Диссертация (1155199), страница 23
Текст из файла (страница 23)
Ветер подул мне в лицо, ия как будто что-то вспомнил, что было давно, и в то же время как будтоувидел то, что будет потом. Но все так смутно и томительно»133.Концепт пути в «Огненном столпе», таким образом, получаетвоплощение как путь человека, путь его души и его тела, путь народа, путьслова и пр. Эта интегральность согласуется с поэтическими принципамиГумилева последних лет жизни – формирование «интегральной поэтики»,которойпоэтпланировалпосвятитьтеоретическийтруд.Гумилеввынашивает идеи мистической поэзии, к образцам которой можно отнести имногие стихотворения «Огненного столпа»: «Сегодня она возрождаетсятолько в России, благодаря ее связи с великими религиозными воззренияминашего народа.
В России до сих пор сильна вера в Третий Завет. ВетхийЗавет – это завещание Бога-Отца, Новый Завет – Бога Сына, а Третий Заветдолжен исходить от Бога Святого Духа, Утешителя. Его-то и ждут в России,и мистическая поэзия связана с этими ожиданиями. <…> Когда современныйпоэт чувствует ответственность перед миром, он обращает мысли к драме какк высшему выражению человеческих страстей, чисто человеческих страстей.132Кроль Ю. Об одном необычном трамвайном маршруте: («Заблудившийся трамвай»Н.С. Гумилева) // Русская литература.
1990. № 1. С.214.133Одоевцева И. На берегах Невы. На берегах Сены. – М., Астрель, 2011. – С. 101.139Но когда он задумывается о судьбе человечества и о жизни после смерти,тогда он и обращается к мистической поэзии»134.Концепт пути, являясь смысловой константой творчества Н.С.Гумилева, в то же время меняется на протяжении творческой биографиипоэта. В доакмеистический период Гумилев воспринимает путь как движение«вовне»: из дома, от Родины, его путники отправляются к дальним рубежам,на поиск разнообразных экзотических стран и диковинных артефактов.Типичный путник в стихах этого периода – конквистадор, корсар,мореплаватель, путешественник. В раннеакмеистическом периоде акцентсмещается на понимание пути как жизненного пути, осененного судьбой изачастую предначертанного.
В этот период путник – это воин, полководец,совершающий движение «на преодоление». Позднеакмеистический периодприносит представление о пути в его синкретизме: путь может быть присущне обязательно человеку, но и слову, и народу. Путь превращается не вдвижение «вовне», а в движение «собирания», приближается к пониманиюпутеводной нити, средства соединения, а не разделения. Подобно тому, как влитературных путешествиях путь героя становится нитью, на которуюнанизаны события и эпизоды его жизни, так же и в поздней поэзии Гумилевапуть превращается в средство не разделения («от – к»), а средствосоединения.Если в раннем периоде творчества Н.С.
Гумилева архетипическийконцепт пути можно обозначить как «путь к», а в период 1912 – 1918 гг. – как«путь с», то в центре внимания в «Огненном столпе» оказывается «путь за»,что обозначено в самом названии – цитате из Ветхого Завета: «Господь жешел перед ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью встолпе огненном, светя им днем и ночью»135.
Как указывает Т. Богданова, «Воснову книги положен архетип извечного поиска пути, поиска счастья.Библейскаяпритчаопоискахнового134пристанища,жаждуемогоРусинко Э. Гумилев в Лондоне: неизвестное интервью // Николай Гумилев.Исследования и материалы. Библиография. СПб., 1994.
С.307.135Исход 13: 21 // Электронный ресурс https://bible.by/verse/2/13/21/140благоденствия, ропоте толпы, ответственности и судьбе вожаков и их праве впореволюционный период была популярна в русской литературе, так какоказалась созвучна времени»136. «Огненный столп» состоит всего из 20стихотворений, и в каждом из них кто-либо идет по зову кого-то, за кем-то ипр. Так, в «Памяти» память «жизнь ведет, как под уздцы коня», в «Лесе»герой призывает свою любимую после смерти направиться с ним вместе влес, в «Душе и теле» у единства души и тела оказывается ведущий – «я»,человеческая личность, в «Канцоне второй» «не приведет единорога / Подуздцы к нам белый серафим».
В «Подражании персидскому» геройпризывает жестокую красавицу прийти к нему, в «Персидской миниатюре» шах стремится «за улетающею серной», в «Слоненке» слон несет «ктрепетному Риму Ганнибала». Герой «Заблудившегося трамвая» следует затрамваем и оказывается внутри него, «У цыган» девушка манит опьяненногогостя, рефреном «Пьяного дервиша» повторяются слова о друге, в«Леопарде» убитый леопард зовет героя в ту страну, где он погиб. Герои«Молитвы мастеров» сами являются ведущими для своих учеников, в«Перстне» девушка-героиня призывает к себе тритонов и ундин, дева-птицаиз одноименного стихотворения призывает к себе пастуха, среди героев«Моих читателей» - «лейтенант, водивший канонерки», а в завершающемкнигу «Звездном ужасе» все племя последовательно друг за другомпризывает взглянуть на небо.При этом стихотворения, вошедшие в «Огненный столп», отличаютсяпарадоксальным для всей предыдущей поэзии Гумилева решением концептапути как отсутствия направления – тупика (ср.
