Диссертация (1152526), страница 4
Текст из файла (страница 4)
По его мнению, именно на анализе человеческойдеятельности и должна строиться экономическая теория, поскольку вся экономическая реальность представляет сумму действий отдельных экономических агентов.Мизес не очень далеко уходит от классической концепции рационального человека, сохраняя за последним непременную рациональность. Но основным мотивом поведения (опять же, целенаправленного и рационально) он видит неудовлетворенность.
В основном вопрос поведения человека рассматривается в рамкахпроцесса потребления.Внедрение позитивистской методологии в экономическую теориюК концу XIX века книга британского экономиста Джона Стюарта Милля«Принципы политической экономии», вышедшая в 1848 г. была, как выразилсяБлауг, «бесспорной библией экономистов» [18, с. 164]. «На протяжении жизни двухпоколений он обучал Англию своей науке, а множественность идей, зачастую расходящихся в противоположных направлениях, открывала путь для последующегоуточнения и анализа» [18, с. 199].18Милль был продолжателем рикардианского учения, считал, что только лишь«отшлифовал» его.Утилитаризм Бентама был господствующей философской доктриной в Англии XIX века, и Милль был его убежденным сторонником.
Он полагал, что мотивами человеческого поведения в рамках экономической деятельности являютсястремление к благосостоянию и уклонение от трудовой деятельности, что можносчитать модификацией позиции утилитаризма о стремлении человека к удовольствию и бегству от страдания. Эти положения для него были «допущениями» о человеческом поведении, которые необходимо было принять, чтобы изучать экономическую реальность.Милль полагал, что экономику следует считать наукой эмпирической, хотявозможность проведения эксперимента в ней предельно мала.Таким образом, предметом науки у Милля становится изучение причинноследственных связей, а вот ценностно-целевую компоненту, возникающую в процессе взаимодействия индивидов, он к предмету экономики не относит. Не находяподходящего ответа, он полагает, что нормативный, т.е. ценностный, компонентдолжен быть отнесен к моральным наукам, которые он противопоставляет реальным.
Противопоставление это опирается на принцип Юма (также известный как«гильотина Юма»), утверждающий невозможность перехода от описательных суждений к ценностно-ориентирующим («есть» не должно переходить в «должно»).Эта идея как бы предвосхитила деление экономической науки на позитивную и нормативную составляющие, которое было предложено Джоном НевиломКейнсом в книге «Предмет и метод политической экономии» [46], вышедшей в1891 году.За год до нее выходит знаменитая книга Альфреда Маршалла «Принципыэкономической науки» [15, с. 205], которая вытесняет «Принципы» Милля и на несколько десятилетий становится ключевой работой по экономической теории. Вней Маршалл формулирует основы неоклассической теории, которая впоследствиистановится мейнстримом экономической науки.19В методологическом плане Маршалла можно считать сторонником позднегопозитивизма: в своих рассуждениях он сочетает принципы эмпиризма и рационализма.
Также он отказывается от идей утилитаризма, которые столько лет оказывали влияние на экономическую мысль, и отходит от его акцентов на чувстве удовольствия.Так же, как и Милль, Маршал полагал, что экономическая теория должна изучать причинно-следственные связи (как, впрочем, и все остальные науки). Нормативная составляющая, в том числе связанная с проведением экономической политики, в большей степени должна находится в ведении других социальных наук.Несмотря на опору на идеи позитивизма, Маршаллу не удается избежать некоторой доли субъективизма в его рассуждениях.
Предпосылкой научного знанияон видит здравый смысл – т.е. ученый в какой-то мере должен полагаться на собственные представления о том, что есть рационально. К тому же, Маршалл считал,что этика, безусловно имеет, значение (очевидно, что подобное положение противоречит позитивизму).
После получения «позитивного знания», его необходимоприменить, а как это сделать – вопрос, на который нельзя ответить без этики.Полагаю, что упомянутый тезис оказал определенное влияние на его самогознаменитого ученика – Джона Мейнарда Кейнса. Этическая составляющая играладля него важную роль – возможно, подобное утверждение может показаться спорным, но разве не в улучшении жизни общества видел Кейнс цель своих теорий?Он также полагал, что экономика является «моральной наукой», посколькучасто опирается на ценностные суждения и интроспекцию, а потому не может сопоставляться в методологическом отношении с науками о природе; в экономической теории есть и должно быть место психологизму, поскольку необходимо (или,хотя бы, возможно) самонаблюдение. Мысли Кейнса оказались далеки от неопозитивизма, расцвет которого пришелся на 1900–1930 годы.На 30-е годы XX века приходится расцвет бихевиоризма в США – новомнаправлении в изучении психологии человека, которое в значительной степени изменило представление о психике как таковой.
