Диссертация (1152526), страница 9
Текст из файла (страница 9)
завтра? В большинстве случаев выбирается первыйвариант. Второй вопрос звучит уже иначе: предпочтет ли испытуемый получить1000 р. через, например, 10 дней, или 1100 через 11. Второй вариант выбираетсяздесь гораздо чаще. (Надо заметить, что нерациональными решения в данных примерах кажутся с точки зрения неоклассической теории; в реальной жизни, полагаю,многие бы сделали аналогичный выбор, сочтя его весьма обоснованным – ведь неизвестно, что случится завтра.)Как уже говорилось в предыдущих разделах, феномен этот связан с особенностями когнитивной системы человека.
В какой-то степени – это неспособностьрациональной Системы 2 взять под контроль Систему 1.Существует еще одно объяснение гиперболического дисконтирования.Оно может быть вызвано неприятием неопределенности (ambiguity aversion).С этой точки зрения, выбор вознаграждения сейчас является гарантированным, тогда как завтра, его, возможно получить по каким-то причинам не получится. Вовтором случае, разницы между будущими событиями в этом контексте нет – ониимеют одинаковую субъективную вероятность.48Нейроэкономика предлагает объяснение на более фундаментальном уровне.Исследование, проведенное в 2013 году в Стэндфордском университете, показало,что, когда речь идет о моментальном вознаграждении, задействуется часть мозга,отвечающая за выработку гормонов, связанных с получением удовольствия [222].Однако, когда речь заходит о долгосрочной перспективе, эта зона мозга задействуется в меньшей степени.Таким образом, в какой-то мере, феномен гиперболического дисконтирования имеет физиологическую природу.
Однако он по-разному выражается у разныхлюдей. Ограничивать его может сила воли.Вывод можно сделать следующий: индивид дисконтирует полезность как гиперболически, так и экспоненциально (можно допустить наличие и других частныхслучаев), в зависимости от контекста ситуации. Когда речь будет идти о моментальном вознаграждении (или потере), велика вероятность, что решение будет более импульсивным, прошедшим через когнитивную Систему 1, направленным нарешение текущих проблем.В случае долгосрочных перспектив все, скорее всего, произойдет наоборот.Практические приложения этого отклонения достаточно очевидны.Оно может оказывать ощутимое влияние на экономику, выражаясь в том,например, что население недостаточно отчисляет на свои пенсионные накопленияи медицинскую страховку.Гиперболическое дисконтирование сопровождает человека по жизни, в большей или меньшей степени.Каждый день человек принимает решения о том, какую пищу будет принимать, займется ли он спортом, обратится ли к врачу, потратит ли свои средства илиотложит их.
Неоклассический экономический человек не имеет таких проблем – онвсегда примет правильное решение, которое в большей степени будет совмещатьего текущие интересы с долгосрочными.49Выводы по главе 1Начиная с 80-х годов ХХ века формируется фундамент позитивной частиповеденческой экономики.Предпосылками этого процесса можно считать несколько событий:1) утверждение к середине ХХ века модели Homo Economicus и Теории ожидаемой предельной полезности;2) обоснование Милтоном Фридманом методологических оснований экономической теории, заключающихся в отказе от использования реалистичных предпосылок для построения абстрактных теоретических моделей;3) накопление данных о существовании устойчивых отклонений от рациональной модели поведения (парадоксы Алле и Элсберга);4) упадок бихевиоризма и зарождение когнитивной психологии в США, в результате чего основное внимание психологических исследований концентрируетсяна проблемах, связанных с мышлением человека;5) выдвижение Гербертом Саймоном предположения об «ограниченной рациональности человека».ПЭ не возникает на пустом месте.
Выходу основополагающей работыД. Канемана и А. Тверски «Теория перспектив» [157] предшествует почти десятилетнее изучение отклонений при принятии решений, которые совместно проводилиавторы. Притом, что первая попытка Амоса Тверски разобраться в этой проблемене привела к результату – его «Теория устранения альтернатив» [219] не дала удовлетворительного решения.Первые совместные работы Амоса Тверски и Даниэля Канемана [218; 221], вкоторых они предложили понятие субъективной вероятности, а также объяснилимеханизмы нескольких эвристик и искажений, публиковались в журналах по психологии и не привлекали большого внимания экономистов.50Статья «Теория перспектив» [157] уже вышла в экономическом журнале,притом очень престижном.
Она предложила альтернативу господствовавшей на тотмомент Теории ожидаемой полезности, и вызвала, наконец, реакцию экономистов.Но статья, написанная психологами, не предлагала ясного ответа на вопросыо том, где и как человеческие иррациональность, эвристики и искажения влияют нареальную экономику.Эту проблему начал решать экономист Ричард Талер, который почти сразузаинтересовался работами Канемана и Тверски.
Он смог связать их разработки среальной экономической деятельностью, расширить ряд их теорий, а также предложить несколько новых, оригинальных концепций, которые вошли в фундаментПЭ.Канеман и Тверски продолжали свою работу в области изучения человеческого поведения. К началу 2000-х годов была сформулирована двусистемная модель, которая не только отвечала на вопрос, как ведет себя человек при принятиирешения (как в предыдущих работах Канемана и Тверски), а поясняла глубинныепсихологические причины поведения.Исследования межвременного выбора дали новое представление о том, какчеловек воспринимает доходы и расходы в зависимости от времени их осуществления.51Глава 2 Внедрение результатов поведенческой экономики в практикуи формирование прикладной (нормативной) поведенческой экономики2.1 Прикладная поведенческая экономика: нейромаркетинг, поведенческиефинансы, «новый патернализм», налогообложение и экономика трудаВозникновение нейроэкономики и нейромаркетингаЭкономист Роберт Шиллер в одной из своих статей написал:«Экономика находится на пороге революции, эпицентр которой расположенв неожиданной области: в медицинских институтах и их исследовательских подразделениях.
