Диссертация (1154428), страница 9
Текст из файла (страница 9)
В действительности же здесь мы видимне уничтожение изначального хаоса в лице Нуна, а лишь отодвижение его «всторону», где он, однако, продолжает существовать, играя весьма значимуюроль в последующих космографических построениях гелиопольской теологии; к этой чрезвычайно важной детали мы ещё вернёмся несколько позднее.Следующим шагом Хепри становится сотворение им первой пары богов – это бог воздуха Шу (^w) и богиня влаги Тефнут (&fnt), причём описаниеэтого акта солярного демиурга в нашем тексте также носит ярко выраженныйфизический, более того – физиологический оттенок, изрядно сдобренный долей грубоватого натурализма, или же, если использовать в данном случаетерминологию В.А. Тобина, «сексуального символизма»49; впрочем, данныйфакт лишь свидетельствует о чрезвычайной архаичности рассматриваемойкосмогонической концепции.
Несомненно также, что к действиям подобногопорядка относится и упоминание о том, что все «воссуществования», или«формы развития» также вышли изо рта Солнечного бога (26.22). Это явственно указывает на своеобразное генетическое единство демиурга со своими первыми «производными», на их внутреннюю неразделённость; пожалуй,именно по отношению к первой паре созданных им богов – Шу и Тефнут –данный тезис оказывается актуальным более всего.
В самом деле, если Тефнут олицетворяет собой первобытную влагу (что, несомненно, ещё более49Цит. по: Tobin V.A. Mytho-Theology in Ancient Egypt. // Journal of the American Research Center in Egypt.Vol. 25 (1988). P.175.44усиливается следующим несколько ниже упоминанием о том, что именноНун «вскормил» эту божественную пару вскоре после её рождения (27.1)), тоШу воплощал не только собственно впервые физически оформляющуюся наэтом этапе творения воздушную стихию, но и дыхание Солнечного бога,ставшее ещё одним выражением его созидательной активности в инертноймассе вод Нуна. Идея внутреннего единства солярного демиурга с первой парой богов, ставшая затем одной из центральных в ходе эволюции гелиопольской теокосмогонической модели в эпоху Среднего царства, отчасти находитсвоё выражение уже и здесь: в частности, неоспоримым свидетельством этого служит упоминание в монологе Хепри о существовании трёх богов (27.2)и содержащаяся (пусть пока ещё и в весьма схематическом виде) в излагаемой модели творения схема «один бог – три бога».
Любопытно также и то,что история создания людей из слёз Солнечного бога, а также судьба его внезапно потерявшегося, а затем вновь обретённого ока тоже непосредственносвязаны с судьбой этой первой божественной пары – факт, ещё более подчёркивающий важность её внутренней связи с солярным демиургом в сравнении с другими, последующими поколениями божеств.Второй парой богов, возникшей в результате созидательной активностивначале Хепри, а затем, как следствие, Шу и Тефнут, становятся божествоземли Геб (Gb) и богиня неба Нут (Nwt). Этот этап теогонии знаменует собойуже окончательную победу созидающего порядка над бесформенным хаосомна «облагораживаемом» посредством усилий солярного демиурга участкеНуна, ибо он фактически олицетворяет собой акт создания неба и земли и отделения их друг от друга – факт, как мы помним, объявляющийся ещё несвершившимся в процессе описания начального состояния мира в Нуне50.
С50Этой теме – правда, применительно не к одной лишь гелиопольской теологии, но к древнеегипетскоймифологии в целом – было в своё время посвящено относительно небольшое, но весьма примечательноеисследование Х. те Вельде: Velde H. te. The Theme of the Separation of Heaven and Earth in Egyptian Mythology. // Studia Aegyptiaca 3 (1977). P. 161-170.45возникновением и оформлением этих двух субстанций упорядоченное пространство создаваемого мира получает, наконец, свою физическую определённость и завершённость. Геб и Нут, как следует из финальной части нашего фрагмента, в свою очередь, дают рождение ещё двум парам богов – этоОсирис(Wsir) и его супруга Исида (Ast), а также Сетх (%tX) и его супругаНефтида (Nbt-Hyt).
Таким образом, эти восемь богов вместе с Солнечным богом образуют так называемую Девятку первых богов Гелиополя (psDt), в других источниках гелиопольской теологии, в частности, ряде заклинаний «Текстов саркофагов», именуемую также «древнейшей», или «первой Девяткой»(psDt pAwty):(1) Хепри(2) Шу и (3) Тефнут(4) Геб и (5) Нут(6) Осирис и (7) Исида, (8) Сетх и (9) НефтидаВыстраиваемая в тексте «Книги познания воссуществований Ра и ниспровержения Апопа» генеалогия первых девяти богов как бы завершает собойэпоху «изначального прошлого» (pAwt), время предыстории мира, вслед закоторой начинается уже собственно история – как божественная и человеческая. Её начало – это история Хора (@r), сына и наследника Осириса, легендарного предшественника всех династий царей Египта и покровителя царской власти.
