Диссертация (1149104), страница 15
Текст из файла (страница 15)
С. 34. 57 присвоения»1. Это расширение понятия текста является одним из самых существенныхдостижений Рикёра в герменевтической философии, благодаря которому передгерменевтикой открываются новые пространства: «Вся целостность человеческогосуществования становится текстом, который надо интерпретировать»2. Нельзя незаметить корреляцию этой идеи с известным тезисом Деррида «мир есть текст»3.Если жест может быть представлен как текст, то для его интерпретации можноиспользовать ту же самую методологию, что и интерпретации для текста.
Правда, самуэту методологию Рикёр не предлагает. Видимо, на это есть несколько причин. Вопервых, Рикёр, как философ, заинтересован наиболее абстрактными вопросами, такими,как философские основания какого-либо пути мышления, но конкретную реализациюего, изучение методов он предоставляет более узким специалистам: «Развёрнутая теориядействия может оказаться и социологией, и этикой, но здесь (в рассмотренной статьеРикёра) она ещё не развёрнута, она только начинается»4; «В качестве философа Рикёрмог только наметить эту возможность (возможность рассмотрения социальногодействия как текста – Е.Ш.), а затем передать её для дальнейшего развитияспециалистам по общественным наукам»5. Во-вторых, методологией интерпретациизанималась и достигла в ней значительных результатов предыдущая традициигерменевтики, с которой себя соотносит Рикёр.
И, наконец, в-третьих, для Рикёра уженамечается интересный поворот мысли, связанный с переходом от парадигмы текста кпарадигме рассказа и реализованный в его труде «Время и рассказ».Выше мы уже рассмотрели достижения предшественников Рикёра по вопросуметодологии интерпретации и применили их к нашему объекту – жесту. Мы, такимобразом, пошли по пути хронологическому, и только в конце этого хронологическогоисследования обосновали возможность герменевтического подхода к жесту не только наосновании интуиций более ранних представителей герменевтической философии, но ина основании явно выраженной позиции Рикёра.
1Pellauer D. The significance of the text in Paul Ricoeur’s Hermeneutical Theory / Charles E. Reagan (ed.) Studies in thePhilosophy of Paul Ricoeur. Athens: Ohio University Press, 1979. P. 98–114. P. 110.2Там же. С. 109.3Деррида Ж.
«Голос и феномен» и другие работы по теории знака Гуссерля: Пер. с англ. / Ж. Деррида. – СПб.:Алетейя, 1999. – 208 с. С. 128.4Филиппов А.Ф. Действие как событие и текст: к социологическому осмыслению Поля Рикёра // Поль Рикёр вМоскве. – М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2013. – 488 с. С. 277.5Зенкин С.Н. Социальное действие и его смысл: историческая герменевтика после Рикёра // Там же. С.
328. 58 Выводы § 2 главы 1.Применение герменевтического подхода к жесту оправдано как интуициямиранних представителей герменевтики (Дильтея и Гадамера), так и явным расширениемпонятия текста, представленным в философии Рикёра. Для герменевтическойфилософии в целом характерно широкое понимание текста: «Текст – это то, что можетбыть прочитано и интерпретировано. Был ли этот предмет изначально создан именнокак текст (т.е., например, является ли он написанным произведением) или стал таким врезультате специальной текстуализации – зависит от условий конкретной ситуациигерменевтического исследования. Любые тексты относятся к области примененияположенийгерменевтики»1.Основываясьнаэтом,жесты,зафиксированныематериально (в документах или произведениях искусства) могут рассматриваться какобъект герменевтического анализа.Рассмотрев основные концепции герменевтики, мы можем повторить вслед заШлейермахером, что понимание жестов – это искусство, в котором нет строгих правил,которое может увлечь интерпретатора в нескончаемый процесс интерпретации,способный оказаться для него способом познания мира и самопознания.
В различныхвариантах герменевтической философии единственным или, по крайней мере, самымважным для нашей темы противоречием является наличие психологическогоистолкования в учении Шлейермахера и отсутствие его в учениях Гадамера и Рикёра,которые делают акцент на необходимости понимания предмета самого по себе, вне егосвязи с интенциями, желаниями, психологией автора: «вопрос, о реконструкциикоторого идёт здесь речь, относится в первую очередь не к мыслям и переживаниямавтора, но исключительно к смыслу самого текста.
… Реконструкция того, что думалавтор текста, есть уже совсем иная задача»2. Что касается нашего отношения к этомувопросу, мы здесь придерживаемся срединного подхода: а именно, ставим наличие илиотсутствиепсихологическогоистолкованиявзависимостьотконкретногоинтерпретируемого жеста и целей интерпретации. Например, в случае интерпретациижестовизвестныхличностей(скажем,политиковилилюдейискусства)психологическое истолкование может быть вполне уместным. В этом случае пониманиежеста будет складываться как из социокультурной составляющей (нормы телесногоповедения, ценности социума, результаты, которые повлёк за собой жест), так и из 12Немцев М.Ю.
