Диссертация (1149113), страница 7
Текст из файла (страница 7)
— Там же.35Owen Hughes D. Bodies, Disease and Society. P.103.36«Природа снабдила человека служащими ему мускулами, которые тянут сухожилия, а эти могут двигатьчлены сообразно воле и желанию общего чувства точно так, как управители, назначенные в различные провинциии города своим властителем, представляют там своего властителя и выполняют его волю. И если такой управительпо какому-нибудь случаю несколько раз исполнит повеление своего господина, то в однородном случае он уже сампоступит так, чтобы не преступить волю этого господина.
Так часто видишь, как пальцы, усвоив с величайшейпонятливостью какую-нибудь вещь на инструменте, согласно повелению общего чувства, исполнят ее потом ужебез его участия. И мускулы, двигающие ноги, не выполняют ли они свои отправления без участия общегочувства». — Да Винчи Л. Анатомические тексты из разных рукописей // Да Винчи Л. Анатомия. Записи и рисунки.М.: Издательство АН СССР, 1965. С. 502.30тело.Обратимсядлянаибольшейдетализацииуказанногопроцессакконкретному архитектурному проекту.Около 1465 г. итальянский архитектор и скульптор Антонио ди ПьетроАверулино,прозванныйФиларете,завершаетобширный«Трактатобархитектуре», большую часть которого посвящает критике миланской готики(«современное варварство») и детальному описанию ее альтернативы — городаСфорцинда (название отсылает к герцогу Милана).
Модель города, схематичнопредставленная как звезда, заключенная между двумя окружностями, каждыйсектор которой приспособлен под определенное тело, отводит свои местадифференцированным в соответствии с установленным регистром телам: старыми молодым, здоровым и подверженным болезням; телам, предназначенным кнаказанию; и телам героев, увековеченных в статуях и кумирах.
Эти теларазличны; они несут в себе противоположные, порой противоречивые функции,но на общем основании все они без остатка погружены в игру репрезентаций, какбудто стены, заключающие в себе город, являются зеркальными поверхностями,заставляющими взгляд поправлять и направлять тело, регулируя, посредствомвозвратного движения первые признаки морального и физического отклонения.Башня Порока и Добродетели — доминирующая в ансамбле Филарете деталь,представляет собой условие регистрации индивидуальных тел по вертикали,снизу вверх, согласно платонической иерархии. Внизу — жилища маргиналов:нищих, проституток и воров, а также тюремные камеры для уличенных.
Наверху— бюрократия чистого разума: кабинеты ученых и венчающая постройкуастрономическая обсерватория для наблюдения небесных тел. Филаретеразвертывает перед читателем практику регистрации тел, отвечающую интересами медицины, и политики, и социума. По мысли создателя этого города всесоциальные пространства в нем строго необходимы. Словно подтверждая мысльФиларете, Леонардо да Винчи, заметит, что в городе, где «широкие дороги этоартерии,величественныекупола,венчающиепостройки—черепа,а31правительственные и административные корпуса зданий — мозг»,37 жилищамаргиналов, публичные дома и притоны — это «срамные места», подлежащиесокрытию, но не удалению.
Топосы, принадлежащие маргиналам, так женеобходимы, как и «философский пентхаус»; а их удаление является опасным,ведь оно приводит к дисбалансу, а значит, и к болезни коллективного тела.Следовательно Сфорцинда архитектурно реализуя задачи, ставившиеся вмедицинских кодексах и политических программах эпохи не просто регистрируеттела, ориентируясь на древнюю модель Платона, но претендует на то, чтобы бытьусловием общественной связи индивидов в единстве коллективного тела.Задача медицины сводится к тому, чтобы правильно интерпретироватьчувствительность тела к болезни; задача политики — воспитать «общее чувство»и модифицировать сознание в субъект общественного высказывания —«естественного человека».
