Диссертация (1155243), страница 22
Текст из файла (страница 22)
Е.С.] эту собачьюшапку!», швыряет ее под ноги Хлестакова, чем смешит стоящих рядомкитайцев – посетителей кабачка. Вспыхивает спор, посетители начинаютвыяснять, чья армия лучше: русская или китайская, а дети Веры Фоминой иЛинь Жуна продолжают оскорблять Хлестакова. В конце концов этотмежэтнический конфликт втягивает в свое пространство целую толпу идостигаетпредельнойточкикипения.Вмногоголосойтолпезвучат«шаньдунский, хэнаньский и другие акценты. Атмосфера вокруг сталанакаляться, как будто луну затягивало серыми облаками все больше и больше».Взрослые китайцы весьма рады, что дети-полукровцы дают отпор «этомуиностранному нищему», они подстрекают детей к межэтническому конфликту.И суть этого конфликта обнажается теперь уже в репликах взрослых:311Сяо Цзюнь.
Третье поколение. Т. 1. Указ. изд. С. 59.96«– Ты уже превратился в китайского солдата? – с сарказмом посмеялсябаянист. – Разве тебя вскормила не русская женщина? – звук баяна сопроводилего речь.– Это семя китайца! Мы только одолжили ваше поле для посадки…Прокатилась волна смеха. Оскорбленная кровь наполняла человеческийразум. Хлестаков снял баян, поставил его рядом и взял костыль. Он сверкнулсвоими зубами».Надо отдать должное писателю: невзирая на все пороки, приписанные имХлестакову, Сяо Цзюнь не отказывает русскому герою в праве быть вернымсвоей этничности и стремиться смело защитить себя как русского: «Баянистзаносчиво и пренебрежительно, и в то же время испугавшись обстановкивокруг себя, медленно и смело, как лошадь, озирался по сторонам. Но он вовсене собирался сам поднять свою шапку».
Но моральный перевес он оставляетвсе же за затеявшими ссору китайцами – только пожалев Лин Чжуна, они нестали трогать Хлестакова, угрожавшего хозяину японской жандармерией зарасправу над иностранцем. Получается, что русский баянист воспользовалсясвоим положением, чтобы унизить китайцев, насмехаясь над ними запоражения в войнах: «Китайские солдаты самые смелые, самые победоносные,самые дисциплинированные, не так ли? – Это была очевидная сатира.Присутствующие в этот момент люди затаили дыхание, слышалось биениесердец.– Совсем недурно! – прямо ответил китаец, заставив других почти отдуши рассмеяться, разгоняя по сосудам кровь.
– Совсем недурно! Ты осмелилсясказать неверно? – эта фраза повторилась несколько раз, что заставило людейснова напряженно подняться. Не глядя, можно было почувствовать, как что-тонарастает, поднимается и вот-вот взорвется как какой-то шар. Все надеялись наэтот взрыв и боялись его одновременно.97– В чем смысл фразы “совсем не дурно”? То есть они не толькопроиграли японцам, но и проиграли русскому народу. Так, все солдаты альянсавосьми держав312 разбили ваш Пекин, не так ли?»313.А «честным людям» ничего не остается, как только отступить и тихобурчать между собой на «нищего попрошайку маоцзы»314.В этом споре, кажется, нет логики, он бессмыслен и беспочвенен, ни однаиз сторон не приводит логичных аргументов. Однако в нем обнажаютсяэтнические противоречия русских и китайцев, которые могут проявиться влюбой неожиданной ситуации.
Важно заметить – русский инвалид, которогокитаец пригрел и взял на работу, не испытывает чувства благодарности ни кнему, ни к китайцам вообще. Мир, в котором он теперь живет, непонятенбывшему солдату, он не в силах постичь то, с чем сталкивается лицом к лицу.Обратим внимание на самоидентификацию детей эмигрантки Веры: в ихвнешности, по описанию, преобладают славянские черты: у обоих мальчиковкудрявые каштановые волосы и карие глаза, речь сбивчивая, при этом обамальчика умеют изъясняться и по-китайски, и по-русски.
