (1929) и др. Новость о взятии Шанхая в марте 1927фактически легла в основу стихотворения В. Маяковского «Лучший стих»: вЯрославле на сцене Городского театра он сообщил радиограмму «Северногорабочего», которая была встречена громкими аплодисментами 449.В апреле 1927 г. ситуация резко меняется.
Взятие власти, осуществленноеЧанКайши,былосимпатизирующихимнаправленосоветскихпротивкитайскихсоветников:онкоммунистовстаралсяиослабитьполитическое и идеологическое влияние СССР и Коммунистической партииКитая. Советские газеты сообщили о том, что войска героя китайскойреволюции расстреливают рабочих, их жен и детей, появляются статьи о«китайской корниловщине» 450 . Такая кампания привела не только к расколувнутри страны, но и ухудшению советско-китайских отношений: советскаямиссия была атакована вооруженными солдатами Пекинского правительства.Инициаторы нападения стремились обострить конфликт между странами, чтопривело бы к прекращению помощи СССР китайской революции 451.Характерной «зрелищной» репликой на революционные события в Китаестала постановка в Большом театре 14 июня 1927 г.
первого советского балета«Красный мак» Рейнгольда Глиэра (либретто М. Курилко)452. В символическихобразах балетной постановки воплотилась вся художественная парадигмаизображения Китая и китайцев, закрепившаяся на десятилетие в советскойкультуре и литературе: страна лотосов и паланкинов – Китай, угнетенныеСеверный рабочий. 1927. 23 марта.Китайская корниловщина // Рабочая Москва.
17 апр. 1927. С. 1.451Воскресенский А.Д. Китай и Россия в Евразии: Историческая динамика политическихвзаимовлияний. Указ. изд. С. 446–450.452Об этом: Глиэр Р. Красный мак: балет в 3-х действиях. Красноярск, 2010. 83 с.; Левин С.Два балета Р.М. Глиэра. «Красный цветок», «Медный всадник» // Музыка советского балета.М. 1962. С. 126–162.449450144классы (дети, кули, танцовщицы, рикши) и их угнетатели (помещики,авантюристы, жандармы, позднее – японские военные и т.д.), советские люди –освободители, несущие новые идеи, новые знания и вызывающие чувстволюбви и восторга у освобожденных китайцев.В1927 г.выходит фундаментальноеисследованиевостоковедаК.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
