Диссертация (1155243), страница 28
Текст из файла (страница 28)
9.Указ. изд. С. 5–10; Забияко А.П. Русские в условиях дальневосточного фронтира: этническийопыт XVII века – начала ХХ вв. // Русские и китайцы: этномиграционные процессы наДальнем Востоке. Указ. изд. С. 9–35.388Под художественной этнографией понимается результат художественного освоениякультурных, религиозных, психологических установок, нравственно-этических норм,особенностей обустройства быта представителей определенного этноса, населяющихопределенные географические пространства.
Понятие художественная этнографияопределяет личный опыт писателя, вступившего в общение с инокультурой и пытающегосяосознать плоды этого взаимодействия сквозь призму своего мировидения. Об этом:Забияко А.А. Материальная и духовная культура эвенков в художественной этнографииамурских писателей // Филологическая регионалистика, 2012. № 1 (7). С. 12–30;Аниховский С.Э., Забияко А.П., Воронкова Е.А., Кобызов Р.А., Забияко А.А.
ЭвенкиПриамурья: Оленная тропа истории и культуры. Благовещенск, 2012. С. 270–364;Забияко А.А., Левченко А.А. Художественная этнография В. Марта: дальневосточный период// Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2014. № 4.С.
150–165; Забияко А.А. Дальневосточный фронтир в художественном сознании русскихэмигрантов // Забияко А.А, Забияко А.П., Левошко С.С., Хисамутдинов А.А. РусскийХарбин: опыт жизнестроительства в условиях дальневосточного фронтира. Указ изд. С. 141–336.386126империи 389 . Амурская литература первых десятилетий XX в. не испытала вполной мере эстетических веяний «серебряного века». Потому характернойчертой ее стало «бросающееся в глаза отсутствие при обращении к теме Китаяэкзальтации, бурного восторга, какой обычно бывает у первооткрывателейэкзотического мира»390.
А. В. Урманов констатирует: «ни у кого из писателейПриамурья дореволюционного времени тема Китая не стала превалирующей, дадаже и просто весомой»391.Так, среди авторов, касающихся в своем творчестве образа Китая икитайцев,можновыделитьписателей-государственниковиписателей-революционеров. Эту группу авторов наиболее ярко представляет ЛеонидВолков – казачий офицер, сотник Амурского казачьего полка, получившийизвестность как «первый амурский поэт»392. Тема Китая в его лирике являетсяодной из сквозных, проявляясь, например, в пейзажной лирике:Зеркальное лоно АмураКупается в бледной тени…На том берегу у маньчжураВечерние блещут огни…Звезда за звездой выступает;Блестящая всходит луна,И тихо земля засыпаетВ объятьях волшебного сна…«Зеркальное лоно Амура», 1893 393.Урманов А.В. Тема Китая в дореволюционной литературе Приамурья // Россия и Китай надальневосточных рубежах.
Вып. 9. Указ. изд. С. 287.390Там же. С. 287.391Там же.392Лосев А.В. «Первый амурский поэт»: Очерк жизни и творчества Л.П. Волкова // Амур:Литературно-художественный альманах. № 4. Благовещенск. 2005. С. 31–47.393Волков Л.П. «Зеркальное лоно Амура» // Дальний Восток. 1893.
6 июня.389127Либо это стихотворения, пронизанные гордостью за освоение Приамурьярусскими и воцарение в этих землях «мира»:И вместо прежнего шаманства,Раздоров, войн царит окрестВеликий символ христианстваИ вестник мира – Божий крест…«В соседстве гольда и маньчжура», 1894 394.Революционное крыло амурских писателей, напротив, предпочиталоосуждать «колонизаторскую» политику России и сочувствовало «угнетенным»китайцам 395 .
Один из самых талантливых представителей этого направлениябыл Федор Чудаков, автор замечательно развитого им жанра «стихотворныхфельетонов». В этих фельетонах («Закрытие порто-франко», «СотворениеПриамурья») Чудаков в присущей ему саркастической манере высмеивает некитайцев, а тех государственных деятелей, которые разыгрывают китайскуюкарту в собственных корыстных интересах – пугая китайцами и китайскимприсутствием простых граждан и нагревая руки 396.На наш взгляд, такое равнодушное отношение к постижению китайскогомира, находящегося за рекой, со стороны амурских литераторов былообусловленоприсущимамурскойлитературепровинциализмом,самодостаточностью, позволяющими увидеть в Китае – только призму, сквозькоторую можно понять исключительно свои, российские проблемы.
Немудрено, что труд бывшего офицера, участника русско-японской войны,редактораи публицистаВ. Н. Кондратьева«Современный Китай»397,Волков Л.П. В соседстве гольда и маньчжура // Дальний Восток. 1894. № 74. 3 июля.Урманов А.В. Тема Китая в дореволюционной литературе Приамурья // Россия и Китай надальневосточных рубежах. Вып. 9. Указ. изд.
С. 295.396Подробно об этом: Урманов А.В. Тема Китая в дореволюционной литературе Приамурья //Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Вып. 9. Указ. изд. С. 295–299.397Кондратьев В.Н. Современный Китай. Благовещенск: Издание книжного магазина«В.М. Бутряков и Сын», 1908. 43 с.394395128написанный в 1908 г. и посвященный актуальным проблемам осмысленияпутей исторического развития и взаимодействия России и Китая, былвоспринят как ретроградский выпад «пулеметного бомбардира» 398 . «Естьбольшое основание думать, что Китай не примет целиком культуру Запада, атолько путём компромиссов приспособит её к своему укладу жизни, очень ужкрепок “порядок” многомиллионного Китая…»399, – пишет публицист,безусловно, знакомый с концепцией Данилевского 400 .
