Диссертация (1149043), страница 11
Текст из файла (страница 11)
В самом деле: она является философским понятием, соответствующимметафизическому понятию зависимости. Понятие о случайности не подвергаетсясомнению: и хотя в эпоху Возрождения не допускали контингентности мира вцелом (как выразился Й. Ратцингер), уже в наше время эта концепция, посуществу, бесспорна. Мы живем в эпоху постмодернизма, характеризующуюсянесомненными чертами непостоянства, непрочности, фрагментарности и упадка.Уверенность в божественном космосе утрачена полностью: одним из важнейшихопределений нашего времени не случайно стало выражением Liquid Modernity –49нечто нестабильное, временное.
Действительно, все испытывают чувствонепрочности и незавершенности по отношению к бытию, к другим людям и ксамим себе; и эти чувства неизбежны, ибо они являются неотъемлемой частьюнашего существования. Как ни парадоксально, именно эта духовная атмосферасовременного мира помогает нам подчеркнуть центральное положение категориизависимости, проявляющейся как контингентность. Не отрицая того факта, чтоотличительныечертыпостмодернизма(непостоянство,непрочность,фрагментарность, упадок, нестабильность, незавершенность) чреваты многимиопасностями, мы хотим заострить внимание на том, что именно они указывают нахарактеристику действительности, подвергавшуюся цензуре культурой НовогоВремени вплоть до эпохи модернизма включительно и имеющую много общего спонятием о творении. Речь идет о случайном характере реальности, т.е. о том, чтореальность не создает саму себя.Здесь мы можем снова обратиться к работе Луиджи Джуссани, где предлагаетсязамечательное описание случайного характера человеческой жизни, очевидногоисхода из самой простой констатации, вполне доступной каждому мыслящемучеловеку и созвучной словам Ратцингера («ты не сам себя сотворил»): «Самоеочевидное во взрослом человеке – это то, что он не создает себя сам: человек<…> – это тот уровень природы, на котором она осознает саму себя и понимает,что не заключается в самой себе, что ни одна вещь не состоит в самой себе.Именно этот опыт является преддверием открытия факта творения: все сущеесотворено Другим»70.
Чтобы объяснить эту очевидность, которой современныйчеловек зачастую не придает значения, Джуссани приводит следующий пример:если бы человек родился во взрослом возрасте, каковы были бы его первыереакции перед лицом действительности? Все существует независимо от него, втом числе и его собственное существование не зависит от его воли.
Здесьпроявляется в феноменологическом плане, признаваемом каждым человеком, то,что Церковь объясняет в богословском плане через понятие творения: природачеловека – это природа сотворенная. «В этот момент, если я зрел и внимателен, я70Giussani L. Il senso religioso. P. 101.50не могу отрицать высшую и глубочайшую очевидность: я не создаю себя сам.
Яне даю себе бытие, не даю себе реальность, которой я являюсь, я “дан”. Этомомент зрелого открытия себя самого как зависимости <…> Человек – это тотуровень природы, где она становится опытом собственной сиюминутности.Человек ощущает себя сиюминутным: существующим в силу чего-то иного,поскольку не создает себя сам. Я стою на ногах, потому что опираюсь на иное. Ясуществую, потому что я сотворен. <…> И я могу сознательно сказать: “Я есть”,согласно целостности человеческой личности, только отождествив это с “Ясоздан”»71. В этой концепции выделяется феномен очевидности, к которомуприбегают многие мыслители. Для Джуссани в этом феномене актуальнопервенство данности, то есть первоначальное проявление действительности,подразумевающее субъекта, получившего ее.
Далее мы намерены углубить этовидение в фундаментальной для Джуссани категории опыта, первым факторомкоторогостановитсяреальность,открывающаяидарующаясебя.Подреальностью подразумевается и сам человек: он есть реальность для себя самого.Джуссани описывает очевидность как осознание неоспоримого присутствия,иными словами, реальность отсылает к иному, к «нечувственному содержанию».В этом плане мы можем указать на интересную аналогию между творчествомДжуссани и И. А.
Ильина. Русский мыслитель также говорит об очевидности72,поставленной в центр философского акта, «будучи абсолютной духовнойреальностью, удостоверяющей правду и полноту философского знания»73. ДалеемырассмотримконцепциюпознанияуДжуссани,ноздесьсчитаемцелесообразным подчеркнуть, что крупные христианские мыслители зачастуюприходят к сходным идеям независимо друг от друга. Исходя из этогоопределения очевидности, ощущение и понимание зависимости, или случайныйхарактер жизни, являются положительными факторами, поскольку они отсылаютнас к Иному. Будучи знаками отношения, основами человеческой природы, они71Giussani L.
