Диссертация (1155243), страница 15
Текст из файла (страница 15)
Русская литература в Китае. Указ. изд.207Gamsa M. The Chinese translation of Russian literature: three studies. Leiden; Boston, 2008.P. 124-125.20462«российскую тенденцию к индивидуальному освобождению» и атаковать«неистребимую этику китайского феодального общества» 208 . Позднее герояроманаужезаписнойкритик«левого толка» называет воплощениемопределенного типа китайского интеллектуала-вырожденца, который появилсяпосле поражения Великой революции 1925 г.»209.Третий этап формирования образа восприятия России и русских связан вКитае с периодом второй внутренней революционной войны вплоть доантияпонского сопротивления (1925-1937).
Революция в Китае шла полнымходом, советская идеология оказывала на Китай все большее влияние. В этотпериод в СССР учились такие революционеры, как Ли Лисань, Лю Бочэн, СяоСань (Эми Сяо), Цао Цзинхуа, Цзо Цюань и другие деятели революционнойкультуры, все они вели в СССР обширную и богатую по содержаниюдеятельность. Именно тогда советская литература в определенном смыслестановится «колыбелью» для литературы «левого крыла» в Китае.В 1930–1940-гг. литературная сцена Китая будет абсолютно подчиненаидеологическим нуждам социалистических идей, а «Движение 4 мая»постигнетсудьба«забытогоинтеллектуальногоэксперимента»(В.
Третьяков) 210 . Любой индивидуализм (доминанта модернизма, основнойпафос Серебряного века) – заклеймен. Эта тенденция отразится и на рецепциирусской литературы. Произведения «несоциалистического» содержания, а темболее – тексты эмигрантов утрачивают актуальность (так, Лу Синь перестаетпереводить Арцыбашева уже в 1926 г., решив обратиться к не эмигрировавшимавторам – к А. Блоку, например), но имеющиеся переводы еще будут некотороевремя использоваться для нужд социалистической пропаганды.Там же.Gamsa M.
The Chinese translation of Russian literature: three studies. Leiden; Boston, 2008.P. 124-125.210Третьяков Влад. Русская литература в Китае. Указ. изд.20820963Несмотря на русско-китайские политические конфликты, в 1927 г. вКитае возникает коммунистическое движение за пролетарскую литературу 211.А в 1930 г. в Китае появляется «Лига левых писателей», 212 которая выступает заизучениемарксизма-ленинизма,заизучениепроизведенийитеориипролетарской литературы СССР и других стран.На авансцену китайской литературы и литературной критики выходятавторы русской классики XIX в.
и советской литературы. В русской литературекитайские писатели приветствуют ее морализм и дидактизм213. Такоепонимание литературы и ее роли весьма сближает русскую и китайскуюкультуру: в переводах русских авторов китайские революционные критикиценят теперь «демократический пафос, гуманистические идеалы и т.п.» 214 ,«сильную социальную озабоченность и гуманистическое отношение кполитической борьбе за свободу» 215 .
Зачастую в русскую литературу XIX в.китайскаякритика«вчитывает»ретроспективноидеиисмыслы,неподразумеваемые самими авторами.Наиболее популярными дореволюционными русскими писателями вКитае становятся Толстой и Тургенев, в которых видят учителей иправдоискателей.А излитературной критикиXIXв.эксплицировантриумвират «Белинский, Чернышевский и Добролюбов» (их понимают вкачестве высказывающихся в один голос, для чего даже придуманаВ 1926 г. на КВЖД из-за постоянных нарушений статей соглашения (1924 г.) китайскойстороной еще больше обострились отношения между советским и китайским управлениемдороги. В 1927 г. советские консульства в Китае подвергались нападению со сторонырусских эмигрантов как протест на ситуацию с КВЖД.212«Лига левых писателей» – секция Международного объединения революционныхписателей, под руководством Лу Синя сплотившая вокруг себя передовых писателей,критиков и переводчиков Китая.213Gamsa M.
