Диссертация (1154428), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Древнеегипетская мысль какпредфилософская традиция в этом отношении – не исключение. Именно фактор подобной неразделённости стал, безусловно, главной причиной того, чтоисторическая эволюция древнеегипетской предфилософской мысли на протяжении всех двух с половиной тысяч лет её существования неизменно быласвязана с эволюцией древнеегипетской религии. Кроме того, он также выступает и в качестве одного из структурирующих принципов в хронологическойсистеме настоящей работы.В отличие от довольно широко бытующего как в историкофилософской, так и в религиоведческой науке представления о древнееги-24петских космогонических текстах как о весьма многочисленном и разнообразном по своим формам собрании источников, являющихся продуктамимногочисленных локальных (городских) теологических традиций и религиозных представлений, а потому зачастую содержательно прямо противоречащих одна другой, с нашей точки зрения, при всей очевидности и закономерности этого факта (которая вытекает из самой специфики всякой предфилософской традиции) всё же оказывается возможным выявление и анализ врамках этих источников целого ряда общих содержательных линий, эволюционное развитие которых и составляет дискурсивную основу древнеегипетских космогоний как памятников предфилософской мысли Древнего Египта.Эта сложная, комплексная духовная трансформация, в начале своего историческогопутинеразрывносвязаннаясрелигиознойиценностно-ориентированной составляющей традиционного мифа, а спустя примернотысячелетие, по-прежнему остававшаяся в рамках преимущественно религиозного сознания, но выступившая уже в качестве одной из первых в историидуховной культуры попыток пусть и не критической, но, тем не менее, ужевполне полноценной и отнюдь не стихийной по характеру своего становления аналитикой первобытного мифа, и станет основным предметом нашегодетального рассмотрения в рамках данной работы.
Первая глава диссертациипосвящена начальному этапу формирования древнеегипетских космогонических концепций в эпоху Древнего царства – в ней рассматриваются древнейшие образцы гелиопольской солярной теокосмогонии «Текстов пирамид» ипапируса Бремнер-Ринд («Книга познания воссуществований Ра и ниспровержения Апопа»), а также реакция современного им религиозного сознанияна широкое распространение и авторитетность этой концепции, выраженная,прежде всего, в «Памятнике мемфисской теологии».
Вторая глава охватываетэволюцию гелиопольской солярной теокосмогонии в эпоху Первого переходного периода и Среднего царства в «Текстах саркофагов», а также определяет место в этом сложном процессе фрагментов космогонического содер-25жания, включённых в состав текста «Поучения царю Мерикаре» – важнейшего источника древнеегипетской дидактической литературы конца Первогопереходного периода.
Третья глава посвящена космогонической проблематике в древнеегипетской мысли конца Второго переходного периода и Новогоцарства, охватывая, в первую очередь, космогоническую тематику в источниках фиванской теологию Амуна-Ра и амарнской религии. Наконец, самаязначительная из всех по объёму четвёртая глава полностью посвящена ролипредфилософской традиции в становлении философского мировоззрения,проблеме соотношения древнеегипетской предфилософской мысли и становящейся раннегреческой философии, а также специфике древнеегипетскогопредфилософского дискурса в рамках восточно-средиземноморского философского ареала.26ГЛАВА I. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ ПЕРВЫХ ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИХ ТЕОКОСМОГОНИЙ: ГЕЛИОПОЛЬСКАЯ СОЛЯРНАЯТЕОКОСМОГОНИЯ И ЕЁ РЕЦЕПЦИЯ В ДРЕВНЕЕГИПЕTСКОЙМЫСЛИ ЭПОХИ ДРЕВНЕГО ЦАРСТВА.1.1.Теогония, космогония и теокосмогония.Прежде чем начать предметный историко-философский анализ хронологически первых, а потому и чрезвычайно важных в свете нашего исследования моделей древнеегипетских космогоний, и в первую очередь, той изних, что зародилась и возникла в рамках гелиопольской солярной теологии,необходимо остановиться на рассмотрении двух вопросов терминологического характера, напрямую касающихся как специфики древнеегипетскихконцепций происхождения универсума, так и общего характера терминологии, используемой в тексте настоящей работы.Несомненно, что мифы космогонического содержания являются чрезвычайно существенным по своей значимости элементом древнеегипетскойпредфилософии, как, впрочем, и любой другой предфилософской традиции,ибо их роль в формировании оснований будущего процесса генезиса философии необычайно велика: именно в описаниях возникновения мира, рождения богов, истории их поколений и длительного, многоэтапного процессастановления и развития уже созданного универсума делаются первые, пустьи вполне естественно стихийные по своему характеру и генезису, попыткидревнего человека определить общие принципы и законы существованияокружающего его мира, освоения этого мира посредством категорий, выходящих за рамки лишь сугубо опытно-эмпирического, обыденного мировосприятия.