Архитектура же, как объективация установки,рождающейся на пересечении интересов политики и медицины, помещаеттелесное бытие человека, в публичное пространство общественно-политическоговысказывания.Если биологическая «неопределенность» человеческого тела, отсутствие внемпредзаданнойприродойспециализации,иоказаласьусловиемегохронической открытости программному коду культуры, то в XIV–XV вв. этаоткрытость предопределила социальное конструирование тела в медицинских ихудожественных проектах, в политических и социальных манифестах. Природа, ккоторой возвращались гуманисты в том числе, и как к телесному естеству,выраженному в физическом и моральном «здоровье», попала в этих проектах иманифестах в зависимость от инструментов и техникее символическойартикуляции. А способы восприятия человеком своего тела, техники обращения сним и повседневные привычки стали трактоваться как игра знаков, моральныхвекторов, социальных маркеров.37Цит по: Owen Hughes D.
Bodies, Disease and Society. P.104.32Естество тела в этом контектсе не является животным естеством зверя,немотствующегоосвоейприроде,нонапротив,представляетсобойпарадоксальное «естество социального»: тело должно заявлять и говорить о себе,высказываться даже в молчании, как это делают «тела презрения» у Филарете иЛеонардо — тела, сравниваемые со «срамными местами», тела болезненные иопасные для здоровых «коллективных тел». Тело начинает рассматриваться некак нечто существующее исключительно в природном регистре, но как медиумсоциального и политического, а потому, все большую популярность получаютпроекты, позволяющие, преобразовывать тело в открытую взгляду поверхность,на которой происходит обмен знаком. Представлять его, например, каквизуальный экран тех эмоций, желаний, мыслительных процессов, которые до сихпротекали в скрытой форме.
Такую модель тела как экрана скрытых движенийдуши представит Леонардо да Винчи.1. 2. Тело как медиа в трактатах Леонардо да ВинчиСогласно Аристотелю, как и первичные опыты общения, «государство —продукт естественного возникновения…», но оно «является завершением их, взавершении же сказывается природа».38 Государство является выразителемчеловеческой сущности в качестве «животного, живущего в полисе»; животного,находящегося в процессе непрестанной коммуникации, способного к свободномувынесению суждений.
В XIV–XIV веках эта древняя модель истолковываетсяиначе: человек, будучи составной частью общественного тела, сам становиться38Аристотель. Политика // Аристотель. Сочинения: в 4 т. М.: Наука, 1983. Т. 4. С. 378.33предметом суждения. Его судят, он защищается, утверждаясь в обществе на местеболее пригодном ему, на таком месте, где он, даже несмотря на «низкий» (виерархииФиларете)образжизни,способенвключитьсявмеханизмобщественного воспроизводства, и принести пользу, например, в качествеусловия канализации социальной агрессии. В этом интересы политики, какискусства управлять, совпадают с интересами медицины, которая, по мысли даВинчи, видит в качестве своей задачи по отношению к индивидуальному телунеобходимость восстановить способность «общего чувства» к управлению.39Политика так же, как и медицина, занимается воспитанием тела и воспитание этосопровождает человека от его рождения до его смерти: «описать начало человека,когда он зачинается в матке, и почему восьмимесячный ребенок неспособен жить;что такое чихание, что такое зевота, падучая болезнь, спазм, паралич, озноб,потение, усталость, голод, сон, жажда, похоть?»40 Задача политики, как имедицины, — наблюдение и описание (предупреждение), и лишь во вторуюочередь коррекция или маскировка, но для того чтобы соответствовать своимфункциям им необходим средний термин — средство сообщения, и такимсредством является архитектура.
Именно она непрестанно удерживает тело впространстве представления, более того создает тело в качестве пространствапрозрачного для взгляда; именно она, исключая возможность сокрытия,развертывает карту состояний. «Представь, затем в четырех картинах четыревсеобщих человеческих состояния, а именно — радость с разнообразнымидвижениями смеющихся, и причину смеха; представь, плач в разных видах с его39Леонардо не останавливается исключительно на анализе сходства иерархии, но продляет аналогию дотождества суждений внутреннего чувства суждением субъекта политического высказывания (одновременнозрелища, взгляда и механизма опространствования, делающего видимым даже потаенные движения внутреннегочувства): «Название “общее чувство” применяют… только потому, что оно — общий судья прочих пяти чувств, аименно: зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния.
Общее чувство приводится в движение воспринимающейспособностью, находящейся по середине между ним и чувствами… То чувство, которое ближе всего квоспринимающей способности, выполняет свою задачу быстрее других. Это чувство зрения — повелитель и князьдругих чувств». — Да Винчи Л. Анатомические тексты из разных рукописей. С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
