Диссертация (1149009), страница 35
Текст из файла (страница 35)
По егомнению,капитализмнеобусловленпротестантизмом,формирующим«предпринимательский» дух, он сам есть самостоятельная религия, отличная отпротестантизма. Беньямин выделяет ее четыре основныеособенности. «Во-первых, капитализм – это чистая религия культа, возможно, самая радикальнаяиз всех, что существовали доныне.
Все, что в нем есть, имеет смысл только внепосредственном отношении к этому культу. У него нет особой догматики,теологии. Утилитаризм с этой точки зрения приобретает свою религиознуюокраску»241. То есть характерные для капитализма практики (спекуляции, 241Беньямин В. Капитализм как религия// Беньямин В. Учение о подобии. Медиаэстетическиепроизведения., М.2012., с.
99169 инвестиции, биржевые операции и др.) тождественны культовым действиям. Этоположениемногократнообыгрывалосьвсовременнойлитературеикинематографе.«Со сращиванием с культом связана вторая черта капитализма —перманентная длительность культа. Капитализм — это отправление некоегокульта sans (t)rêve et sans merci242. Нет ни одного «буднего» дня, нет дня,который не был бы праздничным – в пугающем смысле развертывания всехпомпезных священнодействий, крайнего напряжения радений»243. В качествеодной из ритуальных практик капитализма изобретаются и нормируются понятиярабочей недели и рабочего дня, с присущей им цикличностью, отражающейнеразрывную связь процессов производства и потребления.
С определяющимвлияния на повседневную жизнь культуриндустрии и конформистским принятиемдиктуемых ею моделей поведения сакральный характер рабочей недели ирабочего дня становится все более заметным. Степень отчуждения человека «навыходных»и «после работы» оказывается даже большей, чем в часынепосредственнойтрудовойдеятельности.Уйтиот«интертейнмента»оказывается практически невозможно.Третьей особенностью религии капитализма Беньямин считает организациюсвязи вины и долга в человеческом сообществе. Этот культ основывается не наискуплении, обращении или покаянии, он строится вокруг религиозного вменениявины, утверждения универсальности сознания вины, вплоть до обвинения самогоБога. «В-третьих, этот культ наделяет виной.
Капитализм, возможно, первыйслучай не искупающего, но наделяющего виной культа. Именно здесь начинаетсяобвальное и чудовищное [ungeheuren] движение, вкоторое вовлекается этарелигиозная система. Безмерное [ungeheures] сознание вины, которое не знаетискупления, устремляется к этому культу не для того, чтобы искупить вину, адля того, чтобы сделать ее универсальной, вбить в голову это сознание и, в 242243Пер.
с французского: без передышки и снисхожденияТам же с.99170 конце концов, и в первую очередь, ввергнуть самого Бога в эту вину, чтобы витоге пробудить в нем самом интерес к искуплению.Это искупление не ожидается от самого культа, и не от реформированиярелигии,— которая могла бы удержаться за что-то несомненное в себе,— нетискупления и в отказе от нее. В сущности религиозного движения, которымявляется капитализм, заключается стремление держаться до конца, до полногои окончательного обвинения самого Бога, до того последнего мировогосостояния отчаяния, на которое как раз еще надеются. В том и состоитисторическая неслыханность капитализма, что религия больше не являетсяпреобразованием бытия, но есть его превращение в руины.
Разрастаниеотчаяния до уровня религиозного состояния мира, от которого-де ожидаетсяисцеление. Трансцендентность Бога пала. Но он не умер, он ввергнут вчеловеческий удел»244.Идеальной фигурой данного религиозного культа, по мнению Беньямина,выступает сверхчеловек Ницше245, в своем этосе воспроизводящий логикусамовозрастающей стоимости, то есть капитала: «Этот тип капиталистическогорелигиозного мышления находит себе великолепное выражение в философииНицше.
Мысль о сверхчеловеке основывает апокалипсический «прыжок» не наобращении [Umkehr], искуплении, очищении, покаянии, а на мнимо устойчивом,находящемся в предельном напряжении, взрывном,дискретном усилении[Steigerung]…Сверхчеловек есть исторический человек, пронзающий главоюнебеса и грядущий без всякого обращения. Ницше предвосхитил это разрушениенебес через усиление мощи человеческого, которое есть и остается религиозным(и для Ницше тоже) вменением вины»246.И, наконец, четвертой особенностью объявляется «сокрытие Бога»: «Еечетвертая особенность состоит в том, что ее Бог должен стать сокрытым; кнему позволено обращаться лишь в зените его виновности..
Этот культ 244Там же, с.100-101В этой связи особенно интересно вспомнить «неолиберальное» или «предпринимательское»прочтение Ницше в России 1990-х246Там же, с. 102245171 справляется перед неким незрелым божеством; всякое представление, всякаямысль о нем сама по себе оскорбляет тайну его зрелости». При этомпредставление о Боге в этой религии противоположно иудейскому илихристианскому и, по мнению Беньямина, ближе к язычеству: «К признаниюкапитализма как религии приводит понимание того, что изначальное язычество,несомненно, воспринимало религию прежде всего не как выражение некоего«высокого»,«морального»интереса,акакнечтонепосредственное,практическое, что, другими словами, язычество столь же мало, как исегодняшний капитализм, осознавало свою «идеальную» или «трансцендентную»природу, а, скорее, видело в нерелигиозном индивиде или индивиде-иноверценесомненного члена своего сообщества, подобно тому, как сегодняшняябуржуазия считает таковыми тех, кто не зарабатывает на жизнь трудом»247.Тоестькапитализмвыступаетвроли «чистопрактической»религиинерелигиозных по своей сути людей.
