Диссертация (1155243), страница 16
Текст из файла (страница 16)
1949. № 160. 9 июня.225Го Можо. Сян Пусицзинь каньци (Равнение на Пушкина) 郭沫若。向普希金看齐. (1947.Декабрь.)1947. 12 。226Там же.227Gamsa M. The reading of Russian literature in China: a moral example and manual of practice.P. 106.228Gamsa M. The reading of Russian literature in China: a moral example and manual of practice.P. 109.67литературы. В результате русская литература в Китае выступала в то время некак иностранная, а чуть ли не как часть отечественной»229.Таким образом, образ России сформировался в Китае довольно поздноподвоздействиемреформистскогодвижениязановуюкультуруиреволюционных идей.
Начало познанию России и русских положилимногочисленныепереводырусскойклассики,некоторыхпроизведениймодернистского направления, а затем советской литературы. Рецепция русскойлитературы на разных этапах знакомства с нею китайских интеллектуалов ипростых читателей определял идеологический подход. В произведенияхрусских писателей китайская общественная мысль искала социальный икультурный идеал.
Двойная призма, искажающая содержание художественныхпроизведений (перевода и социологизаторской интерпретации), создавала вкитайском культурном сознании, как правило, однобокий образ России ирусских, а затем и Советского Союза, и советских людей: сильных,бесстрашных, бескорыстных, всем сердцем преданных делу революции и т.д.Как правило, этот образ создавался писателями (и переводчиками), либо неимевшими реального опыта этнокультурного общения с Россией и русскими,либо мотивированными идеологической установкой в ущерб этнической.При этом реальные этнические контакты, протекающие на территориидальневосточного фронтира с конца XIX в., а затем усилившиеся послемассовой эмиграции бывших граждан Российской империи в Китай в 20-е гг.XX, существенно корректировали эти идеологизированные стереотипы.229Лю Вэнь-фэй. Перевод и изучение русской литературы в Китае // НЛО.
2004. № 69. С. 8.68ГЛАВА 2. ОБРАЗ ВОСПРИЯТИЯ РОССИИ И РУССКИХ В КИТАЙСКОЙЛИТЕРАТУРЕ И ПУБЛИЦИСТИКЕ 1910-1940 гг.2.1. Образ России и «русскости» в идеологическом контексте китайскойлитературы 1910-1940 гг.В первое десятилетие ХХ в. образ восприятия России в Китае несколькораз претерпевал большие изменения. До русской революции 1905 г.
вкитайской печати нередко появлялись нелестные статьи о России. В первуюочередь, это было связано с русско-японской войной и подавлением восстанияихэтуаней. С 1905–1907 гг. либеральные китайские деятели с большимуважением и симпатией стали относиться к нарастающему в Россииреволюционному движению.В эти годы пишется мало собственно художественных произведений оРоссии и русских – китайским литераторам не хватает личного опыта вобщении с инокультурой. Одним из первых романов, в котором была сделанапопытка осмыслить Россию и русских, становится «Цветы в море зла» (1905 –1920) Цзэн Пу (1871-1935) 230 (Приложение 1).
Важно отметить, что Цзэн Пуникогда не был ни в России, ни в Европе, но, неплохо владея французскимязыком,увлекалсячтениемевропейскойлитературы,черпаяизнеереволюционные идеи западных стран. В своем романе Цзэн Пу излагает идеикитайских реформаторов и рисует сцены освободительного движения всопредельных Китаю странах, в частности – в России. По мнениюВ. И. Семанова, замысел и фабулу Цзэн Пу заимствует у поэта Фань Цзэнсяна,который в конце XIX в.
опубликовал «Поэму о Цайюнь». Сюжет романа ЦзэнПу почти полностью совпадает с поэмой Фань Цзэнсяна231. В центреповествования – история жизни влиятельного чиновника-дипломата ЦзиньСм.: Семанов В.И. Цветы и сорняки (вступит. статья) // Цзэн Пу. Цветы в море зла: роман/ Перевод с кит.
В. Семанова. М., 1990. С. 7.231Семанов В.И. Цветы и сорняки (вступит. статья) // Цзэн Пу. Цветы в море зла: роман /Перевод с кит. В. Семанова. М., 1990. С. 9.23069Вэньцина и его наложницы Фу Цайюнь, их путешествие по странам ЗападнойЕвропы. Писатель показал привилегированные слои общества, сделав упор наизображении жизни известных людей, социальный статус которых, близокчиновничеству и ученым.
Цзэн Пу первым из китайских романистов изобразилРоссию, Германию, Корею, Вьетнам. В последних главах он рассказал одеятельности зарубежных революционеров и сторонников Сунь Ятсена.Сведения о революционерах, особенно русских, и даже название романаЦзэн Пу заимствует у переводчика-революционера Цзинь И, который в началеХХ в.
увлекался творчеством Герцена, Тургенева, Чернышевского, изучалисторию и идеи русского революционного освободительного движения –правда,по книгамяпонских писателей232.Роман написан в духепросветительского реализма, свойственного китайским писателям начала ХХ в.Соответствуя стилистике этого направления, «Цветы в море зла» соединяетчерты романтизма и реализма. С момента выхода в свет отдельных частейроман стал очень популярен среди китайских читателей и был не раз переиздан.Однако полностью он был опубликован только в конце 1920-х гг.По замечанию Д.
