Диссертация (1154413), страница 34
Текст из файла (страница 34)
В этомстихотворениисемантикаслова«вечность»означаетне«дурнуюбесконечность», но награду за праведную земную жизнь, победу над «игомпраха».Положительное значение миг приобретает лишь в сакральномпространстве. В стихотворении «Вот дароносица, как солнце золотое…»(1915) изображена вершина христианского богослужения:Богослужения торжественный зенит.Вечность отождествляется с радостью:И Евхаристия, как вечный полдень, длится –Все причащаются, играют и поют,И на виду у всех божественный сосудНеисчерпаемым веселием струится [с.
343]193Время не «бежит», «вечный полдень длится», человек не подчиняетсяземному естественному ходу времени, потому что таинство святойЕвхаристии вне времени. Речь идет о православном греческом богослужении:Здесь должен прозвучать лишь греческий язык:Взят в руки целый мир, как яблоко простоеПодобную семантическую наполняемость категории «вечность» можнонаблюдать в стихотворении Мандельштама «Зверинец» (1916), где мыобнаружили очень сложную пространственно-временную метафору «виновремѐн».
Метафора «вино времѐн» также восходит к таинству святойЕвхаристии. Известно, что в христианской традиции оно даѐт человекубессмертие, т.е. вводит его в вечность. Таким образом, метафора «виновремѐн» символизирует образ Христа: «А я пою вино времѐн – / Источникречи италийской – / И в колыбели праарийской / Славянский и германскийлѐн» [с.132].Слово лен в поэтике Мандельштама также относится к образу Христа.Впоследнейстрофестихотворения«Средисвященниковлевитоммолодым…» (1917) можно найти подтверждение этой мысли: Он с нами был,когда на берегу ручья / Мы в драгоценный лѐн Субботу пеленали / Исемисвещником тяжѐлым освещали / Ерусалима ночь и чад небытия [с.
141].Выражение Мы в драгоценный лѐн Субботу пеленали – реминисценцияо погребении Христа. Метафора драгоценный лѐн означает полотно дляпогребения и драгоценную благовонную мазь – состав из смирны и алоэ.Проведем текстуальные параллели с Библией. В Евангелии от Марка(Мк. 15: 46) написано: «Он (Иосиф из Аримафеи), купив плащаницу(полотно), и сняв Его, обвил плащаницею и положил Его во гробе, которыйбыл высечен в скале… По прошествии субботы, Мария Магдалина и МарияИаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти – помазать Его (Христа)»(Мк. 16: 1).Итак, категория вечности в раннем и зрелом творчестве Мандельштаманеизбежно ассоциировалась с образом Христа (креста).194Пропасть / пустота / смерть – в поэтике Мандельштама образуютсинонимический ряд и означают – безмолвие и мрак, лишение славы, безднуунижения и горечи, оставленность всеми: «И в пустоте, как на кресте /Живую душу распиная, / Как Моисей на высоте, / Исчезнуть в облаке Синая»[с.
314].Мандельштам отчетливо осознавал, чувствовал русскую православнуютрадицию. Активное употребление в тексте стихотворения «В разноголосицедевического хора…» (1916) церковнославянской лексики: снедала, диво,вертоград, Успенье, знание особенностей древнерусского церковного пения«по крюкам», особенностей православной символики, свидетельствуют оглубоком понимании православного вероисповедания:Не диво ль дивное, что вертоград нам снится,Где реют голуби в горячей синеве,Что православные крюки поѐт черница:Успенье нежное – Флоренция в Москве [с.
345].Нужна определенная высота, чтобы соприкоснуться с вечностью,чтобы время могло задержаться, «не сыпаться как морской песок». Встихотворении«Втаверневоровскаяшайка…»,(1913)неправеднопроведенное время («Монахи выпили вино») обращается в песок:У вечности ворует всякий,А вечность – как морской песок:Он осыпается с телеги –Не хватит на мешки рогож [с. 112].ОтличительнойчертойпоэтикиМандельштамастановитсяпреодоление временного пространства. Лирический герой может легкоперемещаться в нѐм.
Скорбь сегодняшнего дня может быть сравнима сбиблейскими событиями 4-х-тысячелетней давности:Отравлен хлеб и воздух выпитКак трудно раны врачевать!Иосиф, проданный в Египет,195Не мог сильнее тосковать!(«Отравлен хлеб и воздух выпит…» ,1913) [с. 115].Проникновение в другую историческую эпоху оказывается возможнымдо осязания, видения предметов ветхозаветного быта:Кто потерял в песке колчан,Кто выменял коня, – событийРассеивается туман;Смещение временных пространств – приѐм известный в поэтическоммире Мандельштама.
Его можно встретить также в произведениях, несодержащих библейские темы:И море, и Гомер – всѐ движется любовью.Кого же слушать мне? И вот, Гомер молчит,И море чѐрное, витийствуя шумитИ с тяжким грохотом подходит к изголовью.(«Бессонница. Гомер. Тугие паруса…», 1915) [с. 126].Скорбь преодолима, если есть радость творчества, если естьвнутренняя свобода, тогда пространство представляется в сознании поэта как«чистый холст», ждущий своего художника:И, если подлинно поѐтсяИ полной грудью, наконец,Всѐ исчезает – остаѐтсяПространство, звѐзды и певец!(«Отравлен хлеб и воздух выпит…», 1913) [с.
