Диссертация (1155199), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Вто же время его личный жизненный и творческий путь иллюстрируетобратное: новые понимания и преломления концепта пути неразрывносвязаны с его собственными путешествиями, поездками, экспедициями ипоходами. Поэт не только всегда писал «про путь», он и сам постояннопребывал «в пути», и ключевые координаты его жизни и его творчестваобретали параллельные репрезентации.Для развертывания концепта пути как в прямом смысле, так и вмногообразии его переносных значений актуальными являются параметрыпротоситуации пути, среди которых важнейшую роль играет субъект пути –тот, кто его осуществляет/реализует; цель пути (либо ее значимоеотсутствие);атакжекомплексныйпараметр,которыйможноохарактеризовать как «обстоятельства протекания» пути: сложность/легкостьпродвижения по пути, остановки в пути и пр.
Поскольку архетипическийсюжет пути является основой целой массы литературных и мифологическихпроизведений,именнообстоятельствапротеканияпутизачастуюоказываются в центре внимания как повод обозначить «приключения» героя,пережитые им интересные события (от «Одиссеи» до авантюрных романов).У Гумилева в центре внимания всегда два основных параметра:субъект пути – тот, кто осуществляет движение, - и вектор направления, цельпути, являющаяся одновременно и ключевым фактором в его определении, и169телеологическим параметром. Путь как «дорога приключений», путеводнаянить сюжета автору интересен в меньшей степени – при большом интересеавтора к путешествиям, в его творчестве парадоксальным образомотсутствует использование сюжета пути как повода для аккумуляциилюбопытных историй – даже в пути Одиссея Гумилев освещает не егомногочисленные приключения, а момент прибытия в Итаку.Эволюция концепта пути у Гумилева была многоступенчатой иосуществляласьпокумулятивномупринципу:появлениеновыхрепрезентаций и семантических связей не отменяло и не упразднялопрежние, наоборот, углубляло имеющиеся смысловые связи, демонстрируяих новые грани и оттенки смысла.Точкой отсчета стала репрезентация концепта пути, омонимичнаяназваниюпервогопечатногосборникастихотворений,-«Путьконквистадоров».
В ранней поэзии Гумилева важнейшим параметром путиявляется цель: путь не может осуществляться без цели, он всегда имееткакую-то конечную точку, некий показатель, которого можно достичь.Путники,субъектыпутивраннейпоэзии–первооткрыватели,конквистадоры, мореплаватели, в большинстве случаев – люди, которыеоткрывают новые земли, стремятся познать непознанное и неизведанное.Средисемантическиважныхпараметровкомплексаобстоятельствпротекания пути возникает образ остановки в пути – путь первооткрывателявсегда мыслится как трудный, тяжелый, и остановка с целью отдыха обычнопредставляет собой кратковременное пребывание в саду.Образ сада является сквозным для поэзии Гумилева – от «радостногосада», в котором отдыхал конквистадор из первого сонета сборника «Путьконквистадоров», до поздних «Эзбекие» и «зоологического сада планет» из«Заблудившегося трамвая.
Сад в стихах Гумилева во многом практическитождественен образу райского сада – там, где присутствует его подробноеописание, упоминается о прекрасной природе, доверчивых и неагрессивныхживотных, красивых девушках. Все это атрибуты рая, причем рая170восточного, мусульманского. Образ сада упоминается и в прозе, причемформулировки прозаических произведений зачастую буквально дублируютфразы и образы из стихотворений.Образрайскогосадасоединяетконцептпутисважнымифундаментальным для любого вида искусства понятием смерти. Гумилев неперсонифицирует смерть, практически не антропоморфизирует и неанимализирует, для него смерть – кратковременная остановка в пути, отнюдьне означающая его прекращения. Целый ряд стихотворений посвящен темевечного пребывания в пути, достижения цели после смерти и вопрекисмерти.
Периодическая остановка путника-конквистадора в райском саду, егократковременная передышка также может обозначать, что он умер, но готовпродолжать путь.Образ путника-конквистадора получает развитие в последующихсборниках, после юношеского «Пути конквистадоров». В доакмеистическийпериод творчества поэта формируются три архетипических образа путника,которые могут быть условно обозначены как «путник-Одиссей», «путникДон-Жуан» и «путник-Христос». Все эти образы эксплицитно упоминаются впоэзии и драматургии Гумилева и в то же время они далеки от стандартногомифологического представления о соответствующих героях.
КритикиГумилева неоднократно обращали внимание на тот факт, что он творит своюмифологию, и прочтение известных персонажей в его понимании частопротивоположно их архетипическому варианту. Тем не менее, основныечерты архетипических путников совпадают с их мифологической трактовкой:условный «Одиссей» - завоеватель и мореплаватель, чье возвращение домойзатянулось на долгие годы, условный «Дон-Жуан» - путник в вечном поискекрасивых женщин, готовых дарить ему свою любовь, а условный «Христос» путник-пастырь, призывающий идти за ним и оставить «короткий путь» ради«долгого пути» - как физического перемещения, так и жизненного пути.В первых сборниках, «Пути конквистадоров» и «Романтическихцветах», модальностью оценки пути его субъектом-путником практически171всегда является радость: несмотря на тяготы пути и возможную смерть,путник относится к своему движению с большой радостью, ликованием идругими положительными эмоциями.
