Диссертация (1155199), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Как и в«Приглашении в путешествие» автор подробно описывает детали, вплоть довкуса еды. Герои плывут в Афины, минуют Крит и Родос, а цель их путиобозначенакакпредположить,«золотаячторечьстранаидетнебылиц»опять-таки(пообмаршрутуАфрике).можноКонцовка«Сентиментального путешествия» обнаруживает, что весь проделанный путьбыл вымышленным, герой грезил:Только вспомнишь — и нет вокругТонких пальм, и фонтан не бьет;Чтобы ехать дальше на юг,Нас не ждет большой пароход.Петербургская злая ночь;156Гумилев Н.С. // Электронный ресурс https://gumilev.ru/verses/440/157Я один, и перо в руке,И никто не может помочьБезысходной моей тоске.(«Сентиментальное путешествие»)157Любопытно, что концовка стихотворения оставляет возможность длядвойного толкования: то ли герои все же плывут на пароходе, авоспоминание о петербургской ночи – лишь сон, то ли наоборот, лирическийгерой находится в Петербурге, а пароход ему лишь снится.
Это объединяет«Сентиментальное путешествие» с другими стихотворениями, в которыхпредставлен проницаемый переход между мирами: «У цыган», «Леопард» идр.3.2. Семантическая репрезентация пути слова и пути числа впозднем творчестве Н.С. Гумилева («Огненный столп», «Поэма начала»)В целом, для позднего творчества Н.С. Гумилева характерна глубокаямистичность: если в ранний период субъектом «пути», движения мог бытьтолько человек, а в дальнейшем появились образы «пути коллектива людей»,«пути страны», «пути народа», «пути цивилизации», то в 1919-21 гг. к этиммоделям пути следует добавить «путь слова» и «путь числа», проявляющиесебя не только в поэзии, но и в теоретических работах Гумилева158.157Гумилев Н.С. // Электронный ресурс https://gumilev.ru/verses/379/Нижеследующий текст до конца параграфа лег в основу статьи Дмитриева Ю.Ю.,Паздников П.В.
Отзвуки пифагорейского учения в теории поэтики и в художественнойпрактике позднего Гумилева// Сборник научных трудов студентов, аспирантов исоискателей ИМПЭ им. А.С. Грибоедова. Выпуск 2017. М: ИМПЭ им. А.С. Грибоедова,2017. – С.237 – 245.158158В последний период своей жизни Николай Гумилев активно работаетнад созданием собственной «Теории интегральной поэтики»159. Егооригинальный подход к поэзии и поэтическому мастерству неоднократноотмечался современниками и учениками. Так, И.М. Наппельбаум, участницастудии «Звучащая раковина», вспоминает: «Гумилев мечтал сделать поэзиюточной наукой. Своеобразной математикой. <…> Есть материал – слова –найди для них лучшую форму и вложи их в эту форму и отлей форму, какстальную»160.Ей вторит участник «третьего» «Цеха поэтов» (1920-1922) Вс.Рождественский: «Ему очень хотелось представить творческий процесс какнечто такое, что вполне поддается точному анализу. Он был убежден в том,что любое стихотворение не только можно разложить на составные части, нои найти законы соотношения этих частей»161.
И далее: «...у него есть твердоеубеждение, что тему будущих стихов можно поставить перед собой, какшахматную задачу и решить во всех возможных вариациях»162.Коллега Гумилева по работе в издании «Всемирная литература», К.И.Чуковский, отмечает: «Поэт изготовил около десятка таблиц, которые егослушатели были обязаны вызубрить: таблицы рифм, таблицы сюжетов,таблицы эпитетов, таблицы поэтических образов»163. Другой современник, А.Левинсон, вспоминает: «…он охотно искал твердых и повелительныхформул. Студия Всемирной литературы была его главной кафедрой; здесьотчеканивал он правила своей поэтики, которым охотно придавал форму«заповедей»,стольбылуверенв159непререкаемостиоснов,имГумилев Н.С.
Собр. соч.: В 4 т. Репринтное воспроизведение изд. 1962-1968 гг. – М.,1991. – Т.4. С. 229.160Наппельбаум И.М. Мэтр. // Н.С.Гумилев: pro et contra. – СПб., 2000. – С. 324.161Воспоминания Всеволода Рождественского о Н.С. Гумилеве // Николай Гумилев.Исследования и материалы. Библиография. – СПб, 1994. – С.
424.162Рождественский В.А. Александр Блок // Н.С.Гумилев: pro et contra. – СПб., 2000. – С.310.163Чуковский К.И. Воспоминания о Н.С.Гумилеве. // Н.С.Гумилев: pro et contra. – СПб.,2000. – С. 293.159провозглашенных. <…> Он естественно влекся к закону, симметрии чисел,мере»164.Кроме того, одна из его последних теоретических статей называлась«Анатомия стихотворения» (1921), а уже упоминавшийся выше Вс.Рождественский передает слова Гумилева о том, что он «мечтал написатьфилософский трактат «Поэзия как наука» 165.Мы полагаем, что подобные взгляды на поэзию сложились у Гумилевапод влиянием идей Пифагора, одного из крупнейших мистагогов древности,чья мистическая философия оказала огромное влияние на развитие магии166.К сожалению, до нас дошли лишь обрывочные сведения о его жизни иучении.
