Диссертация (1154428), страница 44
Текст из файла (страница 44)
В «спекулятивной теологии» политический аспект приобретает не стандартный мифологический оттенок, традиционно трактующий царя как посредника между миромбогов и миром людей, между сферами сакрального и профанного, а включается в качестве неотъемлемого элемента в приходящую на смену традиционным представлениям о Маат систему ценностей этики «личного благочестия».
Конечно же, тесная связь морали и политических принципов – явлениеотнюдь не новое для древнеегипетской мысли, и к моменту возникновенияфиванской «спекулятивной теологии» эта традиция насчитывала уже не однусотню лет (достаточно вспомнить лишь одно «Поучение царю Мерикаре»),но никогда ранее политическая проблематика не становилась столь явно выраженным элементом теологического дискурса. Успешная политическая деятельность монарха теперь оказывается немыслимой без того самого экзистенциально-личностного аспекта его духовного взаимодействия с божеством, о котором мы говорили, характеризуя личностное измерение «спекулятивной теологии» чуть ранее.
Государство как часть универсума есть точнотакой же результат созидательной деятельности демиурга, как и любая другая его область – следовательно, разрыв между творцом и творениями, равнокак и имманентное его присутствие в них, столь характерное для фиванской«спекулятивной теологии», неизменно будет присутствовать и в этой сфере.О взаимосвязи онтологической и этической проблематики в древнеегипетских теокосмогониях мы детально говорили в параграфе 4.2.; здесь лишь отметим, что теология политики в рамках фиванской «спекулятивной теологии» - яркая форма исторической эволюции этой взаимосвязи, напрямуюкоррелирующей с эволюцией представлений о мировоззренческом поле икультурно-политических функциях категории «Маат».
В этой связи любо-229пытно отметить ещё один социально-исторический факт, вряд ли могущийсчитаться простым совпадением: хорошо известно, что становление социальной прослойки «профессионального» жречества происходит в египетскомобществе именно в начале эпохи Нового царства (в предыдущие эпохи основные функции жрецов в храмовом культе поочерёдно исполняли светскиечиновники, что, в частности, выражалось в широко распространённой титулатуре «жрец месяца своего» (wab n Abd.f), а единственной «постоянной»должностью храмового служителя была весьма малозначимая в рамках церемониала должность «жреца-чтеца», носителя свитка), а главным центромформирования этой новой страты стали именно Фивы (что позже, уже в период царствования XXI династии, даже привело к возникновению фактически независимого теократического государства в Верхнем Египте под управлением клира Амуна-Ра в Фивах).Итак, можно выделить следующие главные особенности «спекулятивной теологии», качественно и формально отличающие её от «мифотеологии»: 1) отсутствие нарративного элемента в её теокосмогонической составляющей; 2) «личностное измерение» - акцентирование внимания на экзистенциально-личностном характере взаимодействия человека и божества какеё главного экспонента; 3) включение в её проблемное поле особого родатеологии политики, напрямую связанной с кризисом традиционных представлений об этическом компоненте категории «Маат» (справедливость) истремительную их замену в эпоху Рамессидов идеалами этики «личного благочестия»; 4) использование для описания предикатов божества значительноболее абстрактного лексического аппарата, существенно выходящего за рамки «мироощущенческого» лексикона «мифо-теологии» (этой темы мы ужекасались в параграфе 4.3., посвящённом предфилософскому лексикону древнеегипетских теокосмогонических концепций).
Если бросить общий взглядна все основные модели теокосмогенеза, сформировавшиеся в рамках древ-230неегипетской мысли и рассмотренные в рамках нашего исследования с точкизрения их формальной и содержательной принадлежности к одной из этихдвух форм духовной культуры, то в целом их соотношение можно представить в следующем виде:Хронологиче-Теокосмогониче-Основныеские рамкиские концепциительные особенности«Мифо-СерединаIII Гелиопольскаятеология»тыс.
