Диссертация (1152567), страница 9

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 9)

Однако подход в смешанноймодели, установленной 307-ФЗ [25], наделяет Минфин России (с 2018 г. – БанкРоссии [369; 371]) в роли надзорного органа с широкими полномочиями [370])функциями главного регулятора в их принятии, предписывая аудиторскомусообществу как агенту институциональных отношений их неукоснительноевыполнение, с возможностью расширения требований на уровне СРОА.Поступательное исследование данной проблемы показало, что эта возможностьСРОА в должной степени не реализуется.Последнее пересечение  Профессионального стандарта «Аудитор» [42] иВнутрифирменных стандартов, лежащих на плоскости деятельности, определяюторганизационнуюсоставляющуюобеспечениякачествапредоставленияаудиторских услуг на уровне аудиторской организации, и закладывает в своюоснову должный уровень системы внутреннего контроля.Проекция взаимоотношений с другими институтами, включает проблемы,влияющие на институт аудита и качество проверок: жесткая конкуренция нарынкеаудиторскихуслуг,когдаэкономическомусубъектуфинансовоблагоприятнее заплатить штраф вместо проведения обязательной проверки;демпинговые цены на рынке аудита, что логично определяет взаимосвязь: низкаяцена–низкоекачество;вменённаяобязанностьаудиторампроверятьдеятельность клиента через призму Федеральных законов Российской Федерации№ 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученныхпреступным путем, и финансированию терроризма» [21] и № 273-ФЗ «Опротиводействии коррупции» [20], ежегодно ужесточающими свои требования,именно к аудиторскому сообществу, что наносит ущербнезависимости47аудиторов, а такженарушение принципа конфиденциальности, в частиоповещения о сомнительных операциях клиента [38] и введения уголовнойответственности, согласно Уголовному кодексу Российской Федерации [4] заложное аудиторское заключениеили несвоевременное информированиерегулирующих органов о сомнительных клиентских операциях [305; 366].Представители научного сообщества [94; 95], полагают, что в модель аудитаследует включить и институт образования, что, по их мнению, подтверждаетгипотезу об обязательной научной составляющей аудиторской деятельности, атакже обосновывает необходимость осознания миссии аудиторской профессии иужесточении требований к подготовке профессиональных учетно-аналитическихкадров; с упором на создание модели профессиональной подготовки.

С этиммнением трудно согласиться, т.к. исходя из зарубежной практики оказанияаудиторских услуг, аудиторы, преподающие в высшей школе, не лучшаятенденция,влекущаяполноенарушениепрофессиональнойаудиторскойнезависимости и аудиторской этики в части освещения профессионального опытааудиторов. Наиболее оптимальный вариант – включение руководства ипредставителей АФ в попечительский совет высших учебных заведений, чтоспособноминимизироватьрискинетолькововлеченияпрофессорско-преподавательского состава в руководящий состав АФ, но и минимизироватьриски раскрытия аудиторской тайны, нарушения требований профессиональногоскептицизма и соблюдения принципов независимости.Выявленонесколькоуровнейсложившихсяпротиворечий,характеризующийся усилением институциональной дисфункции аудита: 1)требование об обязательном членстве в СРО аудиторов [24; 25] противоречитКонституции России [1], где говорится о том, что любое членство в СРО должноносить добровольный характер, что для аудиторской и других отраслей являетсябезальтернативным для допуска к профессиональной деятельности [167];2)возможное положение Банк России, который не является государственныморганом в классическом понимании [1; 369] в отличие от действующегорегулятора – Минфина России.

По действующему законодательству контроль за48деятельностью СРОА и их членов может осуществляться только уполномоченнымфедеральным органом [25], которым Центральный банк России законодательно неявляется.Несмотрянамногочисленныепретензиипрофессиональногосообщества к регулятивным функциям, Минфин России проверяется Счетнойпалатой России, в отличие от Банк России, который подлежит обязательномуаудиту со стороны АФ, проводящих аудит ОЗО, и который может осуществлять, втом числе, коммерческую деятельность, что может трактоваться как созданиепредпосылок к коррупционной составляющей.

В данном случае возникаетконфликт интересов: потенциальный регулятор аудиторов ОЗО проверяетсяподконтрольными субъектами [311], которые не обладают достаточнымипревентивными мерами для того, чтобы защищать себя, в случае взысканий илинеудовлетворённости результатами аудита со стороны Банк России. В связи соскладывающейся ситуацией, можно сомневаться в обоснованности передачиограниченно регуляторных функций Банк России, а также объективностиаудиторских проверок и предоставляемых проверяющим аудиторам данных состороны Банк России.

