Диссертация (1154428), страница 12
Текст из файла (страница 12)
Существование его – внутри всякого тела и внутри всякого рта всех богов, всех людей, всего скота (и) всех змей, живущих под замыслом (и) под повелевающим речением всего, желаемого им. (55) Девяткаего встала перед ним (как) зубы (и) губы (и как) изречение говорения (в виде)Атума. Воссуществовала Девятка Атума из семени его, (исторгнутого)пальцами его; Девятка (же Птаха) – это воистину изречение зубов (и) губизо рта этого, произнёсшего имя всякой вещи, (это) выхождение имени Шу(и имени) Тефнут из него (56), (он) породил Девятку64.Несмотря на некоторую «косноязычность» стиля, особенно бросающуюся в глаза в сравнении с чёткими и ясными констатациями этапов творения, излагаемыми в монологе Хепри в папирусе Бремнер-Ринд, данныйфрагмент представляет собой чрезвычайный интерес в первую очередьименно с точки зрения рецепции идей гелиопольской теокосмогонии.
Пожалуй, самая заметная черта этой теокосмогоничекой модели, немедленно бросающаяся в глаза даже при поверхностном знакомстве с цитированным вышефрагментом – это её ярко выраженная «перформативность», воплощённая,прежде всего, в «двухступенчатой» схеме творения демиургом объектов универсума – вначале «задумывание» образа предмета в сердце (HAty), а затем егофизическое создание посредством произнесения слова при помощи языка(ns). Видимо, именно «Памятник мемфисской теологии» является текстом,наиболее очевидно и ярко демонстрирующим чрезвычайно выраженную онтологическую окраску категории «слово» (mdw) во всей древнеегипетскойпредфилософской мысли, а также, по-видимому, и в повседневном (обыденном) мировосприятии египтян.
Дать какой-либо вещи или человеку имя и64«Памятник мемфисской теологии», V.53 – V.56. (Sethe K. Dramatische Texte zu altagyptischen Mysterienspielen. Das «Denkmal memphitischer Theologie» der Schabakostein des Britischen Museums. Leipzig, 1928)59произнести его вслух либо зафиксировать на письме фактически оказывалосьприравненным к реальному, физическому созданию этого предмета. Соответственно, возможен был и обратный вариант: предание имени человека илипредмета проклятию либо физическое уничтожение зафиксированного письменно на каком-либо носителе (папирусном свитке, глиняной табличке и т.п.)этого имени порою приравнивалось к физическому уничтожению его носителя.
В случае же с рассматриваемым текстом данная «перформативная» модель созидания посредством первоначального замысла сердца и последующего произношения слова применяется не по отношению к какому-то отдельно взятому акту произведения на свет вещи, предмета или живого существа, но к «отправной точке» всей истории мира – моменту начала его творения демиургом.Как уже было отмечено несколько выше, приведённый здесь намифрагмент «Памятника мемфисской теологии» во многом ориентирован натрадиционное смысловое поле гелиопольской теокосмогонической модели,представленной, в частности, в «Книге познания воссуществований Ра» (папирус Бремнер-Ринд). Несомненно, что это в первую очередь было связаносо стремлением автора (или авторов) текста превзойти гелиопольскую теокосмогоническую модель не путём её вульгарного отрицания (что в принципе вряд ли было бы вообще возможно в силу её авторитетности), а черезвесьма тонкую и искусную ассимиляцию.
Если говорить об излагаемой в нёмтеогонической схеме, то её лучше всего было бы выразить арифметическойформулой 1+9, где первым слагаемым суммы является Птах как демиург сявно универсалистскими чертами в своей природе (V.54)65, а вторым – боги65Эта особенность также может быть использована как один из аргументов в пользу «поздней» датировкиданного текста, так как именно в постамарнский период, при Рамессидах, в египетской теологиизначительно усилились универсалистские и пантеистические тенденции в трактовке природы божеств,наиболее ярким примером которых может служить Лейденский гимн Амуну (папирус Leiden I 350),созданный в правление Рамсеса II (1279-1213 гг.
до н.э.), теокосмогония которого станет предметомдетального рассмотрения в параграфе 3.3. третьей главы настоящей работы. Весьма любопытно также, что водной из надписей космогонического содержания, относящейся к ещё более позднему времени, а именно к60традиционной гелиопольской Девятки (psDt). Но если по законам математикиот перемены мест слагаемых сумма, как известно, не изменяется, то применительно к теогонической формуле «Памятника мемфисской теологии» этогосказать нельзя: здесь на первом месте располагается именно Птах, причёмпроисходит это благодаря качественному различию между его природой иприродой остальных составляющих эту своеобразную «сумму» божеств.
Этасущественная деталь особенно хорошо заметна в заключительной части цитированного здесь фрагмента (V.55), где путём непосредственного противопоставления проводится описание качественного различия между ДевяткамиПтаха и Атума (понятно, что в данном случае имеется в виду «классическая»Девятка богов в гелиопольской теогонической модели): с одной стороны,натуралистический «физиологизм» гелиопольской теогонии, с другой –«перформативная» структура акта творения посредством замысла и последующего «озвучивания» на языке, используемая мемфисским «городским богом». Различие здесь проводится на примере порождения демиургом первойпары богов Девятки – Шу и Тефнут, что само по себе делает данный текстещё более ориентированным на семантическое поле гелиопольской концепции творения мира.