до н.э. – солярнаятеокос-содержа-- Традиционный«мироощущун-конец II тыс. до могония, мемфис-ческий» катего-н.э.скаятеокосмого-риальный аппа-ния,гераклео-рат с ярко выра-польскаятеокос-женнойнарра-могония,гермо-тивнойсостав-польскаятеокос-ляющей в опи-могония,амарн-саниискаяниятеокосмого-процесатео- и космогенеза;традици-онное для классического мифаразделение временинаса-кральное (изначальноешлое,проэпохапервотворения)ипрофанное231(настоящееибудущее);- Единствопри-роды демиурга исоздаваемого имуниверсума- Утверждениеимманентногохарактера божества по отношению к природе итрактовка общества и его законов как её продолжения- Утверждениевозможностипознаниявекомчелозаконовуниверсумаприродыибоже-ства«Спекулятив-Середина-Фиванскаяная теология» конец II тыс.
до космогониян.этео- - более абстрактныйлексический аппарат,существенно выходящий за рамки «мироощущенческих» кате-232горий;- отсутствие теокосмогонического нарративаи частичный отказ от«обосновывающей»функции мифа применительно к категориивремени;- утверждение принципиальнойваемостинепознатрансцен-дентной природы божества в отличие отприроды универсума;- трактовка преимущественнотрансцен-дентногохарактерабожества по отношению к природе (с сохранением лишь некоторых черт имманентности), отказ от принципа«генетической»связи законов природы и законов социума(потерякратогониче-ского элемента в тео-233космогонии)- акцентирование внимания на «личностныйаспект»взаимодей-ствия человека и божества;- особого рода теология политики, связанная с ценностями этики «личного благочестия»Именно теокосмогония как один из наиболее высокоспекулятивныхструктурных элементов любой предфилософской традиции помогает наиболее чётко выявить границу, отделяющую «мифо-теологию» от «спекулятивной теологии», но вместе с тем, учитывая, во-первых, имманентно «переходный» характер этой формы мировосприятия между традиционным мифом истановящейся философией, и, во-вторых, меньшую детализированность её вдревнеегипетской мысли по сравнению с древнегреческой предфилософскойтрадицией (даже из приведённой выше сравнительной таблицы видно, что изшести основных теокосмогонических концепций, сформировавшихся в древнеегипетской мысли, критериям «спекулятивной теологии» в полной мереотвечает только одна – фиванская), очевидно также и наличие у этих двухмоделей теологического дискурса и общих точек соприкосновения.Пожалуй, самая важная черта, существенно отличающая «спекулятивную теологию» в древнеегипетской мысли от её раннегреческих аналогов, -234это полное отсутствие в ней критического отношения к традиционному,«классическому» мифу.
Если раннегреческая мифопоэтическая теогония – кпримеру, орфическая традиция – практически всегда есть, по точному замечанию А.В. Сёмушкина, «критическая аналитика мифа»201, то фиванскую«спекулятивную теологию», конечно же, решительно невозможно определить в качестве, например, варианта критического переосмысления гелипольской солярной теологии. Отходя от чувственно-нарративных образовпроцесса теокосмогенеза, столь присущих ранним образцам гелиопольскойсолярной теокосмогонии (папирус Бремнер-Ринд), спекулятивная теокосмогоническая модель Каирского и особенно Лейденского гимнов Амуну вовсене постулирует себя сама в качестве какого-то нового, а, следовательно, вкорне отличного от «мифо-теологии» направления теологического дискурса,хотя является таковым как по своей форме, так и по содержанию.
Она, такимобразом, оказывается по механизму своего возникновения полностью вписанной в столь характерную для всей древнеегипетской мысли модель плавного эволюционного развития с ярко выраженным «кумулятивным» эффектом, когда хронологически более ранние теокосмогонические модели включаются в состав более поздних либо как их логическое продолжение, либокак альтернативное их переосмысление. В этом смысле ни такой яркий образец «мифо-теологии», как теокосмогоническая модель «Памятника мемфисской теологии», ни «спекулятивную теологию» теокосмогонической моделиЛейденского гимна Амуну, в равной степени никак нельзя назвать критической рефлексией гелиопольской солярной теокосмогонии: ведь в первом случае, как нами уже было показано в параграфе 1.3., имело место включениетрадиционного гелиопольского теокосмогонического нарратива в более«глобальную», значительно более широкую по своему охвату нарративнуюмодель, а во втором – перенесение целого ряда её формальных элементов в201Цит.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