Н. Воскресенского, «у многих персонажей былиреальные исторические прототипы: политики, деятели культуры. Этимобусловлена атмосфера исторической достоверности повествования, что былоновым словом в китайской литературе. Писатель пытался отразить в романеисторическиесобытияпрошлого(китайскиеиевропейские),причемизображение европейской жизни (Германии, России) придавало роману особыйколорит, несвойственный другим произведениям этой эпохи. Большой интереспредставляют описания демократического и революционного движения в Китаеи Европе (реформаторы в Китае, народники в России и т. д.).
Позитивноеизображениепредставителейпрогрессивныхсилсвидетельствовалоопонимании автором демократических идей, волновавших современников» 233.Семанов В.И. Цветы и сорняки (вступит. статья) // Цзэн Пу. Цветы в море зла: роман /Перевод с кит. В. Семанова. М., 1990. С. 9.233Воскресенский Д.Н. Проза: Китайская литература на рубеже XIX и ХХ веков // Историявсемирной литературы. Т.
8. М., 1994. С. 601–607.23270Цзэн Пу сделал попытку отразить в романе идеи нигилизма и разныхреволюционных направлений России. Однако в сознании писателя все русскиереволюционерыбылипредставленыединоймассой,оннепонималпринципиальной разницы между нигилистами, народниками, анархистами.Всех сторонников этих движений он представлял заклятыми врагамидеспотизма, людьми редкой смелости и верности в дружбе. Мысли о личномсчастье отбрасываются ими в сторону. Писатель подчеркивал, что «многиевеликиеписатели:Герцен,Тургенев,Толстойсвоимиблестящими,поражающими, словно гром, произведениями также проповедуют нигилизм» 234(заметим: подобный релятивизм – характерная черта социологизаторскогоподхода к литературе и истории литературы; в последующем оценки такогорода надолго определят общее направление изучения русской классики всоветской науке). Неточности в обобщениях китайского писателя неотделимыот неточностей в исторических деталях: описывая события последних летXIX в., Цзэн Пу говорит о народниках: «в это время самой сильнойорганизацией среди народников был кружок чайковцев» 235, хотя на самом делекружок был разгромлен до 1881 г.Однако революционные настроения, пронизывающие книгу, былиактуальны для той части китайцев, которые поддерживали реформаторскоедвижение конца XIX – начала ХХ вв.
Одним из ярких русских персонажейромана стала «нигилистка» Саша, по своим идеям всё-таки – народница. Образдевушки целиком вымышленный, но своей судьбой героиня близка многимреволюционеркам России. Например, Гесе Гельфман или знаменитой в Китаепервой половины ХХ в. Софье Перовской236. Саша представлена в романе каксвободолюбивая, решительная, смелая девушка, что, безусловно, было новымдля китайского сознания и не соответствовало стереотипам восприятияженщины в традиционном Китае.
Но писателю было важно сделать образЦзэн Пу. Цветы в море зла. Указ. изд. С. 146.Цзэн Пу. Цветы в море зла. Указ. изд. С. 218.236В рассказе Дин Лин «Дневник Софьи» (1928) прототипом главной героини была СофьяПеровская.23423571близким своему читателю. Авторская субъектность воплощена в описаниивнешности революционерки, для которого Цзэн Пу использует традиционныекитайские эпитеты: «ивовые брови», «фениксовые глаза», «овальное лицо,похожее на семечко тыквы» (такая форма лица была эталоном женский красотыв Китае в XVIII-XIX вв.), «жемчужные зубы», «нежная кожа, словно спелаячерешня, из которой вот-вот брызнет сок», «любое ее движение было достойнокисти художника, она покоряла каждого, кто хоть раз видел ее»237.Единственные, что выдает в героине славянскую внешность – золотистыеволосы и голубые глаза.Новым для китайской литературы становится описание любовных чувств,возникающих между героями романа: революционером Кранцем (прообраз –эсер Карпович, убивший министра просвещения Боголепова) и Сашей.
Героиняжертвует своей любовью во имя того, чтобы передать партии богатствожандармского полковника 238. Трагически заканчивается жизнь девушки: убивсвоего мужа – жандармского полковника Николаева и совершив покушение наАлександра III возле Зимнего дворца, она была повешена.Любовная фабула не является композиционной доминантой романа,важное место уделено в нем путешествиям героев по западным странам.Писатель уделяет внимание описаниям каждой отдельной страны (Германии,Австрии, Голландии), отдавая приоритет России. В романе отраженатопонимика российской столицы: «Прошло трое суток, прежде чем онидобралисьдорусскойстолицыСанкт-Петербург.Этобылсуровый,величественный город, совершенно непохожий на столицу Германии»239;«Великая столица Санкт-Петербург, прославившаяся на весь мир и занимающаябольше ста квадратных ли, превратилась в грандиозное поле боя царя со своимнародом!»240Весьма любопытно, как Цзэн Пу описывает русские праздники, пытаясьЦзэн Пу.
Цветы в море зла. Указ. изд. С. 220.Цзэн Пу. Цветы в море зла. Указ. изд. С. 16.239Цзэн Пу. Цветы в море зла. Указ. изд. С. 174.240Цзэн Пу. Цветы в море зла. Указ. изд. С. 146.23723872увидеть элементы близкой Китаю праздничной культуры, например, в русскойМасленице 241 : «Сейчас в России отмечается крупный праздник, которыйназывается масленицей. В каждом доме вывешивают гирлянды и флаги, поютпесни, пьют вино. По случаю этого праздника русский царь девятого числаустраивает грандиозный бал в Зимнем дворце и просит пожаловать на негопослов всех государств с супругами.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