Нейрология, наука о том, как устроен и как работает наш мозг, начинает менять наши представления о том, как люди принимают решения. Результатыэтих исследований неизбежно скажутся на том, как мы понимаем функционирование экономики. Иными словами, мы находимся на заре нейроэкономики» [84].Не так давно, с помощью самых передовых достижений медицинской техники начали проводиться исследования, которые пытаются объяснить поведениечеловека через изучение функционирования его мозга, и связать эти процессы сэкономической деятельностью.Одним из основных способов подобных исследований является использование функциональной магниторезонансной томографии (фМРТ), которая может показать активность тех или иных участков мозга человека (который при этом можетотвечать на вопросы исследователей).Ряд примечательных экспериментов в этой области был направлен на выявление реакции на различные импульсы и изучение того, какие области мозга могутбыть задействованы при принятии решений и вообще осуществлении некоторыхвидов деятельности [168].Отдельные работы смогли, например, подтвердить двусистемную модельпринятия решений Даниэля Канемана [168].52Также, проводились исследования, которые смогли дать более фундаментальное обоснование (и подтвердить существование) некоторых феноменов, такихкак [169]:1) гиперболического дисконтирования,2) неприятия риска (Risk aversion);3) неприятия потерь (Loss aversion);4) неприятия неопределенности (Ambiguity aversion).Особенностью данного направления является междисциплинарность, примеров которой не было ранее.
Нейроэкономические исследования сочетают в себенейробиологию, ПЭ, психологию, а иногда и другие науки.Основное достижение нейроэкономики в том, что ей удалось безапелляционно доказать, что принятие решения – это сложный процесс, который не можетвписаться в упрощенную модель максимизации.Нейроэкономика – это довольно новое направление исследований, и оно покане дало ни новых фундаментальных теорий, ни прорывных открытий.Зато благодаря новым исследованиям удалось дать особенно прочное обоснование некоторых гипотез ПЭ.Полагаю, что назвать нейроэкономику по-настоящему революционнымнаправлением, или же новой школой (несмотря на крайне высокую оценку ее достижений рядом выдающихся ученых, например, Робертом Шиллером) еще рано.Скорее всего и в дальнейшем она будет восприниматься как «ответвление» ПЭ,имеющее свой специфический метод исследований. Возможно, в дальнейшем основной задачей нейроэкономики как раз и будет более фундаментальное обоснование поведенческих гипотез.
Уже имеющиеся открытия стали надежной защитой отнеобоснованной критики, которая часто сводилась не к существу вопроса, а даже кполному отрицанию существования некоторых явлений.Так, например, подтверждение двусистемной модели принятия решений исуществования ряда когнитивных искажений при многократных испытаниях положило конец критике (исходившей в основном от радикальных сторонниковнеоклассического направления), сфокусированной на том, что любые отклонения53от максимизирующей рациональной модели являются лишь случайными аномалиями, а не системными чертами поведения экономических агентов, и не требуютдосконального изучения (тем более, не дают оснований для построения новых теорий, отличных от уже существующих).Нейроэкономика отражает набирающую силу в конце ХХ века тенденцию кмеждисциплинарному синтезу знаний, и ее пример воодушевляет.
Исследование,проходящее на стыке такого множества различных дисциплин, требует еще и сотрудничества высококвалифицированных специалистов из разных областей. В результате, на благо и развитие Нейроэкономики работают медики, психологи, биологи, экономисты, социологи и ученые из других сфер.Важная особенность – это принципиальная новизна метода. Возможностьнейроэкономических исследований появилась сравнительно недавно – впервыефункциональная магниторезонансная томография была проведена только в 1990году [180]. Это показывает, как сильно может технический прогресс изменитьнаучный мир, создавая условия для его развития в тех направлениях, которые ранеедаже нельзя было представить.Делать окончательные выводы о перспективах развития нейроэкономикисложно.
Но надо отметить, что в этой области сейчас работает множество ученых,на ее развитие выделяется финансирование, и есть специалисты, которые верят, чтоее будущее принесет очень много научному познанию, тем более, что исследованиянейроэкономистов могут использоваться в рамках других наук о человеке и обществе.Не так давно возникло новое направление маркетинга – нейромаркетинг [52].Специалисты данной области применяют различные технические средства, чтобыопределить реакцию потенциального покупателя на какой-либо товар – то есть датьобоснованную оценку его восприятия продукта, а на основании этого уже повлиятьна решение о покупке.Появление нейромаркетинга показывает, что, даже если нейроэкономика несможет дать фундаментальных теоретических результатов, она, тем не менее, уженашла практическое применение (хотя, надо заметить, в области маркетинга всегда54быстро начинают использоваться самые передовые технологии, часто даже до того,как они получат какое-либо научное обоснование).Другой стороной нейромаркетинга является возникновение определеннойэтической дилеммы о том, насколько приемлемо использование подобных знанийдля навязывания потребителям товара (ведь главная задача маркетинга – это продажа товара, независимо от того, насколько он нужен или полезен).В 2004 году в популярном журнале Nature вышла статья под названием, которое можно было бы перевести на русский как «Мозговое мошенничество»(«Brain Scam»), в которой авторы задались вопросом, о том, насколько этично то,что производители «пытаются проникнуть в голову покупателя», нарушая тем самым границы его личного пространства [101].Это послужило поводом для дискуссии, которая, впрочем, не привела к каким-либо определенным результатам.Сам факт говорит о том, что новые горизонты развития экономическойнауки, тем более в ракурсе междисциплинарных исследований, могут приводить кнеожиданным результатам.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