В «Жемчугах» получает развитие новаятема, антонимически противопоставляемая модальности радости: путник,достигший цели, оказывается несчастным, так как его путь окончен.Счастливы те странствующие рыцари и конквистадоры, чей путь не имеетконечной цели и не может быть принципиально завершен: вечныепервооткрыватели и вечные искатели.Магистральной темой, центральной репрезентацией концепта путиявляется модель «пути первооткрывателя», однако уже в «Жемчугах»начинают возникать периферические репрезентации концепта пути, средикоторых важное место занимает путь читателя – погружение в книжный мир,литературное путешествие, и связанный с ним путь – погружение в глубьвремен. Путешествие во времени и путешествие в виртуальном мире посвоему целеполаганию в творчестве Гумилева аналогично путешествиюконквистадора: открытие, исследование, обнаружение. Важным моментомкак реальных, так и виртуальных путешествий является принцип «увидеть ипоказать / рассказать» - путешественник не мыслит открытие как самоцель,оно призвано расширить горизонты других людей, продемонстрировать имнеизведанное.
За фигурой путешественника в данном случае стоитимплицитное противопоставление обладателя сакрального знания – профану,которыйготоввосприниматьзнаниеиполучаетсведенияотпутешественника, видя его глазами чужие страны и чужую культуру. Именнос этой оппозицией связан и образ голоса, позвавшего в путь: путешественникв некоторых случаях совершает паломничество по велению голоса (так, голоспозвал Ахмета-Оглы, который, как и другие путешественники и путники,умер, но смог достичь своей цели вопреки смерти), либо путь становитсяспособом услышать голос: путник, оказавшийся в определенном месте,может (в отличие от его постоянных обитателей) слушать и слышать голосистории, голос древних времен.172Переломным моментом в понимании концепта пути и обновлении егорепрезентаций следует считать 1911 год: год основания акмеизма (адамизма)как литературной школы и определенной коррекции системы образовтворчества поэта.
Главенствующей репрезентацией, семантическим центромконцепта пути постепенно становится образ совместного пути, дороги,которую осуществляют ведущий и ведомый. Эта смена центральнойрепрезентацииможетобъяснятьсярядомфакторов:преждевсего,значительные события произошли и в творческой, и в личной жизни поэта. Содной стороны, он сам стал «ведущим» для представителей новоголитературного направления, и при этом психологически ощущал ипозиционировал себя именно как прокладывателя нового пути. Символизм,многие идеи которого критиковались акмеистами, не был оригинальнымнаправлением в русской литературе: его принципы и постулаты отчастибыли усвоены из западноевропейской литературы, как и принципы другихлитературных школ.
Акмеизм же не имел аналогов, и Гумилев совместно сдругими теоретиками и практиками этой школы действительно по правуощущалсебяпервопроходцем–изавоевателем,ипионером-первооткрывателем. С этим своеобразным вспахиванием литературнойцелинысопрягаетсяцентроваяидеяакмеизма,сформулированнаяГумилевым как «путь наибольшего сопротивления». В его программныхстатьяхистихотворениях«прохождения»пути,этогоборьбыспериодаакцентируетсяразличнымипараметрпротивоборствующимиобстоятельствами. Легкий путь – не путь акмеизма, и не путь героевстихотворений Гумилева.
Это перемещает акцент с субъекта и цели пути напараметробстоятельствпрокладываниепути,протекания:сопротивлениеважныммоментомразнообразнымстановитсяпрепятствующимобстоятельствам.Изменения в творческой биографии неотделимы и от изменений вличной жизни: Гумилев вступает в брак с Анной Ахматовой, у негорождается сын, что также отражается на образе спутника / спутницы,173сопровождающего.Превалирующейтемойэтогопериодастановитсянапряженный поиск того, кто разделит путь с героем, станет ведущим илипросто пойдет рядом. В сборнике «Чужое небо» роль спутника в различныхстихотворениях примеряют на себя как герои-мужчины, так и героиженщины. В дальнейшем сборники «Колчан» и «Костер» углубят и расширятэтот параметр: одним из воплощений совместного путь станет путьколлективный, движение «в строю», среди единомышленников.
Этосближает представление о пути в прямом смысле с его периферийнойпереносной репрезентацией – путь как жизненная позиция, как некая системавзглядов, кредо.Раннеакмеистическийпериодобогащаетконцептпутиновымимифологическими репрезентациями субъекта: помимо путника-Дон-Жуанавозникает также образ путника-блудного сына (который представляет собойдостаточно вольную трактовку библейской легенды) и путника-Колумба.Происходит своего рода перераспределение семантических моделей путиУлисса и пути Христа: если для Одиссея важны семы мореплавания,завоевания и долгого возвращения, а для Христа – пастырские функции,«собирание» душ, то в поэмах и пьесах периода раннего акмеизма частьфункций этих двух героев перенимает блудный сын (пастырство +возвращение), а часть достается Колумбу (открытие + мореплавание).