115].Обретение человеком своего места во вселенной – одна из центральных задачпоэтики Мандельштама:Пусть имена цветущих городовЛаскает слух значительностью бренной:Не город Рим живѐт среди вековА место человека во вселенной.(«Пусть имена цветущих городов…»,1914) [с. 119].196В поздних стихотворениях смысловая линия вечности человекапрослеживается очевиднее: человек – вселенная – вечность оказываютсясловами одного ряда:И там, где сцепились бирюльки,Ребѐнок молчанье хранит –Большая вселенная в люлькеУ маленькой вечности спит.(«В игольчатых чумных бокалах…», 1933) [с. 230].Образ ребенка в поздней поэзии Мандельштама устойчиво связан сбесконечностью («Рождение улыбки», 1937):Когда заулыбается дитяС развилинкой и горечи, и сласти,Концы его улыбки не шутяУходят в океанское безвластье [с.
251].В стихотворении «Век» (1922) образ вечности также связан с образомребѐнка. Звучат ветхозаветный и новозаветный мотив приношения жертвы(«ягнѐнка» и «ребѐнка»):Словно нежный хрящ ребѐнкаВек младенческий земли.Снова в жертву, как ягнѐнка,Темя жизни принесли [с. 169].Непримирение с вечностью, понимание еѐ как бесконечности, спор схаосом, одиночество в бесконечности и, пожалуй, ненахождение своегоместа в ней – отличительная черта позднего Мандельштама («И я выхожу изпространства…», 1933):И твой, бесконечность, учебникЧитаю один, без людей –Безлиственный, дикий лечебник,Задачник огромных корней [с. 230].197«Открыто» библейская тема присутствует в стихотворении «Улыбнисьягнѐнок гневный с Рафаэлева холста…» (1937).
Эпитет «гневный», конечно,не что иное, как девиативный (существенно отклоняющийся от оригинала)мотив по отношению к Богу в славяно-русской традиции. Так поэт, скореевсего,передаетустойчивоесочетание«гневБожий»,которыйтрансформируется в оксюморон «ягнѐнок гневный»:Улыбнись, ягнѐнок гневный, с Рафаэлевахолста, –На холсте уста вселенной, но она уже не та…В лѐгком воздухе свирели раствори жемчужинболь –В синий, синий цвет синели океана въеласьсоль…Цвет воздушного разбоя и пещерной густоты,Складки бурного покоя на коленях разлиты.На скале черствее хлеба – молодых тростинкирощ,И плывѐт углами неба восхитительная мощь [с.
259].ВэтомстихотворенииБоготождествляетсясистиной.Емупринадлежит Логос, «уста вселенной».«Странныесближения»неожиданно событийны.поэтическогоязыкаМандельштамаТакая бытовая деталь как бархатный шнурок(«синель») может оказаться рядом со словом океан:В синий, синий цвет синели океана въеласьсоль…Соль – известный библейский символ истины, встречающийся как вВетхом, так и в Новом Завете. Например, в Евангелии от Марка (Мк. 9: 50)выражение «Соль в себе имети» означает иметь небесную мудрость, в198Евангелии от Матфея (Мф.
5: 13) «солью земли» Христос называет апостолови их приемников.Проведем текстуальные параллели. Выражение «океана соль» и «сольземли» эквивалентны. Четвертая строчка символична и по цвету. Пономинативному значению синий цвет действительно принадлежит и к воднойстихии. Однако необходимо учесть, что гиматий (плащ) одежды ХристаСпасителя пишется всегда холодных оттенков – от голубого, синего досветло- и темно-зеленого. Голубой цвет на иконах Пресвятой Девыустановлен как символ девственной чистоты, и он тоже может быть разныхоттенков, вплоть до темно-зеленого. Так далекие по совместимости слова«океан», «соль» и «синель» становятся не такими уж далѐкими.
Черезотдельную лексику, «разбросанную» по тексту, видится библейский сюжет«Рождества Христова», хотя он и не является открыто заявленной темой,возраст Спасителя и событие в стихотворении косвенно передаѐтся словами:«ягнѐнок», «пещерная густота». В конце стихотворения лексика «Бог» и«пространство» гармонично переданы через движение вечности:И плывѐт углами неба восхитительная мощь.Попытка постигнуть тайну мирозданья, ответить на вопрос, что доброи что зло, присутствует в стихотворении «Что делать нам с убитостьюравнин…» (1937):Что делать нам с убитостью равнин,С протяжным голодом их чуда?Ведь то, что мы открытостью в них мним,Мы сами видим, засыпая, зрим –И всѐ растѐт вопрос: куда они, откуда,И не ползѐт ли медленно по нимТот, о котором мы во сне кричим, –Пространств несозданных Иуда? [с. 263].Поиск веры, смысла бытия продолжался автором до конца жизни:Заблудился я в небе – что делать?199Тот, кому оно близко, – ответь…(1937) [с.
278].Поэтому одна из самых традиционных лирических тем Мандельштама– тема смерти. Обращение автора к смерти – не что иное, как попыткапонимания себя в вечности. В творчестве поэта она присутствует в двухипостасях: смерть как уничтожение главной ценности человека – его жизни исмерть как условие новой, высшей и блаженной жизни духа. Тема осознаниясебяпередвечностью-смертью–однаизведущихвтворчествеМандельштама:Я вижу дурной сон,За мигом летит миг(«Сегодня дурной день..», 1911) [с. 98].В стихотворении «Отчего душа – так певуча…» (1911) ставитсяконкретный вопрос:Неужели я настоящийИ действительно смерть придѐт? [с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