Однако Коля и Алешасчитают себя китайцами. У них слабо развито чувство привязанности к своейматери и деду по отцовской линии. Они не уважают родную мать Веру. Но приэтом явно игнорируют своего деда – китайца Линь Цина; холодно относятся кего ласкам, несмотря на то, что они его внуки; старый человек, хотя и роднойпо крови, кажется им «малознакомым и подозрительным». Дети никогда с нимне беседуют и не остаются наедине. Такое равнодушное отношение к старшемупоколению, чуждое китайской культуре, где сын всегда почитает мать иродителей отца, раздражает их отца Линь Жуна; он чувствует вину перед своим八 国 联 军 – Альянс восьми держав – военный альянс в который вошли Российскаяимперия, США, Германская империя, Великобритания, Франция, Японская империя, АвстроВенгрия и Италия, чьи войска вторглись в Цинскую империю в ответ на массовые убийстваиностранцев.313Сяо Цзюнь.
Третье поколение. Т. 2. Указ. изд. С. 552.314Сяо Цзюнь. Третье поколение. Т. 2. Указ. изд. С. 567.31298старым отцом. Но подобное отношение к старикам претит и традиционномурусскому укладу. Знал это писатель или нет – не известно.Несмотря на то, что в те годы у самого Сяо Цзюня еще не было своихдетей, он интуитивно подмечает негативные последствия маргинализацииэтничности: дети-полукровцы лишены должного семейного воспитания, растутвне определенной этнической системы морально-этических координат и внеэмоциональных привязанностей.
При этом автор не избежал тенденциозности ивыразил традиционное негативное восприятие китайцами смешанных семей.Образы русских представлены в романе очень ярко, противоречиво,иногда – с элементами сатиры. Сяо Цзюнь сделал попытку соединитьжизненную реальность с литературным вымыслом и «литературностью».Писатель акцентирует внимание на описании характера и внешности русских,показывая их отличие от китайцев. Образы восприятия русских в романеСяо Цзюня отражают основные стереотипы, которые сложились в китайскойлитературе по отношению к русским: пьянство, непрактичность, неуважение ксемейным ценностям, шовинизм.Итак, образы «белоэмигрантов», запечатленные в китайской литературе1930–1940-х гг.
отразили опыт непосредственных контактов китайского ирусского этносов. Во всех русских беженцах китайские писатели виделибывших граждан старой России, утративших статус «белых дьяволов».Китайскиесочинителисоздалинекийобобщенныйобразрусскости,характерный для китайской культуры, ориентированной на революционныепреобразования. При этом образы белоэмигрантов в китайской литературеполучились схематичными и тенденциозными. Несмотря на это, китайскимписателям удалось запечатлеть исторические и духовные процессы, чтоопределяли жизнь русского изгнания в Китае – с точки зрения китайскогоэтнического сознания.Отдельного внимания заслуживает образ русской женщины-эмигрантки,вписанныйвопределенныйконтексткитайской культурой и литературой.восприятиярусскихэмигрантов992.2.3.
Образ русской женщины в китайской литературе 1920-1940-х гг.Образ русской женщины пришел в китайскую литературу в 20-х гг. ХХ в.Его художественное и концептуальное своеобразие было обусловлено всемпредшествующим опытом китайской культуры и китайской словесности ввосприятии и изображении женского, геополитическими и экономическимиусловиями развития китайского общества, а также теми революционнымипреобразованиями, что потрясали российское и китайское общество в двадцатомстолетии.Участь эмигранток, большинство из которых взвалили на свои плечи нетолько ответственность за будущее своих детей, но и потерявших опору мужей,была трагична. «По сравнению с мужскими проблемами женские тяготыадаптации были куда более мучительными.
