Диссертация (1149040), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Он - решение загадки истории, и он знает, что он есть это решение.1Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. // Маркс К., Энгельс Ф.Сочинения в 50 т. Т.42. - М.: Политиздат, 1974. C.41-1741128В историческом материализме этика зачастую сводится к объяснениюразличных ценностных позиций существующих антагонистических классов.Стоит дополнить, что на переломе столетия «этический социализм» вывел наповерхность сомнение, являются ли экономические «изменения в частнойсобственности» достаточными для обоснования нравственных ценностей иидеала социализма, другими словами, свободного развития каждого человекав конкретном обществе.
По нашему мнению, хочется поставить вопрос:можно ли философскую этику заменить историческим материализмом?Следующим ходом официальной советской философии или диалектическогоматериализма было «насаждение» морали, вернее внедрение ее в массы,особенно в те массы, которые «недопонимали», или у них происходила некаяабберация (отклонение) от «правильного» поведения, которое als ob былопредопределено исторически. Индивид просто не понимал своей «выгоды» и«пользы», когда не действовал исходя из устоев общественных иэкономическим отношений класса пролетариата.
В связи с этим «моральныйкодекс»,обнародованныйв1961годуКомпартией,долженбылпредопределить нравственность человека, обусловленного коллективизмом.Индивидуальные частные ценности объявлялись буржуазными, и самааксиология как раздел буржуазной этики объявлялась противоречащейгосподствующейленинско-сталинскойфилософиимеханистическогодетерминизма.
Аксиология, согласно ей, занималась индивидуальнымсознанием, которое не было предопределено ни исторически, ни классово, нисоциально, а больше оперировало экзистенцией и трансцендентальными илитак называемыми высокими понятиями», где моральный долг индивидапротиворечил, в некотором смысле, коллективному сознанию.Кажетсяактуальнымпересмотрнекоторыхпозицийсоветскойфилософии, которые также причисляют к традиционной ее части, бывшейлишьнекой«служанкой»тогдашнейидеологии.Всвязисэтимизвестнейшего этика советского периода О.Г. Дробницкого можно считать129достаточнорадикальнымпоотношению к«онтологической» линииофициальной советской философии. «Советская философия очень хорошобыла известна и на Западе как философия некого «марксистско-ленинскогоонтологизма», хотя «измы» всегда есть принятые на веру, закрепленныедогмы. Через напоминающую схоластику онтологию советский марксизмоправдывал истмат и диамат, и ушел тем самым далеко от идей наставникасвоего Маркса»1.Бытие социалистического общества пытались оправдать через некиеподмены понятий, через догмы.
Как и Хайдеггер в свое время «не был противфашистского национал-социализма», но его, безусловно, безумно было быназвать сторонником нацизма, так и советских философов - «истиннымислужителями коммунистической идеологии». Философы, как и все люди,жили в том времени и были частью той системы, которая их породила.Послесталинскую «оттепель» можно даже назвать неким кантианским иэкзистенциальным поворотом в советской философии и этике в частности.Концепция «морали строителя коммунизма» замыкалась на самой себеи исходила из своих первичных догматических установок.
Нужна была новаяфилософская доктрина, которая могла бы подкреплять и дополнятьидеологию истмата. Поэтому, хотя многие философы, (в том числе О.Г.Дробницкий), хотя и исходили из предзаданности того, что историческийматериализм есть единственная точка опоры, которая является философскойосновой марксистской этики, они довольно далеко стали уходить от«истинного истмата». В конечном итоге, сложно сказать, можно ли считатьДробницкого догматиком советской философии, или все же он не до концапринимал советскую власть и официальную «онтологическую мысль», нопонятно, что сильно «заблуждаться» в то время было нельзя. «Характерно,чтоО.Г.Дробницкий,марксистской1теорииразвивавшийморали,кантианскийразвернувввариант«Понятииименноморали»Taм же.
С.74130беспрецедентное рассуждение об универсальности морального требования,посчитал необходимым дополнить его комментариями о классовом характереморальныхвоззрений,руководствуясьотнюдьнесоображениямиидеологической дисциплины, но стремлением к строгости и целостноститеоретического анализа»1.Олег Григорьевич хотел сделать философию более «научной», да и самкритерий научности в СССР был наиважнейшим фактором. Единственно, чтопроблему аксиологии в марксизме хотели решить с помощью социологии, втом числе и Дробницкий; лишь она, по их мнению, могла поставитьобоснование моральных ценностей на научный уровень. Существовалагипотеза А.А. Зиновьева – «Гомо советикус» (псевдолат. homo sovieticus)(1982, в СССР — 1991), что советский человек является тем новым типомчеловека, на создание которого была нацелена образовательная программакоммунистов.
В этой культуре было много положительного: человек, хоть иневсегда,нобылосвобожденотчастнойсобственности,былолегкодоступное образование; люди стремились к чему-то другому, не былизависимы от материальных ценностей. Даже нравственность, моральныедействия сводились к тому, что образованный, освобожденный человек будетпоступать на благо обществу, «так как оно желает лучшего для него».Возникает вопрос: связано ли действительно человеческое освобожденноебытие с уничтожением частной собственности? Человеческая свободаостаетсязачастуюделомкаждогоиндивида,еговнутреннегометафизического Я, и ни частная собственность, ни наставления «партии» какзаконодателя общественной морали, не могут повлиять на настоящеедуховное освобождение.