При этом в отечественной историографии (в первую очередь, антиковедной) сложилась весьма распространённая традиция определения мифовкосмогонического содержания в первую очередь как теогоний, что, несо-27мненно, во многом связано с многократно рассматриваемым исследователями и не подлежащим ни малейшему сомнению факту значительной по своему воздействию роли «Теогонии» Гесиода в процессе становления раннегреческой философской мысли; ярким примером подобного подхода можетслужить, в частности, точка зрения И.Д. Рожанского22. Подобная исследовательская модель подразумевает, в частности, чёткое выделение и обособление друг от друга в предфилософских концепциях возникновения мира мифологических нарративов (и, как следствие, сюжетов) двух видов: повествований собственно о возникновении универсума (космогония) и повествований о возникновении богов (теогония).
Не ставя здесь себе цели утвердитьлибо опровергнуть методологическую значимость и актуальность данногоутверждения применительно к древнегреческой предфилософской мысли,отметим, что оно, на наш взгляд, не совсем приемлемо по отношению кпредфилософии древнеегипетской. Данное мнение основано, прежде всего,на том, что как с формально-повествовательной, так и с содержательной точки зрения древнеегипетские космогонические концепции (по крайней мере,до эпохи Нового царства, о чём детально будет сказано в третьей главе диссертации) объединяют эти две сюжетные линии в одну.
Наиболее яркимипримерами подобного рода могут служить две авторитетнейшие космогонические концепции эпохи Древнего царства – гелиопольская («Книга познаниявоссуществований Ра и ниспровержения Апопа») и мемфисская («Памятникмемфисской теологии» - в том случае, конечно, если придерживаться «классической», ранней версии датировки создания этого текста): в обоих этихтекстах речь идёт о возникновении первого из богов, имманентно содержащего в себе свойства демиурга, а последующие стадии его существованияизображаются как создание им окружающего универсума. Следовательно,здесь мы можем наблюдать не формально и содержательно обособленные22Рожанский И.Д.
Ранняя греческая философия. // Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. М.,1989. С. 8-9.28друг от друга две сюжетные темы мифологического повествования – одну орождении богов, вторую о создании мира, но вполне единую смысловую линию, в которой процесс появления первого божества отождествляется с процессом зарождения универсума. Таким образом, единство мифологическогонарратива этих концепций есть не только значимый формальный, но также исодержательный момент их космогонической составляющей.Именно благодаря этой важной особенности как древнейших, так иболее поздних (повторимся ещё раз – вне зависимости от того, какую – раннюю или позднюю – версию датировки создания «Памятника мемфисскойтеологии» мы принимаем; впрочем, к данной теме мы ещё специально обратимся в параграфе 1.3.) египетских космогоний, которая затем детально будет рассмотрена на последующих страницах, нам кажется наиболее оптимальным как с методологической, так и с терминологической точки зренияиспользовать применительно к ним определение «теокосмогонии», дабы зафиксировать указанное выше как формально-нарративное, так и семантическое совпадение в них сюжетных линий зарождения первого божества иначала создания мира.
Эта черта первых египетских концепций возникновения мира, как будет показано далее, играет немаловажную роль в общейструктуре древнеегипетской предфилософской мысли. Кроме того, сам фактхронологической, а зачастую ещё и генетической неразделённости процессовкосмо- и теогенеза в значительной степени отражает и существенную особенность мифологического нарратива в его ранних исторических формах.Несмотря на то, что применительно к древнеегипетским концепциям возникновения мира, особенно в их хронологически первых образцах, письменнозафиксированных, в частности, в целом ряде изречений «Текстов пирамид»,далеко не все исследователи единодушны в вопросе о принципиальной возможности утверждения факта наличия пространного и связного мифологического нарратива, полагая, что в данном случае речь, скорее, может идти лишь29о фрагментарных повествованиях, тем не менее, «невероятно красочно проявляющих бинарную структуру египетского космоса»23, даже в рамках такогоисследовательского подхода сам факт неразделённости космогонической итеогонической линий не подвергается сомнению.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
