Диссертация (1154413), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Гартман также указывал на специфику организациипространства в художественном тексте, содержащем онтологический аспект:«Всегда созерцание духовного порядка превышает чувственное видение илислышание, всегда художественное произведение является двойственнымобразованием с двояким способом бытия, но составляющим тем не менеепрочное единство» [95, с.118].Осознаниеусловностиземногопространстваивремени,принадлежности себя к инобытию – основные черты поздней лирикиакмеистов. Неприятие окружающей действительности («Где я?» и «Кто я?» –вопросы из стихотворений Н.С.
Гумилева «Заблудившийся трамвай» и«Прапамять») – признак совершающейся духовной и земной катастрофычеловека рубежа веков.С этой точки зрения обращение акмеистов к Логосу означает не чтоиное, как попытку восполнения духовного вакуума, избавления от ощущениянадвигающейся пустоты, создания нового «мыслимого» (онтологического)пространства, в котором доминирующим концептом становится «вечность».«Православная мистика энергично отвергает бесконечность во времени,принимая этот бесконечный разрез, доступный только праведным, утверждая154вечность как сердцевину времени», – писал О.Э. Мандельштам в статье«Скрябин и христианство» [21, т.
1, с. 205].Всовременномлитературоведениирассмотреныфилософско-эстетические основы акмеизма в работах М.Л. Гаспарова, Л.Г. Кихней,О. Клинга, О.А. Лекманова, Д.Е. Максимова, Е.В. Меркель, О. Червинской,Е.Г. Эткинда и др. Особенности пространственного мировосприятия и ихотражение в поэзииотдельных авторов исследованы А.Г. Коваленко,Ю.М. Лотманом, З.Г. Минц, П.Г. Пановой, В.Н. Топоровым и др.
Однакопространственно-временные формы бытия лирики акмеистов в библейскомаспекте до сих пор не изучены.В этой работе предпринимается попытка анализа пространственновременной организации поэзии акмеистов в аспекте библейского дискурса,выделяются категории индивидуального поэтического пространства ипространства поэтической школы. Для анализа были отобраны поэтическиефрагменты из текстов, в которых уровень пространственно-временныхотношений (термин З.Г. Минц) был одним из доминантных. Другимусловием отбора послужила частотность библейских образов, символов имотивов в структуре исследуемого текста.
Специфика анализа предполагалачетыре этапа и включала следующие формы работы над текстом: чтение,наблюдение над языковой стороной произведения (обращение к этимологиислова, выяснение значений церковнославянской лексики – лексики Библии вславяно-русском варианте, поиск ключевых и частотных слов), поисктекстовых параллелей (между художественными текстами и текстомБиблии), смысловое объединение изученных языковых единиц на уровнеинтерпретации текста. В ходе анализа был выявлен весьма обширный инеоднородный корпус текстов (Мандельштама, Гумилева и Ахматовой –наиболее ярких представителей школы), содержащих вневременные формыбытия. Вневременные формы бытия (выражение М.М. Бахтина) в поэзииакмеистов – это вечность, память, пространство, смерть (смертный час),бездна, пустота, пропасть, сон, рай, ад.155Художественные произведения, участвующие в библейском дискурсе,всегда содержат историческую память библейского времени как результатсовершавшихся событий и совершающихся с точки зрения онтологической.Это происходит оттого, что текст, создающийся с опорой на библейский,предполагает прикосновение к вечности.
Библейский текст, как известно,обладает семантически насыщенной лексикой, отражающей онтологическиесмыслы.Выдающийся философ ХХ века Н. Гартман, занимавшийся вопросамионтологии, один из первых высказал мысль о том, что «художественныйпредмет слоист во всех областях творчества» [95. с.
117]. Эта мысль такжеварьироваласьвлитературоведческихработахЛ.Я. Гинзбург,Ю.Н. Тынянова, А.А. Морозова, В.Н. Топорова и др. исследователей.Вработе «О лирике», по-прежнему актуальной, посвященной поэзии ХIХ–ХХвв. Л.Я. Гинзбург писала о «силе поэтических сцеплений» [101, с. 371].Ю.Н. Тынянов в «Промежутке» указывал на семантические приращенияслова. «Слово в стихе имеет тысячу неожиданных оттенков, стих дает новоеизмерение слову». Анализируя поэзию Мандельштама, он отметил, что«главный пункт работы Мандельштама – создание особых смыслов» [286,с.189].Н.Гартман,исследуясвойственныеприродехудожественныхпроизведений глубинные смыслы пространства, указывал на спецификуорганизациипространствавхудожественномтексте,содержащемонтологический аспект: «Всегда созерцание духовного порядка превышаетчувственное видение или слышание, всегда художественное произведениеявляется двойственным образованием с двояким способом бытия, носоставляющим тем не менее прочное единство» [95, с.
