Диссертация (1149113), страница 8
Текст из файла (страница 8)
501.40Да Винчи Л. Анатомия и физиология человека и животных // Да Винчи Л. Избранныеестественнонаучные произведения. М.: Издательство АН СССР, 1955. С. 761.34причиной, распрю с разными движениями: убийство, бегство, страх, жестокость,дерзость, резню и все, что относится к подобным состояниям. Затем, представь,усилия с тягой, толканием, несением, упором, подпиранием и т. п. Далее опишипозы и движения; затем идет перспектива применительно к функции глаза; иприменительно к слуху скажешь о музыке; и опишешь другие чувства. Затемопиши природу пяти чувств…»41 Фундирующим эти процессы образом являетсяидеал здоровья и совершенства исповедуемый как медициной, так и политикой,для которой индивид не более чем продукт редукции: «Начни свою «Анатомию»с совершенного человека, потом изобрази его стариком и менее мускулистым, азатем постепенно удаляй с него все, вплоть до костей.
А младенца ты изобразишьзатем вместе с маткой».42С точки зрения современности Леонардо предстает в своих рассуждениях,скорее, художником, нежели анатомом, даже, несмотря на то, что рассужденияэти приводятся в записках об анатомии. Здесь ищут дух синкретизма, представляяэти записи как форму упражнения созерцательной интуиции художника, длякоторой знание о телах, концентрирующих в себе жесты, присущие убийству илистраху, позы агрессии или злобы, не более чем набор сведений, необходимых длясоздания адекватного действительности изображения.
Однако дело не столько всинкретизмеиливпревзойденнойсовременностьюнеобходимостидляхудожника быть анатомом. Дело в принципиальном сдвиге в пониманиианатомии. Для нас анатомия — это прежде всего знание о телесной конституции,о форме строения внутренних органов, их расположения и действия, но дляЛеонардо — это знание о той форме представления тела, будучи включенной вкоторую тело выдает свое естество. Поэтому анатомия — это не знаниеконституции, но знание о способах овнешнения внутренних интенций тела.Леонардо действительно знает тела, склонные к насилию (к убийству или резне,к жестокости или бегству), и видит свою задачу в том, чтобы распространить этознаниеуниверсальным41Там же.42Там же.образом,обусловивегопредельновнешними35механизмами объективации.
Подобно Филарете Леонардо ставит своей задачейорганизацию такого пространства, в котором тело необходимым образомпредставляет сокровенные интенции души, где душа, сопрягаясь с плотью, самаявляется пространственной, и так же, как и Филарете, он видит реализацию такогопространства в идеальном городе, возведенном на фундаменте триадическогоотношения политики, медицины и архитектуры.
Ведь и медицина, и политикаобременены устранением дисгармонии и приведением сущего к должному — к«здоровому» порядку коллективной заботы о теле. Но для того чтобы вычленитьтот или иной недостаток, коллективное тело должно быть подготовлено к еговосприятию. Этому служит архитектура, развертывающая дисциплинарнуюмодель культурной прививки.
От нее требуют описания политических симптомов(способность к действию и представления действия) и учета склонностей,регистрации знаков тела, свидетельствующих о внутреннем состоянии и в то жевремя доступных интерсубъективным практикам считывания, а, соответственно,удовлетворяющих и возможности поправки. И архитектура справляется с этим,делая симптомы достоянием пространства, в котором последние замечаются,регистрируются согласно принятой кодировке и структурируются; ее функциейявляется воспроизводство тела при активном производстве прибавочнойстоимости порядка.Порядок пространства и прозрачность — два самых частых образа,используемых Леонардо для описания города.
Это и «театр мира», и экран,осуществляющий адекватную внутренним процессам разметку состояний,средство сообщения о погрешности отклонения. Переполненные и грязные города— признаки варварства и рассадники болезней — язвы, смакующие как телоземли, так и индивидуальную плоть. Лицо Иуды с фрески Джотто — типичныйпродукт этой фабрики недугов, а сам ансамбль болезненного тщеславия недавнеговарварства не более чем следствие великого бунта против природы. Поэтому,следуя учителям древности (например, Витрувию), необходимо вернуться кестественному ритму, движению города в такт с природой. «“Град человеческий”,который лелеет Леонардо, точно соответствует природному ритму: в нем36соблюден единый масштаб, присущий универсальной связи между человеком имиром.
