Диссертация (1149113), страница 22
Текст из файла (страница 22)
В случае с указанными вфеноменологии Мерло-Понти параметрами телесности, мы можем говорить, чтотело, в определенном ключе, отождествляющееся с миром, является для нас непросто границей между внешним и внутренним, но способом данности каквнешнего, так и внутреннего. Речь, тем не менее, не идет о простой редукциикомплексной структуры мира к работе чувственного восприятия. Последнееприравняло бы модель новой онтологии к очередной вариации на темудескриптивного физиологизма — попытку рассуждать о сложных смысловыхконфигурациях сущего доступных в повседневном опыте, как о том, что доступно135Вальденфельс Б. Ключевая роль тела в феноменологии Мориса Мерло-Понти // Мерло-Понти М.Видимое и невидимое. Минск: Логвинов, 2006. С. 383.101нам исключительно в качестве системы дискретных сигналов, регистрируемыхорганами чувств и «сшиваемых» в единое целое неким тайным законом синтеза.Обращение же к телу как к способу данности и «скрепе мира», подразумеваетскорее, что тело не только интерпретирует мир в спектре действия органов чувствили создает мир по мере взаимодействия органов чувств с работой сознания(«тактильное cogito»), но и обуславливает единство мира как целого.С телесной целостностью связанно символико-смысловое единство,которым только и характеризуется феномен «мира» как жизненного измерения игоризонта возможного опыта.
Называя тело способом данности, мы неисчерпываем роль тела лишь действием органов чувств или их взаимодействием снекой формой сознания,а говорим о том, что мир как целое символическивозможен исключительно благодаря телу. Так, рассуждая о «стадии зеркала» и еероли в формировании субъекта, его мира, Жак Лакан говорит о том, что дискурс вкоторый будет включен и субъект и феномены мира, обусловлен первымгештальтом с которым сталкивается сознание. Гештальтом этим является тело, авсе вариации целокупной формы, обеспечивающие продуктивный синтезцелостности, будут зависеть от первого вытеснения — от вытеснения тела изработы матриц сознания.
«Стадия зеркала, таким образом, представляет собойдраму, чей внутренний импульс устремляет ее от несостоятельности копережению — драму, которая фабрикует для субъекта, попавшегося наприманку пространственной идентификации, череду фантазмов, открывающуюсярасчлененным образом тела, а завершающуюся формой его целостности, которуюмы назовем ортопедической, и облачения, наконец, в ту броню отчуждающейидентичности, чья жесткая структура и предопределит собой все дальнейшее егоумственное развитие».136 Тело как гештальт, как опосредованная (а значит —созданная) медиумом зеркала целостность становиться базовой единицей,упорядочивающий космос сознания, универсум возможного опыта, конфигурации136Лакан Ж. Стадия зеркала и ее роль в формировании функции Я в том виде, в каком она предстает нам впсихоаналитическом опыте // Лакан Ж.
Семинары. Книга 2. Я в теории Фрейда и в технике психоанализа. М.:Гнозис, 2009. С. 512-513.102символического и воображаемого. Тело является «исходным кодом», которыйопределяет конструкции социальных механизмов, функционирование машинидеологии, символические ландшафты жизненного мира. Даже сама техникапредставляется чем-то принципиально телесным. Так уже «Основах философиитехники» (1877) Эрнст Капп, вводя понятие «органопроекции» — подчеркиваетнеразрывную связь между телом и техникой. Машина — есть проекция органовтеланаматериал,предоставленныйприродой.Усиливаявозможностичеловеческого тела, машинная техника расширяет его вовне. Маршалл Маклюэн,говоря о медиа как о формах внешнего расширения тела,137 равно как и ЗигмундФрейд, сравнивающий человека с Богом на протезах,138 имплицитно следуюттрадиции, заложенной Эрнстом Каппом.Тем не менее, немецкий медиафилософ Фридрих Киттлер в своихберлинских лекциях 1999 года ставит эту позицию под сомнение: «Ничего неимею против этой смеси из мощи и немощи, возвышенности и ничтожностичеловека как у Фрейда, так и у Маклюэна однако методически щекотливымостается так и не подвергаемое обоими сомнению основное предположение о том,будто человек естественным образом является субъектом всех медиа».139Комментируя позицию Киттлера, мы можем указать на то, что непроясненныммоментом как в философских изысканиях Каппа, так и в теоретическихпостроениях Маклюэна, остается проблема воздействия машины (и в болеешироком смысле — воздействие технико-символической медиации) на человека,на его психосоматические состояния и на образ его тела.