пушкинское «Плывет. Куда жнам плыть?»). Лирический герой Гумилева едва ли не впервые в своейистории оказывается статичным:И зато мне не снился136Богданова Т. Коллективное бессознательное как прием семантического развертываниятекста (на материале поэтической книги Н. Гумилева «Огненный столп») //Художественный текст и текст в массовых коммуникациях. — Смоленск, 2004.
– Ч. 2. – С.81.141Путь, ведущий к добруИ уста мои радыЦеловать лишь одну,Ту, с которой не надоУлетать в вышину.(«Канцона первая» («Закричал громогласно…»)) [314]В «Канцоне второй» эта тема получает продолжение: герой погружен вбезвременье и беспутье:Маятник старательный и грубый,Времени непризнанный жених,Заговорщицам секундам рубитГоловы хорошенькие их.Так пыльна здесь каждая дорога,Каждый куст так хочет быть сухим,Что не приведет единорогаПод уздцы к нам белый серафим.(«Канцона вторая» («И совсем не в мире мы, а где-то…»))[315]В стихотворении «Ангел боли», не включенном в «Огненный столп»,эксплицитнообозначенатема,лишьнамекомпроскальзывающаяв«Канцонах»: причиной этого тупика является возлюбленная героя.
Сама онапри этом не статична и даже является ведущей в пути («Ангел боли»начинается словами «Праведны пути твои, царица / по которым ты ведешьменя»), а героя «сковывает»:Пусть же сердце бьется, словно птица,Пусть уж смерть ко мне нисходит… Ах,Сохрани меня, моя царица,В ослепительных таких цепях.142(«Ангел боли»)137Тема тупика, остановки, статичности отражается и в «Персидскойминиатюре»: герой воображает, что превратится в персидскую миниатюру –застывшее, статичное изображение. В то же время лирического героя томитдуховная жажда, подобная той, которую испытывал герой пушкинского«Пророка»:Так, век за веком – скоро ли, Господь? –Под скальпелем природы и искусства,Кричит наш дух, изнемогает плоть,Рождая орган для шестого чувства.(«Шестое чувство») [329]В стихотворениях позднего периода (как вошедших в «Огненныйстолп», так и не включенных туда автором) представлено нескольковариантов выхода из этого тупика.
Первый вариант, отвергаемый автором, это слом, взрыв, попытка вырваться из тупика насильно:Не думай, милая, что день настанет,Когда, взбесившись, разорвет он цепиИ побежит по улицам и будет,Как автобус, давить людей вопящих.Нет, пусть тебе приснится он под утроВ парче и меди, в страусовых перьях,Как тот, Великолепный, что когда-тоНес к трепетному Риму Ганнибала.(«Слоненок») [330]Интересна формулировка «не думай»: это не означает, что слоненок, вобразе которого воплощается любовь героя к героине, не станетвзбесившимся неуправляемым животным, разорвавшим цепи и давящим137Гумилев Н.С. // Электронный ресурс https://gumilev.ru/verses/348/143людей. Герой лишь просит героиню не думать о таком варианте развитиясобытий и представить себе слоненка таким, каким он, возможно, никогда нестанет: в парче и меди, в страусовых перьях.
Преодоление тупика как взрыв ибезумие – один из возможных вариантов выхода из состояния «беспутья», ион связан с трагедиями и человеческими жертвами. Поэтому герой и проситвозлюбленную не думать об этом.Второй вариант выхода из экзистенциального тупика – это поворотназад, оглядка на тот путь, который уже пройден. Ряд стихотворений«Огненного столпа» объединен темой подведения жизненных итогов: в«Памяти», «Моих читателях», «Заблудившемся трамвае» автор перечисляетзнаковые моменты своей биографии. Таким образом, к многочисленныммоделям пути, аккумулировавшимся на протяжении всего творчества поэта,добавляется модель разбора жизненного пути, взгляда на него с высотыпрожитых лет – модель в принципе не новая для литературы (ср.
оду Горация«Япамятниксебевоздвиг…»иеемногочисленныепереводыиподражания138). Эти три стихотворения с различных сторон освещают темужизненного пути и подводят итоги: «Память» перечисляет те личности,которые «в этом теле жили до меня», «Заблудившийся трамвай»представляет собой движение вспять по времени. На сходство и родство этихстихотворений обращали внимание многие исследователи Гумилева: вчастности, П.
Спиваковский139, П.Н. Лукницкий140 и др.В «Памяти» смыкаются модели я-пути и он-пути, обобщаясь в мыпуть: «Мы меняем души, не тела». Как отмечает А. Бичевин, «Субъектпредстает в «Памяти» разделенным на несколько ипостасей: от «внешней»,включенной в «мы», до подлинной, глубинной («ты» - Памяти –138Вопрос сходства «Памяти» Н.С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
