Диссертация (1152635), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Г.И. Мачавариани, И.Я. Кобринская. М., 2017. С. 12.218Рязанов В.Т. Неустойчивый экономический рост как «новая нормальность»? // ВестникСанкт-Петербургского университета. 2013. Серия 5. Экономика. Вып. 4. С. 4.219Авдокушин Е.Ф. «Новая нормальность» мировой экономики и пути ее преодоления //Вопросы новой экономики.
2016. № 1 (37). С. 18.220Elliott L. Slow economic growth is not the new normal, it's the old norm [Электронный ресурс] //TheGuardian.2017.July30.Режимдоступа:21794Сотрудник Института нового экономического мышления ((INET – Institute forNew Economic Thinking, основан после Великой рецессии в США) С. Шторм,специализирующийся на изучении макроэкономических проблем, отмечает, что«великий финансовый кризис 2008 года сильно усугубил экономику США, вызвавдевять ужасных лет экономической стагнации, высокое и растущее неравенство вдоходахибогатстве,высокиеуровнизадолженностиирастущуюнеопределенность в отношении рабочих мест и доходов»221.Следует заметить, что существует точка зрения, что «строго говоря,концепция «новой нормы» в принципе лишена теоретических оснований и влучшем случае может рассматриваться как эмпирическая гипотеза, а неинструмент объяснения происходящих в мировой экономике процессов.
Болеетого, при всей звучности термина «новая норма» он очевидным образомхарактеризует состояние мировой экономики, «нормальное» лишь для периодадействия кризисных шоков (и их последствий), а вовсе не для ее посткризисногоразвития»222. С одной стороны, с этим можно согласиться. С другой стороны,существуют серьезные аргументы в пользу того, что на современном этапедействительнопроисходятфундаментальные,качественныеизменениявэкономике и обществе, которые позволяют многим авторам говорить онаступлении «эпохи трансформации» и «цивилизационном сдвиге».Представляется, что наиболее обоснованным является тезис о том, чтосовременная экономика находится в состоянии перехода к новой экономическойреальности,позволяющемговорить«…обизменениипарадигмыэкономического развития – хозяйственной революции, сопоставимой позначимостиснеолитической(переходотприсваивающегоквоспроизводственному типу хозяйствования) и промышленной (переход отhttps://www.theguardian.com/business/2017/jul/30/slow-economic-growth-gdp-old-norm(датаобращения 10.01.2018).221Storm S.
The New Normal: Demand, Secular Stagnation and the Vanishing Middle-Class (the titlefromthescreen)[Электронныйресурс].Режимдоступа:https://www.ineteconomics.org/perspectives/blog/the-new-normal (дата обращения 10.01.2018).222Афонцев А. Мировая экономика в поисках новой модели роста // Мировая экономика имеждународные отношения. 2014. № 2. С. 4.95преимущественно земледельческой экономики к фабричному производству)революциями»223.Г.П. Журавлевахарактеризуютновыеотмечает,чтопроцессы,«новуютакиекакэкономическуюглобализация;реальность»кардинальныеизменения экономических систем на основе информации и цифровой экономики;возросшая скорость перемен, что определяет трудности предсказуемости развитиямира; «небывалый перманентный, постоянно повторяющийся и длительнопродолжающийся» кризис; длительная вялотекущая депрессия, обострившаясягеополитическими кризисами224.С этой точки зрения возникает необходимость рассмотреть развитиекейнсианскойнаучно-исследовательскойпрограммывусловияхновойэкономической реальности, сформированной в том числе и мировым финансовымкризисом.В «Общей теории занятости…» Дж.М.
Кейнс отмечал, что «наиболеезначительными пороками экономического общества, в котором мы живем,является его неспособность обеспечить полную занятость, а также егопроизвольное и несправедливое распределение богатства и доходов»225. Взарубежной литературе посткризисного периода резко возросло количествопубликаций, в которых подчеркивается тесная взаимосвязь между финансами,распределением доходов и кризисом.
Это означает, что в современном миреглобализациии финансовогонеолиберализма утверждение Дж.М. Кейнсаостается верным и актуальным.Выясняя причины кризиса, специалисты акцентируют свое внимание, вопервых, на таких факторах, как поведение менеджеров банков, побудившее ихпринимать рискованные решения, и ослабление контроля государства надУстюжанина Е.В., Сигарев, А.В. Шеин Р.А. Цифровая революция и фундаментальныеизменения в экономических отношениях // Вестник Челябинского государственногоуниверситета.
Экономические науки. Вып. 58. 2017. № 10 (406). С. 18.224Журавлева Г.П. Новая реальность XXI века: в мире и России // Научно-аналитическийжурнал «Наука и практика» Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова.2017. № 4 (28). С. 6–23.225Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М., 2011. С. 340.22396финансовым рынком. Во-вторых, на механизм долгового цикла в трактовкеХ.Ф. Мински. В-третьих, на дисбалансах международной торговли и потоковкапитала. Однако все объяснения кризиса имеют одну общую основу – растущеенеравенство.Э. Стокхаммер выделяет четыре направления, через которые растущеенеравенство привело к кризису: во-первых, так как более бедные группынаселения имеют более высокую склонность потреблять, растущее неравенствопривело к стагнации в совокупном спросе.