В новой редакции закона 307-ФЗ планируется, что БанкРоссии не будет отнесен к организациям, подлежащим обязательному аудиту, чтоеще больше сможет обострить социально- экономическую дисфункцию институтааудита и недоверие к отраслевым специалистам.Оценивая эти факты, согласно функциональной теории Мертона Р.К.(Merton Robert King) [258], в развитии института российского аудитанаблюдаются все признаки дисфункции, которые приводят к нестабильностисистемы и, в конечном итоге, могут изменить аудит как социальноэкономический институт в классическом его понимании.Подход к определению дисфункциональной составляющей в агентскихвзаимоотношениях участников института аудита ранее определялся в работахАлмейда Б.М. (2014 г.) [253] и Итыгиловой Е.Ю. (2015 г.) [140, с.38-44; 141; 144],которая рассматривает четыре аспекта рассогласованности участников институтааудита:49а) аудиторы могут, но оказываются неспособны оценить качествофинансовой отчетности;б) аудиторы могут, но не имеют возможно оценить качество финансовойотчетности;в) экономические агенты имеют заинтересованность в аудите, но не могутполагаться на аудиторское мнение о качестве финансовой отчетности;г) субъект аудита обязан, но не заинтересован в проведении аудитафинансовой отчетности.По свидетельствам профессора Итыгиловой Е.Ю.

[140, с.38-44], типырассогласованности участников института аудита способствуют успешнойклассификации возникающих профессиональных проблем, а также определениютого, являются ли возникающие проблемы следствием институциональнойдисфункции в виде отсутствия качественной оценки бухгалтерской (финансовой)отчетности.Результаты авторского исследования расширяют проекцию существующейинституциональной дисфункции аудита с агентского уровня взаимоотношенийучастников рынка [266; 267] на уровень основных формально – неформальныхправил аудиторской деятельности, тем самым усиливая и инкорпорируядостижения Алмейда Б.М. (2014 г.) [197] и профессора Итыгиловой Е.Ю.(2015 г.) [108; 111].Выявление другого уровня институциональной дисфункции составляет егоспецифическую эндемичную особенность, в сравнении с другими странами, иусложняет текущую обстановку,в которой проходит замена федеральныхаудиторских стандартов серии ФСАД и ФПСАД, на международные стандартыаудита [107; 116; 117], а также выбор стратегии и курса государства в отношенииаудиторской деятельности на среднесрочную и краткосрочную перспективу,включающее повсеместное внедрение принципов «Цифровой экономики».Влияние дисфункции института аудита на целесообразность заменыфедеральных стандартов стандартами МСА и обоснование выбранного курса50реформирования российской аудиторской деятельности будут рассмотрены вследующем параграфе.1.3 Оценка обоснованности развития системы контроля качества в Россиии за рубежомКонвергенция аудита в России продолжается, в связи с, чем происходитпоэтапное изменение не только основополагающего закона в области аудиторскойдеятельности  № 307-ФЗ [19], но всего массива нормативно-правовогозаконодательства, касающегося аудиторской деятельности и смежных областей.Причина продолжающихся изменений в сфере аудиторской деятельностикроется в неудовлетворенности руководства страны ̶ Президента РоссийскойФедерации и Правительства Российской Федерации, а также большинстваучастников профессионального рынка, недовольных объемом и качествомпредоставляемых аудиторских услуг, связанным с выдачей ложных аудиторскихзаключений и отозванными лицензиями у большого количества банков [242; 271;278; 312; 313], а также снижением показателей ответственности аудиторскойдеятельности перед заинтересованным сообществом.Под «качеством» аудита или аудиторской услуги, среди ведущихтеоретиков и практиков аудита [141; 159; 193; 194; 231; 232], в широком смысле,понимается не только исполнение требований законодательства, следованиеаудиторским стандартам, наличие профессиональной компетентности и опытааудитора, но и степень соответствия профессионального мнения аудитора одостоверности бухгалтерской (финансовой) отчетности аудируемого лица,потребностям заинтересованных сторон.Наиболее существенному реформированию институт российского аудитаподвергся в период 2016-2017 гг., когда началось поэтапное изменение51численногосоставасаморегулируемыхорганизацийаудиторовиперераспределение движущих сил в отрасли.

Следующими существеннымифакторами, вызывающими у аудиторского эгрегора чувство дискомфорта [260],стала инициатива Правительства РФ в передаче регулирующих полномочийаудиторской отрасли от Минфина России к Банку России и внесение вГосударственную Думу РФ в октябре 2017 г. проекта изменения в законе «Обаудиторской деятельности» № 307-ФЗ [25]. На конец 2018 г. закон 307-ФЗ, послеобщественного обсуждения, все еще не принят, что делает невозможнымоперативную смену регулирующих полномочий в отрасли.

Характеристики

Список файлов диссертации