Факт не-включения Хора в состав Девятки далеко не случаен:история поколений богов, таким образом, плавно перетекает в историю поколений людей, то есть в летописную историю; в логике предфилософскогомышления эти две истории, как правило, были неотделимы друг от друга, и,46следовательно, становление универсума как сакрального миропорядка на месте первоначального хаоса неизбежно имело своим следствием также и рождение государства со всеми его властными атрибутами.
Несомненно, что ивключённый в наш фрагмент сюжет о потерянном и вновь обретённом океСолнечного бога также несёт в себе именно подобную смысловую направленность. Теогония здесь, таким образом, плавно перетекает в кратогонию.Другой важнейшей особенностью рассматриваемой нами космогонической модели является утверждение своеобразной «самодостаточности» солярного демиурга, которая и продуцирует, в свою очередь, его созидательную активность.
Весьма примечательным здесь является тот факт, что Хеприсоздаёт Шу и Тефнут, первую пару богов, не из какой-то инородной и внешней по отношению к нему субстанции (из вод того же Нуна, например), но изсвоего собственного «биологического материала»: в данном аспекте акт порождения этой двоицы нужно рассматривать не как «творение» в полномсмысле этого слова, но как «саморазвёртывание» Солнечного бога, то естьфизическое расширение его телесного пространства и «среды обитания», отвоёванной у вод Нуна. Многократное использование в нашем фрагменте существительного xprw («воссуществования», «формы развития») также служит веским подтверждением этого факта.
Я. Ассман в этой связи вообще замечает, что в гелиопольской космогонической концепции Солнечный бог вообще «не Творец, но Первоначало»51, однако такое утверждение всё же кажется нам слишком радикальным – в первую очередь в силу того, что утверждение Солнечного бога в качестве первоначала, своеобразной «первостихии» или «первосубстрата» становящегося универсума вряд ли подразумевало бы наличие в нём ярко выраженного активного начала – того, что, собственно говоря, и выступает в рассматриваемом нами фрагменте главной«движущей силой» космогонического процесса. Будь Солнечный бог и в са51Цит.
по: Ассман Я. Египет: теология и благочестие ранней цивилизации. М.. 1999, С. 188.47мом деле лишь генетическим первоначалом мира, он ни качественно, нивнешне не мог бы выйти из состояния «инертности» и выделиться из Нуна,оставаясь в такой ситуации только его составной частью. В таком случае врассматриваемом нами тексте совершенно точно не было бы двойного упоминания о «просветлении» и «задумывании» актов «воссуществования» богов, живых существ и прочих объектов создаваемого Солнечным богом мира(26.23, 26.24), действий, которые в гелиопольской теокосмогонии выступаютв качестве важных структурных элементов процесса упорядочивания мирадемиургом.
Однако с другой стороны, конечно же, нельзя не признать, чтоописание первых стадий становления универсума в гелиопольской концепции совершенно лишено «техноморфного», «перформативного» оттенка –что, как мы уже указывали несколько выше, наиболее отчётливо проявляетсяв практически полном отсутствии глагола «делать» (iri) и его производных вмонологе Хепри. В самом деле, возникновение мира здесь – это не «делание», но «воссуществование»; следовательно, процесс появления богов истановления Вселенной в гелиопольской теологии выступает не просто кактеогония и/или космогония, но постоянно и всецело как теокосмогония.Разумеется, что говоря о важнейшей роли космогонических концепцийв общей структуре предфилософского мировосприятия, мы, прежде всего,имеем в виду их чрезвычайную ценность в свете становления и формирования в них вопросов онтологической проблематики; это утверждение оказывается полностью справедливым и применительно к древнеегипетским космогониям, в частности, к гелиопольской теокосмогонии эпохи Древнего царства.
Сама модель творения мира, излагаемая в «Книге познания воссуществований Ра и ниспровержения Апопа» - становление Вселенной как поэтапный переход от изначального и физически неопределённого хаоса к сакрально упорядоченному пространству (ибо упорядочивается оно, как былопоказано выше, исключительно и всецело посредством активных созидатель-48ных усилий Солнечного бога) – есть, по сути дела, первая в истории древнеегипетской мысли попытка осмысления и хронологической систематизацииосновных фаз становления бытия мира. Но гелиопольская солярная теокосмогония, помимо своей очевидной онтологической смысловой «нагруженности», обладает ещё одним важнейшим предфилософским аспектом – речьидёт о становлении в её дискурсе наряду с онтологической также и морально-этической проблематики.На первый взгляд, вопрос о связи архаических космогоний, к числу которых принадлежит и рассматриваемая нами гелиопольская концепция возникновения мира, с зарождением и развитием категорий моральноэтического характера кажется весьма странным, а порой даже и вовсе парадоксальным.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
