Диссертация (1154413), страница 32
Текст из файла (страница 32)
/ Я в январе была его подругой».Часто героиня, находясь в земном мире, использует понятия,принадлежащие миру небесному для описания человеческих отношений.Например, использование библейской символики, образа Христа, известнойфразы из библейской притчи о десяти девах: «Се Жених грядет в полуночи»(Мф. 25: 1-13) для объяснений личных, любовных переживаний. Известно,что в библейских каноничных текстах Христос (Жених) не улыбается.Ждала его напрасно много летПохоже это время на дремоту.Но воссиял неугасимый светТому три года в Вербную Субботу,Мой голос оборвался и затих –С улыбкой предо мной стоял жених.(«Ждала его напрасно много лет…», 1918) [с.
283].Попытка соединить в себе эти две данности (духовную реальность иреальность земную) и пребывать в них одновременно – стало сверхзадачейАхматовой. В лирике поэта не используется активно слово «вечность», как,например, в поэзии О. Мандельштама, отсутствует попытка видеть небесныймир в мире земном, как в поэзии Н. Гумилева, но приготовление к вечности,готовность перехода в иной мир, причастность к небесному отечеству –частые мотивы в еѐ лирике.180Уже привыкшая к высоким, чистым звонам,Уже судимая не по земным законам,Я, как преступница, ещѐ влекусь туда,На место казни долгой и стыда.И вижу дивный град, и слышу голос милый,Как будто нет ещѐ таинственной могилы,Где день и ночь, склонясь, в жары и холода,Должна я ожидать Последнего Суда.(«Не оттого ль, уйдя от лѐгкости проклятой…», 1917) [с.
291].Отчѐтливое осознание временности существования, при векторевечности – обычное состояние душевного мира героини.В то время я гостила на землеМне дали при крещенье имя Анна.(«В то время я гостила на земле…», 1917) [с. 146].Может быть, поэтому час – одна из самых частотных временныхкатегорий в лирике поэта (и в сознании всех акмеистов) связан сонтологическимвосприятиемМ.М. Бахтина)иполучилА.
Ахматовой.Выстраиваетсявремени,ценностныйовеянвесвременнаявдалью(выражениепоэтическойисторическаясистемеперспектива,направленная чаще всего на библейский сюжет: «Иди один и исцеляйслепых, / Чтобы узнать в тяжѐлый час сомненья / Учеников злорадноеглумленье / И равнодушие толпы»; «Смертный час наклоняясь, напоит /Прозрачною сулемой / А люди придут, зароют / Моѐ тело и голос мой»;«Отчего же Бог меня наказывал / Каждый день и каждый час? / Или этоАнгел мне указывал / Свет, невидимый для нас?»; «О, как сердце моѐтоскует! / Не смертельного ль часа жду? / А та, что сейчас танцует, /Непременно будет в аду»; «И песней я не скличу вас, / Слезами не верну, / Новечером в печальный час / В молитве помяну».В поэзии Ахматовой сильно развито информационное время (терминЕ.М. Верещагина).
Путь и время часто удлиняются, убыстряются или181замедляютсявзависимостиотпереживаниягероини,фоновойассоциативности: «А дорога до погоста / Во сто раз длинней, / Чем тогда,когда я просто / Шла бродить по ней»; «Он длится без конца – янтарный,тяжкий день»; «Стала забывчивей всех забывчивых, / Тихо плывут года»;«Ты милый и верный, мы будем друзьями … / Гулять, целоваться, стареть …/ И лѐгкие месяцы будут над нами / Как снежные звѐзды, лететь».Память – одна из самых частотных пространственно-временныхкатегорийвлирикеА. Ахматовой.«Большаяпамять»(выражениеМ.М. Бахтина) позволила поэту обойти эпоху и по-особому понять и оценитьсмерть.
Память у Ахматовой – это победа над земным временем и вхождениево время иное – онтологическое, принятие вечности со всеми еѐ неземными инеизменными законами.Приползайте ко мне, лукавьте,Угрозы из ветхих книг,Только память вы мне оставьте,Только память в последний миг.(«Умирая, томлюсь о бессмертье…», 1912) [с. 110].Такимобразом,проекциясобытийсовременноговременинабиблейский сюжет, на конкретное действо, совершающееся в церкви –отличительный прием в поэтическом мире А.А. Ахматовой, как ипостоянный диалог времени и вечности. Любовь к настоящему инеудовлетворѐнность им одним. Восприятие земной действительности какслишком грубого, материального мира.
На земле всѐ «слишком».Слишком сладко земное питьѐ,Слишком плотны любовные сети.(«Сколько просьб у любимой всегда», 1913) [с. 114].Частотность библейских имен собственных, библейского локуса –отражение невольно созданного поэтом топографического онтологическогопространства, принадлежащего вечности (вечной памяти).