Никто не может запрограммировать человека; этокасается и капиталистического общества потребления, о котором пишет,например, Герберт Маркузе и Жан Бодрияр.Апресян Р.Г. Понятие общественной морали (опыт концептуализации) // Вопросыфилософии. 2006, № 5. С.31131Все же советское общество сделало решительную попытку на путиосвобождения человека, причем без опыта советской системы вряд ли вмировой практике были бы переоценены координаты морали. Исходя иззападных исследований, в СССР утвердился так называемый радикальныймарксизм, тогда как в Западной Европе – умеренный. Поэтому, даже оставаяськапиталистическими,страныЗападнойЕвропыпересмотрелисвоюсоциальную политику, и их усилия были направлены на преодоление тогоотчуждения в обществе, которое неизменно ведет к революции (чего западноеобщество, конечно, не желало).Надо заметить, что как в западном, так и в российском философскополитическом поле проблема отчуждения на сегодняшний день осталась натом же самом уровне и даже усилилась.
Сейчас это, главным образом,отчуждение населения и бюрократии: человек становится винтиком в любойгосударственной системе, где все делается формально и «эффективно», нодля самого индивида, персоны, человека места нет. Даже от философовтребуют «эффекта»: больше книг, больше решений, практики, в концеконцов. Но можно написать один гениальный труд и его будут читать годами,а можно «эффективно и быстро» сотню, и они не будет никому нужны.Можно принять решение, обязывающее философию стать придаткомполитических (заметим – зачастую одномоментных и «эффективных» наданныймоментвремени)решений,аможноосмыслитькакматериалистическую, так и метафизическую сторону дела на длительныйпериод развития общества.
Философия может перестать быть философией,если станет практическим пособием для подкрепления морали какой угодноидеологической доктрины; особенно эту грань надо четко соблюдать вобласти прикладной философии.Советская идеология не учла более точную трактовку марксизма о том,что эмансипация человека не может быть осуществлена полностью лишь суничтожением классового различия, а только комплексно через как полное132уничтожениечастнойсобственности,так иморальное идуховноеосвобождение, в котором есть место и для духовного обновления. Притомуже на основании опыта Советского Союза можно сказать, что уничтожениечастной собственности совсем не гарантировало человеку свободу иотсутствие отчуждения от продуктов своего производства.
К сожалению,диктат сверху и «наставление правильной морали» привели к закабалениючеловека, и его нравственность стала лишь неким сводом правил.«Либеральное» и «демократическое» западное общество всегда пользоваласьдвойными стандартами.
И то, что на деле провозглашается демократическим,можетбытьлишьнекойзакамуфлированнойдоктринойобществапотребления.Проблема, рассматриваемая Дробницким, актуальна до сих пор – этопроблема должного и сущего, а также и существования: «вроде как и надожить по устоям общества, но если это загнившее от бюрократии общество нехочет меняться, то что делать?»1.Точка отсчета у философа – вопрос относительно того, какобщественныеотношениямогутбыть(еслимогут)раскритикованы, на чем Маркс так настаивает в своейПолитическойэкономии».Введениеюридических,морально«Критикеморальныхифилософских понятий суть формы сознательного выражения управляющихспособов производства материальной жизнью общества.
Критический анализбыл бы возможен, только если у кого-либо был критерий, который превысилбы существующую социальную действительность. «Первая попытка решенияэтой проблемы Дробницким в концепте «революционной практики»приводит его к утверждению независимости нравственного долга от любогоиндивидуального человеческого авторитета. На это понимание сущейДробницкий О.Г. Природа морального сознания. // Вопросы философии. № 2 - М., 1968.С.71133необходимости этического императива по отношению к человеческомузаконодательству, вероятнее всего, повлияла моральная философия Канта»1.Эти идеи были сначала выражены Дробницким в 1968 году и далееразвиты им в 1971 и 1972 годах: «Каждый раз нравственное суждение,выраженное от имени некого социального авторитета (или против негосамого), действительно авторитетное основание этого, оказывается болееотдаленным предметом, который превышает пределы судящего человека,группы, класса, или даже общества, существующего в то время»2.Окончательный характер этого основания в человечестве отличает этическийимператив от обязательных установок закона и политики, связующая силакоторых возвращается к некоторым социальным или институциональнымсубъектам, а также имеет связь с традициями и константами в психологии.Таким образом, этический императив не может быть сведен, как вобщепринятом мнении многих марксистских этиков, к коллективной силеобщественных потребностей и общественного мнения.
Напротив, замечаетДробницкий: «это общественное мнение, которое должно выдержатьиспытание нравственности»3. Это также связано только лишь с ееобъективной нравственностью, справедливостью. «Поэтому кто-либо можетбыть прав даже тогда, когда кто-то нарушает общепризнанные нормы, иможно быть виновным даже если учитывать диктатуру существующегопорядка»4. Такие заявления имеют очевидное значение для политики, а такжесоприкасаются с центральной марксистской категорией практики.В некотором смысле наше исследование косвенно затрагивает такжепроблему того, являются ли чистая философия и этика как наука о предметеморали одним предметом, либо это совсем разные сферы.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