Английский исследователь оккультизма К. Уилсон отмечает, что«Пифагор был религиозным мистиком, которого интересовало все. Емухотелось понять мир, ибо он верил, что его основные принципы были по сутисвоей мистическими или оккультными, а математика как раз наглядно этодоказывала. Согласно общепринятому мнению, число – это всего лишьцифра, т.е. некая абстракция. Однако Пифагор знал, что числа точно так жеобладают собственной индивидуальностью, как горы или люди»167.В своих идеях Пифагор опирался на богатейшую традицию,накопленную в Древнем мире.
Как отмечает Дж. Тресиддер «математики ифилософы Древнего Вавилона, Древней Греции и, позже, Индии полагали,что числа могут демонстрировать принципы, на которых основаномироздание, а также законы времени и пространства. <…> В индуистскойтрадиции числа считались основой материальной вселенной»168.Далее К. Уилсон пишет: «Сознание Пифагора работало именно так – поаналогии.
(Это характерно вообще для всех магов, чьим девизом являетсяизречение «Как наверху, так и внизу».) Его интерес к числам и к науке был164Левинсон А. Гумилев. // Н.С.Гумилев: pro et contra. – СПб., 2000. – С. 331, 334.Воспоминания Всеволода Рождественского о Н.С. Гумилеве // Николай Гумилев.Исследования и материалы. Библиография. – СПб, 1994.
– С. 415.166Уилсон К. Оккультное. М., 2001. – С. 167.167Там же. С. 165.168Тресиддер Дж. Словарь символов. – М., 1999. – С. 414.165160вовсе не простым желанием построить некую цепь умозаключений иливыводов, но ощущением, что каждый отдельный факт может быть символомчего-то гораздо большего – факт этот вполне мог быть, подобно осколкамзеркала, отражением частей небесных»169. Выскажем предположение, чтоинтерес к слову Гумилева тождествен интересу Пифагора к числу. В основеэтого интереса – попытка постичь сакральное значение числа или слова. ДляПифагора число было тем же, что и слово для Гумилева – «мериломвселенной».Математика мыслилась Пифагором как совершенная форма знания омироздании, а числа служили магическими ключами к пониманиюкосмической гармонии и воплощением божественного порядка170.
«Вовзаимодействии четных и нечетных чисел он видел действие универсальногопринципа единства противоположностей: конечного и бесконечного, прямогои изогнутого, квадратного и круглого. Он говорил: «Все в мире естьчисла»171. «Творение начинается с «божественно чистой монады» - числаодин, затем развивается вплоть до «святой тетрады»- числа четыре, и первыечетыре цифры рождают десять – то сакральное число, из которого ипроистекает все остальное»172. Еще одним подтверждением нашей гипотезы,может служить план одного из разделов задуманной Гумилевым книги,«Теория интегральной поэтики», где встречаем следующий пункты: законтроичности и четверичности; четыре темперамента и двенадцать боговкаждой религии173. Последний пункт немного проясняют воспоминания А.Левинсона: «…помнится, он принялся было составлять таблицы образов,энциклопедию метафор, где мифы всех племен соседствовали с историческойлегендой; так вот, сакральным числом, ключом, было число 12: 12 апостолов,169Уилсон К. Оккультное.
М., 2001. – С. 165.Тресиддер Дж. Словарь символов. – М., 1999. – С. 414171Там же. С. 414.172Уилсон К. Оккультное. М., 2001. – С. 167.173Гумилев Н.С. Собр. соч.: В 4 т. Репринтное воспроизведение изд. 1962-1968 гг. – М.,1991. – Т.4. С. 229.17016112 паладинов и т.д.»174 (См. также схему, составленную Гумилевым, где онпредпринимает деление на 4 (!) касты и 12 покровительствующих имбожеств)175. Мифологическую трактовку числа «12» дает Дж.
Тресиддер в«Словаре символов»: «В древней астрономии, астрологии и хронологиидвенадцать – основное число, символизирующее пространство и время,поэтому оно имеет большое значение, особенно в иудейской и христианскойтрадициях, где двенадцать было числом избранных. Оно представляеторганизацию космоса, зоны небесного влияния и общепринятый циклвремени (12 календарных месяцев, 12 часов дня и ночи, 12 12-летних цикловв Китае). Как результат умножения двух символически мощных чисел – трии четыре, оно символизирует союз духовной и временной сфер.
В Библии 12– число сыновей Иакова и, следовательно, колен Израилевых, числодрагоценных камней в нагрудном знаке первосвященника, количествоосновных учеников Христа, плодов Древа Жизни, ворот Святого Града извезд в короне Девы Марии. 12 было числом учеников Митры. Солнечнаяастрология была основана на наблюдениях за движением Солнца черездвенадцать созвездий Зодиака. Греческий автор Гесиод сообщал, что Титановбыло двенадцать, а, согласно более поздней греческой традиции, Олимпомправили 12 богов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