Его симпатии – настороне Китая, сохраняющего традиции и осторожно адаптирующего под своинациональные интересы идеи «прогресса».В то время, когда этнографы и военные, а иногда этнографы и военные водном лице постигают реальный Китай, в первую очередь, его Северо-Восток,знакомятся с жизнью простых людей, населяющих Северную Маньчжурию, встоличных российских центрах литературная тема Китая тесно сплетается стемой Востока в целом. Столицы, оторванные от реальной жизни и эмпирикинаучных изысканий почти двух десятилетий, в постижении темы Китая верныпринципам «китайщины».Так, в 1911 г.
Гумилев напишет свое стихотворение «Китайская акварель»(чуть позднее ставшее романсом А. Вертинского):А тихая девушка в платье из красных шелков,Где золотом вышиты осы, цветы и драконы,С поджатыми ножками смотрит без мыслей и снов,Внимательно слушая легкие, легкие звоны.Как справедливо подметит О. И. Федотов, скорее всего, та же самаядевушка станет героиней еще одного стихотворения, которое так и называется:Об этом: Урманов А.В. Осмысление процессов глобального взаимодействия России иКитая в амурской публицистике начала XX века // Россия и Китай на дальневосточныхрубежах.
Вып. 11. Указ. изд. С. 43–50.399Кондратьев В.Н. Современный Китай. Указ. изд. С. 4.400См: Данилевский Н.Я. Сборник политических и экономических статей. СПб.: Изд-воН.Страхова, 1890. 678 с.398129«Китайская девушка» (1914)401. Тема Китая косвенно присутствует встихотворении «Возвращение» (1912), неоконченной «китайской поэме» «Двасна» 402 и еще в нескольких стихотворениях.
А далее в 1918 г. выходитзнаменитый«Фарфоровыйпавильон»403сего«изысканно-броскойдекоративностью», «не только характерной «ориентальной» образностью», но иособенной инструментовкой стиха 404.Настойчивыелейтмотивныеповторы,сшивающиепроизведения«Фарфорового павильона» (речь идет о части «Китай») в единую однородную всвоеммногоразличии«китайскуюцепь»,становятся,помнениюО. И.
Федотова, наиболее заметным интегрирующим фактором поэтикисборника405. Помимо присущего китайской лирике мотива «вина», из текста втекст «перетекают» разнообразные мотивы водных стихий в разнообразныхконнотациях: «искусственного озера», «прозрачного моря», «морей», в которыхплавают «священные поэты-драконы», наконец, «воды», к которой наклоняетсялирический герой, захотевший умереть; «лодки остроносой», лодки «изкрасного дерева», «легкой ладьи», «корабля золоченого»; «яшмового моста» и«моста вогнутого, как месяц яшмовый», «чаш, расписанных драконами»,«луны», вечно сопровождающей море и женщину, «луны, восходящей наночное небо»; трижды прозвучавшей «флейты»; «пенья птиц» и «пенияженщины»; «неба», «облаков»; «сердца»; «дома» и «фарфорового павильона» ит.
д406.«Мифологический экзотизм» гумилевского «Фарфорового павильона»,как ни странно, станет квинтэссенцией «серебряновековского» образа Китая, сГумилев Н.С. Китайская девушка // Из сборника «Колчан». Опубл.: «Рус. мысль». 1914.№ 7.402Об этом: Федотов О.И. «Китайские стихи» Николая Гумилева (версификационнаяпоэтика цикла) // Россия и Китай на дальневосточных рубежах.
Вып. 3. Указ. изд. С. 494–500.403Гумилев Н.С. Фарфоровый павильон: китайские стихи // Гиперборей. 1918.404Федотов О.И. «Китайские стихи» Николая Гумилева (версификационная поэтика цикла)// Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Вып. 3. Указ. изд. С.
496.405Там же. С. 500.406Федотов О.И. «Китайские стихи» Николая Гумилева (версификационная поэтика цикла)// Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Вып. 3. Указ. изд. С. 501.401130разными коннотациями реализованного в текстах А. Белого, раннего В. Марта,Б. Пильняка, М. Булгакова и некоторых др. авторов407. Интересно исвоеобразно образы Китая и «китайщины» вплетаются в сложную ткань прозыА.
Белого. Образы, связанные с Китаем, занимают в творчестве А. Белогоособое место и неотделимы от сложившегося в русском просвещенномсознании рубежа веков исторического и художественного образа Востока,воспринимаемого «прежде всего в ракурсе опасности, с ним связанной» 408.«Если бы там, за зеркальным подъездом, стремительно просверкала бытяжкоглавая булава, верно б, верно бы здесь… не волновался Китай; и не палПорт-Артур; приамурский бы наш край не наводнялся бы косыми; всадникиЧингис-Хана не восстали бы из своих многосотлетних гробов. Но послушай,прислушайся: топоты… Топоты из зауральских степей; <…> из развалин несложится Порт-Артур; но – взволнованно встанет Китай; чу – прислушайся…то всадники Чингис-Хана…»409.Данный отрывок не следует понимать как антикитайскую настроенностьавтора, он, в большей мере, иллюстрирует общую восточную антитезу Европе вдухе Вл.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