Не имея возможности реализоватьсяв материнстве, женщины-эмигрантки переставали видеть смысл в дальнейшемсвоем существовании» 315 . П. П. Балакшин в книге «Финал в Китае» пишет ополном бесправии русских женщин в Китае316. Несмотря на общностьизгнаннической судьбы, подчеркивает Г. В. Эфендиева, удел эмигранток вХарбине и Шанхае различался. В столице Северной Маньчжурии русскиебеженки имели преимущества перед своими подругами по несчастью – все-такирусский Харбин долгое время сохранял свои дореволюционные патриархальныечерты317. Проблемы жизни русских женщин волновали эмигрантскуюобщественность, отражались на страницах газет и журналов 318 .
Писатели ипоэты дальневосточной эмиграции создали целую галерею образов: фанатичныхЭфендиева Г.В. «Женская лира» русского Харбина // «Четверть века беженской судьбы…»(Художественный мир лирики русского Харбина). Указ. изд. С. 59.316Балакшин П.П. Финал в Китае: возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграциина Дальнем Востоке.
Указ. изд. С. 161, 170-171.317Эфендиева Г.В. «Женская лира» русского Харбина // «Четверть века беженской судьбы…»(Художественный мир лирики русского Харбина). Указ. изд. С. 59.318Жемчужная З. Повесть об одной матери // Книгоиздательство «Наше Знание», Tienstin,N. China, без даты, 131 с.; Резникова Н. Пушкин и Собаньская. Харбин, 1935; Северный П.Гимн. Шанхай, 1941 и др.315100героинь – борцов за Белое движение, женщин-домохозяек, кельнерш,секретарш, официанток, содержанок, учительниц, поэтесс и т.д.
Пафоспроизведений простирался от героической патетики (М. Колосова, П. Северный)до иронии (А. Несмелов, Н. Никифорова) и даже сарказма (В. Перелешин).Несомненно одно – литературе дальневосточной эмиграции удалось создатьдовольно достоверный с этнопсихологической и социокультурной точки зренияобобщенный портрет русской эмигрантки.Весьма показательно, что практически одновременно с русскимиписателями и журналистами к образу эмигранток обратились китайские авторы.Для китайских сочинителей русская женщина явилась ярким воплощением«чужого» – начиная от цвета волос и кожи, манеры одеваться и вести себя дохарактерологических черт (Цзян Гуанцы «Страдания Лизы», 1929 319, Сяо Хун«Горе Софии», 1936 320 , Дин Лин «Поэт Ялов» и др.).
(Приложение 6, 7) 321 .Китайскиеписателиосмысливалисвоивпечатленияотобщенияспредставительницами русской нации в соответствии со стереотипами китайскойкультуры и этнической психологии.Обратимся к образу русской женщины в уже упомянутом романе «Третьепоколение» Сяо Цзюня. Героиня Вера Фомина – неординарный образ,отличный от предыдущих героинь. В 1930-х гг. Сяо Цзюнь, живя в Харбине,учился русскому языку у девушки по фамилии Фомина.
Персонаж романа ВераФомина – девушка из бедной сибирской семьи, в жизни не видавшая ничегохорошего. Бедность и угнетенность, с одной стороны, закалили ее характер, сдругой, – нередко повергали ее в уныние. В первом эпизоде Вера (Фомина, втексте романа она обычно указана не по имени, а по фамилии) предстает передПеревод отрывков произведения «Страдания Лизы» выполнены автором диссертации.СяоХун.ГореСофии//Мэнюаньшучэн.23.07.2014.URL:http://www.my285.com/xdmj/xiaohong/xhsw/052.htm; Сенина Е.В. Китайская писательница СяоХун и ее интерес к культуре русских эмигрантов.
Приложение Сяо Хун. Горе Софии. (пер.Е. Сениной) // Русский Харбин, запечатленный в слове. Вып. 7. Указ изд. С. 85–93.321Об этом подробно: Сенина Е.В., Забияко А.А. Образ русской женщины в китайскойлитературе 20-40-х гг. ХХ в. // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. 2016.№ 3 (51). С. 275–282.319320101читателем как «честная, выносливая, любящая и преданная своему мужуженщина».Как тип Вера не соответствует китайскому представлению о женщине вКитае.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