Избавление, уходот смерти как от мгновенного времени в жизни человека вполне удаѐтся в182лирике Ахматовой и рождает мудрое осознание земного времени (пути) какдлительной смерти и неуклонного приближения к ней («Ты милый и верный,мы будем друзьями… / Гулять, целоваться, стареть… / И лѐгкие месяцыбудут над нами / Как снежные звѐзды, лететь»). Стремление к целостному,гармоничному восприятию мира дало возможность воссоединения двухмиров(небесногоиземного),осознаниясебя,своегоназначения,преодоления чувства обычного человеческого страха перед неизбежноприближающимся концом. Поэтому в языке поэтического текста активноиспользуется сакральная (библейская) лексика, церковно-бытовая лексика(слова, передающие действия повседневной, календарной жизни церкви) дляобъяснения взаимодействия небесной и земной реальности.Вхождение в иной мир А.
Ахматова (Н. Гумилев также) изображает каквозможность приобретения целостного знания, становления «другого»совершенного человека, которому могут открыться тайные законы бытия.Теперь ты там, где знают всѐ – скажи:Что в этом доме жило кроме нас?(«В том доме было очень страшно жить …», 1921) [с. 381].Конца тревогам и удачам,Слепым блужданиям души …О день, когда я буду зрячимИ странно знающим, спеши!(«Вечное», 1912) [с. 181].Зыбкостьграниц«пространственныемеждусферойперенесения»,реальностипопыткаиирреальности,осмысленияинобытия,преодоление земного пространства – результат поиска выхода из тяжелойдуховной ситуации, сложившейся в эпоху начала XX века.ОбращениекЛогосудалоакмеистампобедунадвременем,возможность взаимодействия с сакральным пространством, дало память:«Приползайте ко мне, лукавьте, / Угрозы из ветхих книг, / Только память вымне оставьте, / Только память в последний миг».
Память – победа над183временем, над современным хаосом. Поэтому такое трепетное обращение кпрошлому: «Я прошлое в доме моѐм берегу, / Над прошлым тайно колдуя». Впоэтической системе А. Ахматовой нет отказа от прошлого. Для эпохиначала ХХ века – это можно назвать подвигом (акмеисты не отказались отпрошлого).Согласие, принятие законов бытия, соотнесение себя с целым («Ямолчу, молчу, готовая / Снова стать тобой, земля») – поэтическая концепцияпространства и времени вольно или невольно, восходящая, пожалуй, кфилософской системе всеединства В. Соловьева и П.
Флоренского, гдевечное (человек) не может превратиться в конечное и временное, а высшееединство не может распасться на несовместимые моменты.ВтворчествеА. Ахматовойможнопроследитьразныетипыпространств: от пространства реального, земного, где лирический геройпрочно локализован и окружен предметами быта, до пространстваонтологического, в котором нет протеста части против растворения в целом(как, например, у Мандельштама: неужели я настоящий и действительносмерть придѐт?).Поэтика пространства и времени в творчестве О.
Мандельштамапредставляет собой пространство сложных онтологических категорий.А.Г. Коваленковработе«Очеркихудожественнойконфликтологии:Антиномизм и бинарный архетип в русской литературе ХХ века» отмечал,что пространственно-временные хронотопы <…> чрезвычайно важны дляанализа литературного произведения <…>. По сути, это универсальныепараметры произведения, своеобразная система координат, в которой оносоздается, живет и получает оценку читателей» [149, с.
48]. Вопросы,поставленные поэтом, затрагивают коренные аспекты бытия человека иосновные его ценности, поэтому неизбежно имеют источники в сакральном,онтологическом тексте. Чаще всего они не заявлены открыто, например, каку Пушкина в его поздней лирике или у Тютчева, а зашифрованы метафорами.184Тема вечности, как отмечали многие исследователи, – одна из самыхтрадиционных лирических тем Мандельштама.
Рассматриваемая поэтом какпространственно-временная категория, она имеет разную семантическуюнаполняемость в зависимости от мироощущения автора, эволюции еговзглядов: вечность – жизнь, вечность – смерть, вечность – образ Христа,вечность – радость, вечность – дурная бесконечность и т.д. Наиболее частовстречающиеся библейские символы вечности в поэзии Мандельштама:камень, соль, путник, ковчег, змей.В стихотворении «Пешеход» (1912) категория вечности варьируетсясловами:«старинныйпешеход»,«пропасть»,«бездна».Восновупроизведения взят библейский образ «путника». Однако автор намеренноснижаеткачественнуюхарактеристикуслова-образа«путник»дообщеупотребительного слова «пешеход», что выступает явным диссонансомко всему тексту стихотворения, потому что оно наполнено онтологическимисмыслами, вечными темами.
Слово «пешеход», взятое автором в заголовок,не что иное, как дань времени: оно о человеке, который идет в современноммире, в котором существуют иные средства передвижения. Стилистическиназвание и содержание стихотворения «удивляют» несовместимостью.Первые две строфы: признание страха (трепета) перед таинственнойвысотой неба:Я чувствую непобедимый страхВ присутствии таинственных высот;Я ласточкой доволен в небесах,И колокольни я люблю полѐт!Ощущениешаткости(«нагнущихсямостках»)земногобытияиотождествление себя со всеми людьми, живущими когда-то («старинныйпешеход»), приводит поэта к неизбежному вопросу о кратковременностичеловеческого бытия и его места в вечности, не измеряемой обычнымичасами.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