Иными словами,Киттлер призывает мыслить не техническую медиацию и машинную технику как«расширение» тела и «объективацию» телесной техники, но телесную технику испособ данности нам нашего тела как то, что детерминировано в своемсуществовании и в своих функциях медиа. Безусловно, «ни одна мысль, ни одно137Маклюэн М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. С. 54.138Фрейд З. Неудовлетворенность культурой // Фрейд З. Собр. соч.: в 10 т. Вопросы общества ипроисхождение религии. М.: ООО «Фирма СТД», 2008. Т. 9.
С. 222.139Китлер Ф. Оптические медиа. Берлинские лекции 1999 г. С. 24.103культурное завоевание, ни одна форма человеческой активности не могла быиметь места без тела как своего истока»140 и все же «все, что «дается» нам ввосприятии, коммуникации и познании — дается в медиа».141 Существует лиздесь парадокс? Двусмысленность? Если тело есть все, то и медиа есть все?Значит ли это, что понятие «тела», также неопределенно, как и понятие «медиа»?Только ни в данном контексте. Ведь указанная апория происходит изпредставления о некоем амедиальном доступе к телу. Медиафилософы признают,что тело «не является тем, что всецело принадлежит нам».142 По сути, тело кактаковое — тело как тело — иллюзия чрезмерно абстрактного мышления.
Тело вразличные эпохи, будучи доступом к внешнему и к внутреннему, будучиграницей, определяющей как формы внешнего опыта, так и фигуры опытавнутреннего имело свои уникальные конфигурации. И эти конфигурации былиобусловлены медиа.«Медиа являются стыками или интерфейсами между технологиями, с однойстороны, и человеческими телами, с другой. […] Техника и тело: тезис еслисформулировать его тотчас же и без обиняков, будет звучать так: нам ничегонеизвестно о наших чувствах, пока медиа не предоставят их модели иметафоры».143 Образно говоря, медиа вторгаются в тело не как «жало в плоть», нокак скальпель хирурга — под прикрытием анестезии.
Они делают нечто видимым,слышимым, воспринимаемым и одновременно с этим стирают следы своей140Wegenstein B. Body // Critical terms for Media Studies / Ed. Mitchell W. J. T., Hansen, M. B. N. Critical termsfor Media Studies/ Ed. W. J. T. Mitchell, M. N. B. Hansen. Chicago and London: the University of Chicago Press, 2010. P.19.141Kramer S. Erfuellen Medien eine Konstitutionsleistung? Thesen über die Rolle medientheoretischerErwaegungen beim Philosophieren // Medienphilosophie. Beitraege zur Klaerung eines Begriffs / Hrsg. S. Muenker, A.Roesler, M.
Sandbothe. Frankfurt am Main: Fischer, 2003. S. 83.142Maldonado T. The Body: Artificialization and Transparency // Mediating the Human Body. Technology,Communication and Fashion / Ed. E. Fortunati, J. E. Katz, R. Riccini. Mahwah, New Jersey: Lawrence ErlbaumAssociates, 2003. P. 18.143Киттлер Ф. Оптические медиа. Берлинские лекции 1999 г. С. 23-29.104работы, становятся невидимыми, неслышимыми, невоспринимаемыми.144 О том,что тело непредставимо вне тех медиаций, которые осуществляются вконкретную эпоху, напоминает и основатель медиафилософии — МаршаллМаклюэн.