Во-вторых, международноефинансовое дерегулирование международных потоков капитала смягчилоограничение внешнего баланса, что позволило странам справляться с дефицитамии излишками текущих счетов. При этом возможны две модели роста: модель,основанная на долгах (для ситуации бума потребления и дефицита текущегосчета), и модель, ориентированная на экспорт. Неконтролируемый поток капиталапозволяетстранамувеличиватьдефициттекущегосчета,чтовлечетвозникновение спекулятивных пузырей на финансовых рынках и рынкахнедвижимости, что обычно заканчивается рецессиями226.В-третьих, ростнеравенства привел к увеличению задолженности, поскольку семьи рабочихпытались «идти в ногу» с нормами социального потребления, несмотря нападение реальной заработной платы.
В-четвертых, возросла склонность крискованным спекулятивным сделкам, так как растущее неравенство привело кувеличению числа сверхбогатых людей, которые и осуществляют рискованныеинвестиции.ВсвоейработеЭ. Стокхаммерприводиттеоретическоеиэмпирическое доказательство выдвинутых им утверждений227.На вопрос о том, есть ли причинно-следственная связь между ростомнеравенства в доходах и финансовым кризисом, Пол Кругман (р. 1953),Это показали в своих исследованиях Карман и Винсент Райнхарт: Reinhart С., Reinhart V.Capital Flow Bonanzas: An Encompassing View of the Past and Present. NBER Working Paper.
No.1432. September 2008. Режим доступа:https://www.cepal.org/noticias/paginas/3/35143/reinhart2008capitalflows_w14321.pdf(датаобращения 30.05.18)227Stockhammer Е. Rising inequality as a cause of the present crisis // Cambridge Journal ofEconomics. 2015.
Vol. 39. Issue 3. P. 935–958.22697Нобелевский лауреат 2008 года, отвечает, что «возможно, но доказать ее оченьсложно»228. Экономист доказывает наличие этой связи, однако не прямой, аопосредованной.Ход рассуждений П. Кругмана начинается с констатации того факта, что кначалу 2008 года доходы богатых выросли до размеров, невиданных с 1929 года.Он приводит данные доклада Управления конгресса США (СВО) по бюджету, вкотором «подробно представлен рост неравенства с 1979 по 2007 год. Оказалось,что за этот период рост доходов у 20 % «верхних» минус 1 %, выступающих подфлагом движения «Захвати Уолл-стрит» составлял 65 %.
Это совсем неплохо,особенно по сравнению с располагающимися пониже: у семей со среднимдоходом прибавка была наполовину меньше, а у самых бедных 20 % доходыувеличились лишь на 18 %. В то же время у 1 % наиболее обеспеченных онивыросли на 277,5 %, а у 0,1 и 0,01 % сверхбогатых еще больше»229.Следует отметить, что связь между возникшей ситуацией неустойчивости ипроблемой справедливости и неравенства, фиксирует и другой лауреатНобелевской премии – Дж.
Стиглиц (р. 1943; Нобелевская премия 2001 года,совместно с Дж. Акерлофом и М. Спенсом), который приходит к заключению,«что «неравенство достигло той стадии, на которой оно перестало бытьэффективным, но превратилось в серьезную помеху для развития»230.Дж. Стиглицуказываетнасерьезныеперемены,произошедшиевамериканском обществе: «один процент верхушки сосредотачивает в своих рукахбогатство, не обеспечивая остальным 99 процентам ничего, кроме тревог инестабильности.Большинствоамериканцевпростонеимеетникакихпреимуществ от совокупного развития страны»231. В углубляющемся неравенстведоходов Дж.
Стиглиц видит отправную точку проблем США и Европы –отсутствие спроса232. Сосредоточение богатства в руках небольшого процентаКругман П. Выход из кризиса есть! М., 2013. С. 66.Там же. С. 62.230Стиглиц Дж. Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему. М.,2015. С. 16.231Там же. С. 43.232Там же. С. 17.22822998людей дает определенные сбережения, однако при недостатке потребления состороны основной массы населения, эти сбережения не превращаются винвестиции. «Нет причин верить в то, – пишет Дж. Стиглиц, – что если мы дадиммного денег американским богачам, то это приведет к притоку крупныхинвестиций в США: деньги инвестируют тогда, когда ожидают от них отдачи»233.Однако П.
Кругман считает, что «популярная версия о связи неравенства икризиса – рост доли дохода, получаемой богатыми, подрывает совокупный спросвследствие сокращения покупательной способности представителей среднегокласса – при возможности взглянуть на цифры, оказывается неубедительной…потребительские расходы в США оставались на высоком уровне, несмотря наувеличениенеравенства,иличныесбережениявэруфинансовогодерегулирования и роста неравенства не увеличивались, а, наоборот, постепенносокращались»234. Экономист объясняет это тем, что богатые стали тратить ещебольше, а люди с меньшим доходом начали «влезать в непомерные долги».Опираясь на исследования Роберта Франка из Корнеллского университета,П.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