118].Рассмотрим результаты анализа (выявленные семантические значениянаиболеечастотныхслов,отражающихкартинуиндивидуальногопространства поэтической школы) и прокомментируем поэтические тексты ифрагменты,требующиеопределеннойдешифровки,учитывая,что156художественное пространство – это не что иное, как модель мира автора,созданная на языке его пространственных представлений (П.
Флоренский).Одним из истоков возникновения смыслоорганизующей поэтикиакмеистовявляетсяобращениехудожниковкЛогосу.ПомыслиО. Мандельштама, «Для акмеистов сознательный смысл слова, Логос, такаяже прекрасная форма, как музыка для символистов» [21, т. 1, с.178].Обращение акмеистов к Логосу – предстает как попытка избавления отнадвигающейсяпустоты,путемсозданияновогоонтологическогопространства, где доминирует концепт «вечность».В попытках передать свое видение мира, обозначить составляющиеграни бытия философы, писатели и литературоведы часто стремилисьприблизиться к познанию действительности.
В статье «Слово и культура»(1921) Мандельштам сказал: «Поэзия – плуг, взрывающий время так, чтоглубинные слои времени, его чернозѐм, оказываются сверху. Но бываюттакие эпохи, когда человечество, не довольствуясь сегодняшним днѐм,тоскуя по глубинным слоям времени, как пахарь, жаждет целины времѐн».А.М. Любомудров в книге «Духовный реализм в литературе русскогозарубежья», рассматривая реализм, как миропознавательный аспект, впервыедает научное обоснование литературному явлению, которое в современнойфилологии получило название «духовный реализм».
Воссоздание духовнойреальности в своем творчестве, признание ее действительной, протекающей вдругом пространстве и, следовательно, подчиняющейся соответственнымзаконам этих пространств (Н.И. Лобачевский, П.А. Флоренский) – черты,свойственные и поэтическому миру Н. Гумилева. Творчествопоэтаорганически связано с миром, в котором сосуществует несколько временныхсфер.Возникшее ощущение пустоты, «дурной бесконечности» в сознаниипоэта требовало ее преодоления, начался поиск, «выход» из уплотнѐнноидеализированного, самозамкнутого пространства действительности.Для юношей открылись все дороги,157Для старцев – все запретные труды,Для девушек – янтарные плодыИ белые, как снег, единороги.Но почему мы клонимся без сил,Нам кажется, что Кто-то нас забыл,Нам ясен ужас древнего соблазна,Когда случайно чья-нибудь рукаДве жѐрдочки, две травки, два древкаСоединит на миг крестообразно?1(«Потомки Каина», 1909) [с.
132].Часто проникновение в иные временные сферы даруется лирическомугерою во сне. Сон – устойчивый концепт памяти («прапамяти»),онтологического пространства-времени Гумилева.Для лучшего понимания «поэтической» концепции сна Гумилева, еесложной структуры, состоящей из глубинных слоев времени и пространства,уместно привести несколько примеров из творчества поэта: «Мне снятсякоролевские алмазы / И весь в крови широкий ятаган. / Мне чудится (и это необман); / Мой предок был татарин косоглазый, / Свирепый гунн …я веяньемзаразы, / Через века дошедшей, обуян» («Сонет», 1912) [c.
183]; «И вот мнеприснилось, что сердце моѐ не болит» («Я верил, я думал…», 1912) [c. 186];«Заснув в тюрьме, виденья райские / Наверняка увидишь ты» («Счастие»,1916) [c. 240]; «Зачем он мне снился, смятѐнный, нестройный, / Рождѐнныйиз глуби не наших времѐн, / Тот сон о Стокгольме, такой беспокойный, /Такой уж почти и не радостный сон…» («Стокгольм»,1917) [c. 266]; «Когдаже, наконец, восставши / От сна, я буду снова я, – / Простой индиец,задремавший / В священный вечер у ручья?» («Прапамять», 1917) [c. 267]; «ЯГумилев Н.С.
Стихотворения и поэмы. СПб.: Академический проект, 2000. Далеестихотворения Н.С. Гумилева цитируются по этому изданию с указанием номерастраницы.1158верю в предзнаменованья, / Как верю в утренние сны» («Предзнаменование»,1917) [c. 418]; «И чѐтки сны еѐ, как тени / На райском огненном песке»(«Она», 1912) [c.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