The reading of Russian literature in China: a moral example and manual of practice.N.Y.: Palgrave Macmillan, 2010. P. 13-14.214Gamsa M. The reading of Russian literature in China: a moral example and manual of practice.N.Y.: Palgrave Macmillan, 2010. P. 15.215Ли Дачжао. Русская литература и революция (1918). Цит. по: Gamsa M. The reading ofRussian literature in China: a moral example and manual of practice. P. 18.21164аббревиатура «Бечеду»)216. Релятивистское прочтение критических работ этихавторов приводит к следующей теоретической выкладке: «литература, вопервых, отражает жизнь как таковую; во-вторых, правдиво изображает жизнь;в-третьих, служит жизни, оправдывая тем самым свое существование» 217 (посиюпоруопределяющейвомногомметодологиюкитайскоголитературоведения).
По этой причине, например, сегодняшняя академическаянаука в Китае считает вчерашним днем исследование И. С. Тургенева(сказывается инерция понимания его как гипер-моралиста)218. Соответственно,релятивистская установка формирует и образ России (теперь уже СоветскогоСоюза) и советских людей. Определение «советский» “苏联” “sulian” в тегоды надолго заменит этноним «русский» “ 俄 罗 斯 人 ” “eluosiren ” вкитайской культуре.Как и русская демократическая критика, так русские писатели XIX в.
вэти годы обретают «одноголосое» звучание: «Придя к китайским читателям икритикам через переводы-посредники, произведения Гоголя, Достоевского,Толстого, Тургенева и Чехова были лишены своего исторического иинтеллектуального контекста, отчего сами они говорили, казалось, одним навсех голосом и, в этом смысле, были похожи на “Бечеду”»219.Русская классика понимается теперь как «нравственный пример», гдепроисходит «отождествление рассказанной истории с жизнью, героев среальнымилюдьми,аавторовсучителями»220.А«практическимруководством» является советский социалистический реализм, в нем китайские216Gamsa M.
The reading of Russian literature in China: a moral example and manual of practice.P. 29.217Там же.218В частности, в дискуссии международном семинаре в Институте русской литературыКАОН (Китайская академия общественных наук, Пекин. 19.11.2013) профессор Лю Вэньфэйвысказал крайнее недоумение тем, что современная российская наука заново перечитываетТургенева: «Мы изучили Тургенева очень давно и основательно – еще в 50-е гг. прошлоговека!» // Материалы научного дневника А.А. Забияко.
Рукопись.219Gamsa M. The reading of Russian literature in China: a moral example and manual of practice. P.43.220Gamsa M. The reading of Russian literature in China: a moral example and manual of practice.P.18.65читатели ищут «модель коллективной революционной борьбы» – согласногенеральной идеологической линии. Благодаря деятельности Лиги китайскиечитатели познакомились со многими произведениями советских писателей –таких как Ф. Гладков, В. Маяковский, А. Серафимович, А. Фадеев, и др.Лучшими переводчиками и писателями были переведены «Дни и ночи»,«Донские рассказы», «Железный поток», «Как закалялась сталь», «Молодаягвардия», «Народ бессмертен», «Поднятая целина», «Разгром», «Тихий Дон»,«Хлеб», «Хождение по мукам», «Фронт», «Цемент», «Чапаев» и многие др221.Ни один иностранный автор не пользовался в Китае такой любовью,какую завоевал А. М.
Горький222. По мнению китайских ученых, на китайскуюлитературу оказали несомненное влияние также А. С. Пушкин и А. П. Чехов223.Об этом: Федоренко Н.Т. Очерки по истории китайской литературы. М.: Государственноеиздательство художественной литературы, 1956. С. 418–456; Черкасский Л.Е. Новаякитайская поэзия (20-30-е годы).
М., 1972. 481 с.; Черкасский Л.Е. Маяковский в Китае. М.,1976. 224 с.222Гэ Бао-цюань. Первые переводы произведений Горького на китайский язык // Эпоха.Шанхай. 1942; Гэ Бао-цюань. Горький и Китай // Эпоха. Шанхай. 1940; Мао Дунь. Горький икитайская литература // Ежегодник «Изучение Горького». Эпоха. Шанхай. 1947; Ся Янь.Судьба «Матери» в Китае // Ежегодник «Изучение Горького». Эпоха. Шанхай. 1947; Ши То,Цзо Линь. Как мы переводили и ставили пьесу «На дне» на китайской сцене // Ежегодник«Изучение Горького». Эпоха. Шанхай.