О понятии «текст» в философской герменевтике (Г.-Г. Гадамер и П. Рикёр) //Там же. С. 38.Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. С. 438. 59 намеренийипсихологииисполнителя.Вслучаежеинтерпретациижестов,зафиксированных в произведениях искусства (в живописи, фотографии, скульптуре итак далее), психологическое истолкование может быть неуместным или даженеприменимым вообще, так как смыслом жеста является здесь, как писал Рикёр, тотмир, который рассматриваемый жест создаёт своими референциями, или же, поГадамеру, тот вопрос, который ставит жест сам по себе, вне зависимости отисполнителя. К примеру, жесты в иконописи: в их интерпретации обычно неприменимопсихологическое истолкование, ибо они отсылают к тому, что превосходит исполнителя(если это святой) или непосредственную ситуацию, отсылают к тому миру, с егоценностями и духовными законами, который предлагает и создаёт этот жест.
Ипонимание жеста в данном случае – это совершение мысленного перехода отизображённого жеста к этому миру.Понимание жеста, как и любого другого предмета, не может быть однозначным.Исключение составляют жесты, относящиеся к искусственному языку жестов –например, профессиональные жестовые языки: жесты спортивных судей, водителейгрузовиков и так далее (о которых мы упоминали в предыдущем параграфе и которые вданной диссертации не рассматриваются), смысл использования которых состоит в иходнозначном понимании.
Вообще же, процесс интерпретации может быть бесконечным,при этом ни одна из интерпретаций не имеет статуса «наилучшей», «наиболееправильной», ибо различные интерпретации дополняют друг друга, и жест всегдаостаётся открытым для новых интерпретаций, которые могут оказаться ещё болеетонкими и всеохватывающими, чем предыдущие. Процесс интерпретации коррелируетсо значимостью жеста: так, жесты, которые не просто потенциально, но действительновключаются в длительную историческую традицию интерпретации, переосмысления,поиска смысла, показывают тем самым свою высокую духовную, культурную илисоциальную значимость.
Они способны изменить того, кто их интерпретирует, егопрактические или экзистенциальные ориентиры. Яркий пример, которому мы не раз ужеобращались – это поцелуй Христа, описанный Достоевским в легенде о великоминквизиторе. Ещё один похожий пример мы можем найти в вопросе средневековойфилософии о том, смеялся ли Христос: за вопросом о конкретном жесте стоит вопрос обинтерпретации этого жеста, о его духовном смысле и вслед за этим – о перспективах 60 человеческой экзистенции вообще и конкретных практических ориентирах для каждогочеловека.Таким образом, с нашей точки зрения, не существует единого метода илиуниверсальной техники (как совокупности методов) понимания жеста.
Это положениеимеет основание в традиции герменевтической философии: так, название главного трудаГадамера «Истина и метод» указывает именно на несводимость постижения истины впроцессе понимания к конкретному методу, как это имеет место в естественных науках.При интерпретации жеста могут быть использованы методология, предложеннаяШлейермахером, включая психологическое истолкование и понятие герменевтическогокруга; гадамеровская концепция понимания как реконструкции вопроса, на которыйотвечает предмет понимания; рикёровская идея перехода от конкретного предметаинтерпретации к тому миру, который он предлагает или создаёт своими явными инеявными референциями.
В зависимости от установок интерпретатора и от конкретногожеста может быть выбран тот или подход. При этом необходимо помнить, чтопонимание жеста – это процесс мысли, процесс философствования, который являетсятворческим и не вполне контролируемым самим интерпретатором. Ничто негарантирует того, что понимание произойдёт: оно настигает интерпретатора, даруется, ив некоторых случаях может менять самого интерпретатора, в чём и проявляется глубинасмысла жеста.§ 3. Жест в истории философии и культурыФилософское исследование социального смысла жеста предполагает рассмотрениетого, как жест понимался и изучался в истории философии, а также в истории культурывообще.Этоистанетсодержаниемнастоящегопараграфа,вкотороммы,соответственно его цели, воспользуемся историко-философским методом, а такжеметодомфилософскойкомпаративистики,подразумевающимпредложенных ранее вариантов решения проблемы.сопоставление 61 При этом мы будем опираться не только на те тексты, которые нашаобразовательная традиция относит к области философии, но также и на те работы,которые относятся к смежным областям, но которые являются симптоматическими,ярко выражающими понимание жеста в философии и в культуре определённогопериода, как, например, работы Арто, посвящённые значению жеста в театре иповлиявшие на понимание жеста в философии модерна и постмодерна.На наш взгляд, в понимании сущности жеста можно выделить три основныхтрадиции: 1) понимание жеста как объективации духовного начала (или внутреннегомира) в теле; 2) понимание жеста как способа выражения, или языка; 3) пониманиежеста как способа социального приспособления.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