«Для Маклюэна человеческое тело не может быть понято ни какпервичный медиум (как заявляют некоторые критики постгуманизма), ни какопциональный приемник технически опосредованной информации. Скорее телодля Маклюэна — «несамодостаточный фундамент» всех актов медиации. Тело —условие для взаимодействия с чем бы то ни было, как условие оно требует своегоосуществления — медиации, но само не представимо вне медиации и ееформатов».145 Еще Гегель утверждал тотальность опосредования, полагая, что нетничего «ни на небе, ни в природе, ни в духе» (сегодня, мы можем в отношениитематики «природы» особо выделить — в теле), чему удалось бы остаться, чем-тонепосредственным.146 Являясь медиумом нашего опыта, тело всегда дано нам вформате опосредования — дано в формате иного медиа.Согласимся с Вальденфельсом, тело — целый мир, но мы ничего не узнаемоб этом мире, если не возникнет импульс понимания.
Последний же можетвозникнуть лишь, когда мы не только понимаем тело как медиа, но и знаем, черезкакие определенные медиа мы его понимаем. Например, в ранний период Новоговремени мышление о мире и божественном провидении, определялось метафоройо двух книгах, развернутых перед взглядом человека. Книга природы выражаламогущество Бога, а Священное писание — текст, вписанный не только в душу, нои в тело человека, в его глаза, лицо, осанку и жесты,147 — выражало волю Бога о144Engell L., Vogl J. Vorwort // Kursbuch Medienkultur: Die Massgeblichen Theorien von Brecht bis Baudrillard /Hrsg. C. Pias, J. Vogl, L.
Engell, O. Fahle, B. Neitzel. Stuttgart: DVA, 1999. S. 10.145Mitchell W. J. T., Hansen M. B. N. Introduction // Critical terms for Media Studies / Ed. Mitchell W. J. T.,Hansen M. B. N. Critical terms for Media Studies/ Ed. W. J. T. Mitchell, M. N. B. Hansen. Chicago and London: theUniversity of Chicago Press, 2010.
P. XIII.146147Гегель Г. В. Ф. Наука логики: в 3 т. М.: Мысль, 1970. Т.1. С. 143.Этьен Жильсон, рассматривая критику св. Августином пессимистической позиции Порфирия поотношении к телу (Порфирий, как и многие его предшественники-учителя вплоть до Платона, усматриваетспасение души в «бегстве от тела»), останавливает внимание на почтении, которое проявляет св. Августин передтелом как Божьим творением. Несмотря на отягощенность тела грехом, оно все еще поражает совершенством105мире и людских судьбах.
В более поздний период, когда набирает все большуюсилу мысль о том, что «книга природы написана на языке математики» (Галилей),приходит осознание, что и природу тела можно подвергнуть математическойрасшифровке. Тело начинают рассматривать как рационально-соматическуюсхему, как ту механическую сборку, которая содержит в себе секрет конструкциимирового механизма (механической вселенной).148 Тело — машина, самаязнакомая и самая близкая нам из всех мировых машин (по выражению Лейбница— «божественных машин»), на основании анализа ее построения, мы знакомимсяс механикой вселенной, уточняем и определяем ее свойства.
Несомненно, здесьмы имеем дело с развертыванием проекта предельной рационализации тела.Роберт Бойль, делая к этому проекту «комментарий изнутри эпохи», замечает, что«врачи смотрят на тело пациента как на некий вышедший из строя двигатель, вкоторый, тем не менее, посредством определенной сноровки можно вернутьпорядок согласования частей, и, следовательно, привести весь автомат тела влучшее состояние».149 Но представить тело как машину (механическую сборку)означает не столько понять его, сколько радикально трансформировать его образ,способы существования и функционирования. Если тело человека — машина, аэто справедливо не только для философского, но и для мировоззренческогомеханицизма того времени, то оно как «агрегат» может входить в состав другоймеханической сборки.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