Теистическое представление о Боге,подразумевающее Бога как трансцендентное личное начало, в этой новой религиинапрочь отсутствует. Все сводится к культовым практикам и связанному с нимиперераспределению вины, что, безусловно, имеет некоторое сходство сязычеством.Однакокачественноотличаетсяотнегополностьюдесакрализированным отношением к природе и человеку, в которых больше невидится ничего божественного.
Некую сакральную значимость они могут иметьлишь отчуждаясь от самих себя ипревращаясь в товар. Таким образом, мыможем говорить об этой религии как своеобразной религии атеистической,возникшей скорее стихийно, но исторически оформляющейся во взаимосвязи сидеологическими процессами в ведущих странах.Понимание религии капитализма как превращения бытия в руины имировогосостоянияотчаянияобнаруживаетмногообщегоскритикойБеньямином теории прогресса и историцизма в более поздних работах, вчастности, «О понятии истории» (1940 год). Где прогресс метафоричнопонимается как штормовой ветер, мешающий ангелу истории разбудить мертвых 247Там же, с.104172 и вновь соединить разбитое. Прогресс предстает как дурная идеология,оправдывающая катастрофичность прошлого и настоящего, противостоящаямессианскому озарению или подлинно революционной инициативе.
Исходя изэтого, революция понимается не как «локомотив», а скорее как «стоп-кран»профанной истории, своим безудержным ходом обрекающей человечества на всебольшие страдания. Беньямин был едва ли не первым марксистом, открытопротивопоставившим свои взгляды историцизму и прогрессизму. Данныеконцепты, некритично воспринятые,большинством марксистов, неизбежнонаходятся в пределах категорий «капитализма как религии».
Этос даннойспецифической религиозности оказывается определяющим для их содержанияпри всем множестве их вариаций.Теперь интересно будет проследить развитие и трансформацию этого типарелигиозности в XX веке в связи со второй и третьей индустриальнойреволюцией, формированием реальности «общества потребления», а также егоотношение к другим религиозным мировоззрениям. Из небольшой секты онапревращается во вселенскую консумеристскую церковь, охватывающую всеклассы общества и все континенты.Несмотря на серьезные успехи исторических оппонентов капитализма какобщественно-экономической формации, о которых мы говорили выше (движениемира «влево» в послевоенный период), капитализм к концу XX века оказалсяявным победителем в своем соревновании с погрузившимся в глубокий кризиссоциалистическимпроектом.Захватившеевсехивсяощущение«безальтернативности» капитализма, доказываемое трагическим опытом егопротивников, к концу прошлого века стало по сути новым религиознымоправданием (по типу теодицеи) сохраняющейся действительности с ее старымипороками - такими как бедность, пропасть социального неравенства, разрушениеэкологии.
Если раньше, даже во времена Беньямина - в 1920-1930-е годы сказанное о капитализме как религии было справедливым лишь с оговорками, какввиду надежд на Советскую Россию, так и ввиду сохранявшихся во многихрегионов земли традиционных укладов; то с победой второй (автоматизация173 производства, широкое внедрение техники в повседневную жизнь) и третьейиндустриальной революции (массовая компьютеризация, описываемая рядомавторовкакнаступлениепостиндустриальногообщества),претерпевопределенную трансформацию, эта религия стала по истине общечеловеческой.При сохранении старых противоречий внутри экономической системы,отражавшие их различия в культуре и типах ментальности оказалисьнивелированы. Ранее упоминаемые сферы интимного, предвосхищаемого ирелигиозного лишаются своих прежних, трансцендирующих функций, теперь онипоглощаются логикой товара и потребления.
Консюмеризм захватывает и вбираетв себя как рабочих (ранее обладавших культурной автономией и являвшихсяпроводниками классового сознания, порывающего с овеществленными формамижизни, как полагал Лукач), так и крестьянство с городской непролетарскойбеднотой (основной социальной базой традиционной религии), обезличивая их,лишая собственного, неприемлемого для консумеризма языка и культуры.Эта новая религия оказалась абсолютно нетерпимой к старой, если не прямоее вытесняя и уничтожая, то паразитирую на ее символах и традиции,выхолащивая сущность.
В плане своей нетерпимости (или скорее лжетерпимости,декларируемой идеологами неолиберализма) религия консюмеризма значительнопревзошла социализм, чьи отношения с традиционной религией нельзя описыватьисключительно через советский опыт, ибо известны и другиепримеры —взаимоуважения и органичного дополнения друг друга, как это происходило смарксизмом и теологией освобождения в Латинской Америке, например, вСандинистской революции или при президенте Чавесе в Венесуэле.174 3.4 Конвергенция концепций социальной критики и христианскогомодернизмаЯ навсегда остаюсь внеНового Направления Истории –о котором я ничего не знаю, как посторонний, которому вход воспрещен…(Пьер Паоло Пазолини, из цикла «Поэзия в форме розы»)Если религия исчезнет в мире – она отыщется в сердце атеиста(Шарль Бодлер)По сходному механизму в странах «первого мира» «обществом потребления»«осваивался» и исторический оппонент традиционной религии — марксизм.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