Il senso religioso. P. 147-148.Ильин И. А. Религиозный смысль философии: Три речи 1914-1923. // Ильин И. А. Собрание Сочинений в 10 т. Т.3. – М.: Русская книга, 1994. С. 74.73Сабиров В. Ш., Соина О. С. Этика и нравственная жизнь человека. – СПб.: ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2010. С. 238–239.7251являются неотъемлемыми чертами бытия, подтверждающими и достоинствочеловека, и его динамическую открытость: человек не замкнут в себе, и ценностьего личности заключается в особых отношениях с Богом. Католическая церковьутверждает, что особые отношения с Богом настолько укоренены в сущностичеловека, что без них человек потерял бы свое бытие, свое значение вонтологическом плане: отрекаясь от этих отношений, человек перестанетпонимать себя самого, и в этом заключается суть современного социокультурногокризиса.
В самом деле, формулировка «человек есть imago Dei» отвергает«исходный постулат мысли Декарта, который усматривал основу философии в“самосознании” (cogito ergo sum: я мыслю, следовательно, я существую) и оказалрешающее влияние на судьбы духа Нового Времени, вплоть до современныхнаправлений трансцендентальной философии <…> Осознав это, Баадер не безоснования заменил Декартово cogito ergo sum на cogitor ergo sum: не “я мыслю,следовательно, я существую”, но “обо мне мыслят, и поэтому я существую”:человеческое познание и сам человек могут быть понятны лишь исходя изстановления человека познанным»74.Добавим в качестве резюме к данному параграфу, что здесь мы предлагаемуглубить смысл этой решительной альтернативы между cogito и cogitor (илиimago Dei).
Данная альтернатива является переходом к Новому времени,поскольку в самом начале этого периода она была философски сформулирована ипредвещала важные последствия на антропологическом уровне, как и на любомуровне человеческого мышления. Кроме того, аргумент cogito согласуется снашей задачей показать сущность католической концепции человека какотношениясБогом.Вчастности,выделяетсякатегория,сыгравшаянаиважнейшую роль в воззрении на человека, т.е. разум. Мы уже намекали на то,какой ущерб был нанесен по причине рокового выбора Боэция, удалившего ее изсферы отношений и определившего лишь в плане самодостаточной субстанции.Теперь мы обращаем внимание на тот момент, где эти последствия открыто74Ratzinger J. Introduzione al cristianesimo. P.
237-238.52проявились в философской теории, оказавшей великое влияние на западнуюкультуру.1.4 Ж. Маритен и его критика Р. ДекартаИменно критика картезианской философии и вообще современности знаменуетначало трудов великого католического философа прошлого столетия ЖакаМаритена.
Он принадлежит тому культурному и философскому движению вЕвропе, которое сосредоточило свои исследования и их результаты на поискерешения поднятых современностью вопросов, основываясь на философии ФомыАквинского. Речь идет о неотомизме75, согласно распространенному определениюэтого философского направления, которое, однако, не в состоянии учестьсущественные теоретические расхождения между отдельными представителямиэтого движения.Точку соприкосновения мы, однако, можем увидеть именно в критическомподходе прежде всего к картезианской философии как источнику современногомировоззрения, перевернувшего античное и средневековое видение мира. Такойподход был осуществлен при обращении к исчерпывающим трудам Фомы,считавшегося основным ориентиром не в апологетическом смысле, но в попыткезатронуть проблемные вопросы, рождаемые современностью, дабы осмыслить их,а затем преодолеть. Стоит отметить: существовала опасность, что это движениебудет сведено к закрытой системе взглядов Фомы, считавшейся высшимвыражением вечной и вневременной истины.В этом контексте Маритен выработал оригинальную концепцию, где учениеФомы становится не замкнутой системой, но устойчивой платформой дляпопытки преодоления субъективизма, имманентной философии и релятивизма.Это стало возможным благодаря его основной характеристике: реализму как75Неотомизм – философско-теологическое движение, которое зародилось в первой половине XIX века, высшейточки развития и распространения в католической культуре достигло с 10-х по 60-е годы ХХ века.
Оно предлагаловернуться к теологии св. Фомы Аквинского, утверждая, что его философская доктрина является наиболее вернойинтерпретацией католической догматики.53особому философскому методу. Этот метод был опорой для метафизикиАквината, которая отсылала к опыту. Понятие реализма опирается на конкретныйфилософский метод; так рассматривает его Маритен, и мы солидаризируемся сним. Вопреки многим ошибочным толкованиям философии томизма какмонолита, желающего уместить все знание в неподвижные категории, один извысших представителей томизма XX века утверждает, что «дух томизма – этореализм, а значит, не идеализм, не абстракционизм, не априорность, несистематичность, не закрытость ума, не заключенная в неизменные человеческиеформулы истина. Реализм означает принятие истины, обнаруженной в реальностивещей и веры <…> Реализм означает подлинный смысл постоянно растущейистины, не в себе самой, но в ее отношении с человеком: истина, котораяразвивается в истории отдельного человека, и не в меньшей степени в историичеловечества и Церкви»76.Таким образом, данный метод позволяет раз за разом расширять и «обновлять»перспективу отношений с новыми фактами, поступающими к нам в ходепрогресса науки и культуры, не лишаясь связности системы и не закрываясь внепробиваемом догматизме, но находясь в постоянном поиске единства смысларазных вещей, за который ручается метафизика.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