Именно эта особенность мемфисской теокосмогонической концепции и была основным фактором, побуждавшим некоторых ранних переводчиков и исследователей «Памятника мемфисской теологии» объявлять этот текст едва ли не самым значимым с точки зрения своей философской насыщенности памятником всей предфилософской мысли, по степенисвоей абстракции едва ли не на голову превосходящим другие египетскиеконцу эпохи Птолемеев, также делается попытка выстраивания «генетических связей» между Амуном иПтахом на основе первенства Амуна: «Амун (…) был первым в имени этом своём «Птах», назвал (он)Птаха, который создал яйцо, вышедшее из Нуна (…) как Птах-(Та)тенен, создавший небо (и) землю» (CruzUribe E.
The Khonsu Cosmogony.//Journal of the American Research Center in Egypt. Vol. 31 (1994). P. 170.).Примечательно, что в этом отрывке мы также видим «перформативную» модель творения посредствомпроизнесения слова (в данном случае – имени), столь характерную для «Памятника мемфисской теологии».61тексты космогонического содержания66. Несмотря на то, что подобная точказрения, безусловно, имеет право на существование, она всё же кажется намдалеко не бесспорной, что напрямую следует из сравнительного анализа теокосмогонической модели «Памятника мемфисской теологии» и других аналогичными текстов, в частности, рассмотренной нами ранее теокосмогонической моделью «Книги познания воссуществований Ра и ниспроверженияАпопа» (папирус Бремнер-Ринд).Позиция, согласно которой модель космо- и теогенеза, излагаемая в гелиопольской концепции, является архаично-примитивной и основанной преимущественно на эмпирико-физиологических характеристиках демиурга, тогда как мемфисская теокосмогоническая модель, напротив, представляет собой предфилософскую концепцию более высокого теоретического порядка,не выдерживает никакой критики при первом же сопоставлении формулировок описания процесса творения, содержащихся в папирусе Бремнер-Ринд и«Памятнике мемфисской теологии» соответственно.
Если принять за аксиомуисключительно «натуралистический», «физиологический» характер созидательных действий Хепри в папирусе Бремнер-Ринд, то в таком случае из подобного контекста совершенно выпадает содержащаяся в его монологе фразао том, что «в процессе выхождения изо рта моего было множество воссуществований» (папирус Бремнер-Ринд, 26.22). А между тем, речь здесь идёт, посути дела, о том же самом акте созидания словом, что и в схеме творения, излагаемой «Памятником мемфисской теологии»; более того, «выхождение изорта» отнюдь не носит здесь исключительно физиологического оттенка – точно так же, как и в «Памятнике мемфисской теологии», под ним, несомненно,подразумевается произношение солярным демиургом созидающего слова.Другое дело, что структура и «технология» этого процесса несоизмеримо бо66Ярким примером такого рода может служить, в частности, точка зрения Дж.
Уилсона (См. в. ФранкфортГ. и др. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. М., 1984, С. 66-69.)62лее детально рассмотрены и обоснованы в «Памятнике мемфисской теологии», но данный факт как раз не должен вызывать никакого удивления в свете рассмотрения мемфисской теологической концепции как попытки ассимиляции и гелиопольской солярной теокосмогонии. Фактически лишь единожды упоминая данный аспект процесса творения, текст папируса БремнерРинд не акцентирует на нём внимания, в гораздо большей степени сосредотачиваясь на натуралистско-физиологических аспектах этого процесса, тогдакак «Памятник мемфисской теологии» именно эту деталь делает поистине«краеугольным камнем» своей теокосмогонической концепции.Почти таким же образом обстоит дело и с первой, начальной стадией«перформативного» процесса творения, описываемого в «Памятнике мемфисской теологии» - задумыванием образа создаваемой вещи в сердце демиурга.
Как и модель «творения словом», это действие в «зачаточном» состоянии также упоминается в монологе солярного демиурга в папирусе БремнерРинд, а именно в том его фрагменте, где Хепри заявляет, что перед началомупорядочивания инертного Нуна он «просветлился» и задумал это в своёмсобственном сердце (папирус Бремнер-Ринд, 26.23); более того, несколькониже, уже в ходе описания этапов процесса творения Солнечный бог сновасовершенно недвусмысленно утверждает, что «задумал я это в сердце своём»(папирус Бремнер-Ринд, 26.24). Однако на общем фоне преимущественно«физиологического», а порой и грубо-натуралистического характера первыхсозидательный действий Солнечного бога этот аспект космогоническогопроцесса также, как и созидание посредством произнесения слова, носит скорее второстепенный, «маргинальный» характер в рамках рисуемой в даннойконцепции картины возникновения мира.Отмеченные выше содержательные совпадения, впрочем, совершенноне означают того, что изложенная в «Памятнике мемфисской теологии» космогоническая концепция не обладает собственной оригинальностью, выде-63ляющей её из общего русла древнеегипетского предфилософского дискурса;напротив, данный текст содержит в себе, помимо уже указанной нами вышехарактерной «перформативности» в подходе к описанию основных этаповкосмогенеза, ещё целый ряд существенных особенностей, весьма значимых всвете нашего исследования – независимо от того, какого из двух вариантовдатировки этого памятника мы будем придерживаться.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