Бихевиористы видели предметом20изучения психологии не сознание человека, а его поведение, поскольку только последнее можно наблюдать в реальности. В методологическом плане новая теорияопиралась на позитивистский идеал науки. Сознание человека принципиально невозможно как-либо наблюдать или измерять – оно не может быть охарактеризованона основании эмпирических данных. С другой стороны, поведение человека можетбыть объектом изучения, на основании реакции человека на стимул можно выводить законы об особенностях его поведения. Поведение воспринимается только какреакция на внешний стимул, тогда как все отсылки на внутреннее состояние человека полностью исключаются.Вдохновленный бихевиоризмом, выдающийся американский экономист ПолЭнтони Самуэльсон утверждает, что только лишь наблюдаемое поведение индивидов может быть использовано для описания экономических феноменов [43].Получается, что в психологии для экономиста нет никакой необходимости,поскольку для экономического анализа достаточно наблюдать за поведением человека – проникать в суть его мотивов, желаний, ценностных ориентиров и прочего –пустая трата времени.На основании своих рассуждений Самуэльсон формулирует теорию выявленных предпочтений, которая, возможно, была одной из самых авторитетных теорий,описывающей экономическое поведение, на протяжении нескольких десятилетий [186].Отказ от психологии не являлся проявлением позитивистского пуризма дляСамуэльсона – он, в некотором смысле все-таки обращается, как ни парадоксально,к психологии – к той ее форме, которая господствовала в ту эпоху.
Логично предположить, что если сама наука о психике человека отказывается изучать ее «изнутри», то и экономике не следует этого делать.Теория ожидаемой полезности и Аксиомы поведения фон Неймана иМоргенштернаВ середине ХХ века два выдающихся ученых, математик Джон (Ойген) фонНейман и экономист Оскар Моргенштерн (оба были австрийского происхождения,21но познакомились уже после эмиграции в США) предложили «математизировать»понятие рациональности, дав ему аксиоматическое определение.В 1944 году вышла их совместная работа «Теория игр и экономическое поведение» [61], а в 1947 году, в предисловии ко второму изданию этой книги, они решили дать ответ на вопрос, каковы же критерии рационального поведения? Онипредложили Теорию ожидаемой предельной полезности, которая предполагала,что индивид делает выбор среди альтернатив на основании ожидаемой полезностирезультата, соотнесенной с вероятностью исхода.Это, по мнению авторов, и было рациональным поведением, которое базировалось на нескольких аксиомах (которые впоследствии часто будут называть «аксиомами рационального выбора»):1) аксиома полноты,2) аксиома транзитивности,3) аксиома независимости,4) аксиома непрерывности.В какой-то степени уже на интуитивном уровне аксиомы кажутся не вполнесоответствующими реальному поведению людей.
Мало кто имеет неизменныепредпочтения (во всяком случае касательно многих непринципиальных вопросов).Аксиома транзитивности, пожалуй, кажется наиболее спорной из четырех:она предполагает, что сравнение между альтернативами будет проходить тольколишь по одному измеримому критерию, что также происходит довольно редко.Аксиома независимости впоследствии будет не раз опровергнута: способ подачи информации, как известно, может в значительной степени оказать влияние навыбор.Что касается аксиомы непрерывности, именно с нее и начнется основная критика Теории ожидаемой полезности, о которой речь пойдет далее.Несмотря на очевидные недостатки, которыми обладают аксиомы выбора,предложенные фон Нейманом и Моргенштерном, они позволили создать упорядоченную, математически обоснованную модель рационального поведения, на основание которой можно было бы его смоделировать и проанализировать. Более того,22Теория ожидаемой предельной полезности стала безусловной нормативной теорией рационального поведения.«Методология» Милтона ФридманаНедостатки аксиом бросаются в глаза, и сразу на ум приходят возможные варианты поведения, в которых человек не будет их соблюдать.
Однако нельзя непризнать, что они идеально описывают абсолютно рациональное поведение, к которому должен стремиться каждый человек. Но насколько они пригодны для построения новой теории, как «отправная точка» для рассуждения?Этого важного и интересного вопроса коснулся Милтон Фридман в своейзнаменитой статье «Методология позитивной экономической науки» [78], которуюМарк Блауг назвал «краеугольным камнем послевоенной экономической методологии» и «единственной статьей, посвященной методологическим вопросам, которую прочел практически каждый современный экономист на той или иной стадиисвоей карьеры» [17, с.
51].Среди вопросов, поднятых Фридманом в этой статье, наиболее важным дляданной работы является тезис об «иррелевантности предпосылок».«Позитивная наука имеет своей конечной целью выдвижение «теории» или«гипотезы», которая дает правильные и значимые (т.е. не являющиеся трюизмами)предсказания относительно еще не наблюдавшихся явлений» [78, с. 23], пишетФридман. Верность теории будет оцениваться именно по этому критерию – иначеее проверить невозможно. Таким образом, теория должна пройти эмпирическуюпроверку: насколько ее следствия, прогнозы и предсказания (Фридман неоднократно употребляет именно это слово) будут соответствовать реальным событиям.А то, насколько реалистичными будут предпосылки, на которых построена теория,не имеет принципиального значения для ее «качества».Более того, Фридман постулирует необходимость как можно большей абстрагированности, ведь дескриптивно истинные предпосылки слишком сложныдля использования.
«Гипотеза важна, если «объясняет» многое малым… Таким образом, для того чтобы быть значимой, гипотеза должна исходить из дескриптивно23ложных предпосылок; она не принимает в расчет и не объясняет многих сопутствующих обстоятельств, поскольку самый ее успех уже показывает, что эти обстоятельства не имеют отношения к объясняемым явлениям» [78, с. 29]. Предпосылкидолжны быть выбраны на основе трех критериев: экономичности, ясности и точности.Фридман высказал позицию, которая, с одной стороны, кажется вполне очевидной (необходимость абстрагирования), ведь невозможно учесть безграничныйобъем всех связанных с изучаемым процессом явлений: надо выделить лишь самыенеобходимые, те, которые в большей степени оказывают на него влияние.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