Улицы и каналы, дома и церкви антропоморфны и, с другой стороны,отображают универсум. Вследствие этого сам город стремится быть созвучнымжизни земли и потребностям человека, соответствуя в своей структуречеловеческому организму».43 В этом описании интенции Леонардо итальянскимисследователем культуры Возрождения Эудженио Гарэном следует обратитьвнимание на фиксированную двойственность задач «идеального города»: «улицыи каналы, дома и церкви антропоморфны и, с другой стороны, отображаютуниверсум».«Отображение»здесьявляетсяистокомосновополагающейдвусмысленности. «Идеальный город» у Леонардо в отличие от описаний данныхв текстах герметической традиции отражает не универсум. Избавленный от«иллюзии задних миров» он больше не несет «за собой» денотата сверки.Напротив, теперь сам город становится таким денотатом,или скореесимволической зеркальной поверхностью, предназначенной для коррекции ирегуляции, попадающих в это пространство жестов, поступков, движений.Универсальные (натуральные, телесные) элементы космоса трансформируются впродукт настройки, обеспечиваемой порядком пространства и прозрачностью.Соответственно, и пульс, приписываемый Леонардо идеальному городу, — это непульс природы, но «экзистенциальный биоритм» — пульс вторичного, социальнореконструированного «здорового естества», при котором жесты, поступки и позыпроходятфильтрыполитической,медицинскойиморальноймедиации,упорядочиваются в соответствии с представлением о способах бытия согласноприроде, раскрывают себя, делают себя прозрачными, притязая на своемутверждении в здоровой и естественной жизни общества.Для взгляда Леонардо внутренние интенции не являлись интенциямискрытыми, он считывал эти импульсы с поверхности тел, наделяя высказываниеАльберти касательно интуиции художника иным более конкретным в своемприменении смыслом: «он один, рассматривая очертания, видит больше, чем все43Гарэн Э.
Проблемы итальянского Возрождения. М.: Прогресс, 1986. С. 224.37вы, философы».44 Но как сделать это знание универсальным и объективным? Чтотакое пространство и прозрачность? И если до некоторой степени известно, какимобразомциркуляциявоздухавусловияхпространственнойширотыиподдержания стабильной влажности посредством использования водоемоввоздействует на здоровье, то каким образом эти же составляющие «идеальногогорода» (пространство и прозрачность) выполняют функцию «огораживания»тела (введение его в пространство города посредством критериев нормы —запрета) и делают тело прозрачным даже для неопытного случайного взгляда? Побольшому счету это происходит буквально.
Как, например, сделать жест убийцыявным, как овнешнить его интенцию? Очень просто: нужно сделать эту интенциюпрозрачной, осветив в подробностях те детали, которые при отсутствиимеханизмов внешнего акцентирования доступны только опытному взглядуанатома или художника. Как осветить эти детали? Опять же буквально:необходимо наладить систему освещения.
В самом деле, каждый до некоторойстепени знает жесты агрессии, способен различать интенсивность этих жестов,считывать градацию негативного, но замышляющий зло способен также скрыватьсвои намерения, и только предельная очевидность пространства, высвечивающегои подчеркивающего даже непроизвольное движение, способно вооружить взгляд,придав ему бдительность извне. И пусть опытность преступника позволяет емуоставаться хладнокровным, малейший рецидив тела тут же выдаст его, да и так лилегко оставаться хладнокровным в пространстве тотальной освещенности, а ведьименно о тоталитаризме света и грезит Леонардо. «Много маленьких сил,соединенных вместе, создают больший импульс, чем порознь… Много мелкихсветлых тел, соединенных вместе, будут каждое само по себе иметь большуюсилу, нежели та сила, которую они имели, находясь порознь.
Подтверждениеэтому ты увидишь, поставив много источников света по одной прямой линии ивстав на определенном расстоянии против середины этой линии,— примечаякачество света, производимого этими источниками. Потом соедини их вместе и44Там же, с. 212.38увидишь, что место, где ты стоишь, стало более светлым, чем прежде».45Следовательно, тотальное освещение можно наладить, организовав единыйисточник света или распространив свет (от Солнца или Луны) посредствоместественной системы зеркал — водных каналов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