1947; Фын Сюэ-фын. Мои любимые произведения //Ежегодник «Изучение Горького». Эпоха. Шанхай. 1950; Юань Шуйпо. Глуокое волнение //Ежегодник «Изучение Горького». Эпоха. Шанхай. 1947; Цао Цзинхуа. Боевой другкитайского народа // Правда, 18 июня 1951; Чжоу Либо. Читая реалистические произведенияГорького // Гунжэньжибао, 18 июня 1952; Мао Дунь. Горький и китайская литература //Ежегодник «Изучение Горького». Эпоха. Шанхай. 1947; Цао Цзинхуа. Боевой другкитайского народа // Правда, 18 июня, 1951; Сяо Сань (Эми Сяо). Эстетические взглядыГорького / Изд-во «Цюаньи чубаньшэ, Шанхай, 1950; Шэнь Дуаньсянь. Горький –биографический очерк / Изд-во «Тяньма шудянь», 1936; Цзу Сыдао.
Биография Горького /Изд-во «Ляньхэ шудянь». Шанхай, 1950.В объединенном выпуске китайских газет (Чунцин, июнь, 1939), посвященном третьейгодовщине со дня смерти М. Горького, говорилось: «Отмечая память Горького, мы должныпроникнуться его твердой волей и верой в победу революции, бороться против капитуляциии компромиссов, решительно продолжать вооруженное сопротивление до полной победы…Теперь, в дни национально-освободительной войны, каждый писатель должен идти по пути,указанному Горьким, принимать самое активное участие в вооруженном отпоре японскимвойскам, искать, открывать, собирать и обобщать материалы, чтобы своим оружием – пером– вдохновлять наш народ на ратные подвиги, крепить наши силы, указывать путь победы».См: Федоренко Н.Т. Очерки по истории китайской литературы. Указ.
изд. С. 436.223Го Можо. Чехов на Востоке // Кипящая похлебка. Дафу. 1947. 200 с.; Гэ Баоцюань.Великий писатель, наш добрый друг // Дружба. Пекин. 1960. № 5. С. 21; Ло Бинцзи.Несколько слов о Чехове // Жэньминь вэньсюэ. 1954. № 7. С. 91; Тянь Хань. Учиться увеликого писателя-реалиста А. П. Чехова // Цзюйбэнь. 1954. № 8. С. 128; Хун Шэнь.
50 лет со22166Например, Го Можо призывал равняться на Пушкина всю творческуюинтеллигенцию и общественность мира224. Литератор подчеркивал, что«Пушкин был другом народа, стоял на народных позициях, всем сердцемслужил народу с помощью оружия литературы» 225 . Китайский литераторхарактеризует Пушкина изречением Мэн Цзы: «он не соблазнялся деньгами, неизменял своим идеалам, обладал несгибаемым авторитетом» 226 . Эти качествабыли особенно актуальны для китайцев в период формирования новойобщественной мысли, идеологии.В годы антияпонской и гражданской войн, согласно многочисленнымсвидетельствам,духкитайцевподнималипроизведенияоВеликойотечественной войне: «Дни и ночи» Симонова, «Они сражались за Родину»Шолохова, «Молодая гвардия» Фадеева: «герои каждого из этих произведенийстояли рядом с нами как живые, жили в наших сердцах и были образцами,воодушевлявшими каждого из нас»227, – вспоминал в 1956 г.
китайский критикА Ин. В 1944 г. Мао Цзэдун написал статью «Чему может научить нас “Фронт”Корнейчука», после чего департамент пропаганды китайской компартиинемедленноприступилкраспространениюпьесы.Правда,М. Гамзасправедливо сомневается в возможности «читать в окопах» неграмотнымикитайскими солдатами эти книги 228.Как отмечает китайский литературовед Лю Вэньфэй, «китайскиечитателинаравнессоветскимизнакомилисьсновинкамисоветскойдня смерти Антона Чехова // Сицзюй бао. 1954. № 6. С.
7; Чжань Тяньи. Художник слова,народный писатель // Правда. 1954. 15 июня; Чжан Тесянь. Произведения А. П. Чехова вКитае // Народный Китай. 1954. № 17. С. 32; Гэ Баоцюань. Книги Пушкина в Китае // Огонек.1949. № 24. С. 14; Эми Сяо. Пушкин и Китай // Правда. 1949. № 160. 9 июня; Эми Сяо.Пушкин и Китай // Дальний Восток. Хабаровск, 1949, № 3, С. 111–116.224Эми Сяо. Пушкин и Китай // Правда.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
