Диссертация (1149009), страница 36
Текст из файла (страница 36)
В1960-1970-е,осознаввозникшуюопасность,рядевропейскихлевыхинтеллектуалов (П.П.Пазолини в Италии, Р. Гароди во Франции, Э.Блох вГермании), оставаясь на атеистических позициях (в случае Гароди — доопределенного времени), выдвигают идею реабилитации религиозного видениямира как способа защиты от «всепоглощающей буржуазности», возвращаясь кфейербаховскому толкованию религии и отчасти к близкому богостроительствусоциальному мифу.В России Пьер Паоло Пазолини известен в основном лишь с одной стороны— в качестве выдающегося кинорежиссера, снимавшего сложные и необычныефильмы, многие из которых до сих пор не поняты и окружены скандальнойславой.
Личность Пазолини кажется парадоксальной. Трудно найти подобныйпример в истории, когда убежденный марксист, обвиненный светским судом вбогохульстве за фильм «Овечий сыр» и приговоренный к лишению свободы(правда условно), на следующий год за другой фильм («Евангелие от Матфея»)получает вместе с большим количеством различных наград также специальныйприз Ватикана за лучшую экранизацию евангельской истории из когда-либоосуществлявшихся. Несмотря на то, что еще в Советском Союзе издавалсясборник стихотворений248 Пазолини, в качестве поэта и писателя отечественному 248Правда, достаточно небольшим тиражом издательством «Молодая Гвардия» в 1984 году175 читателюонпрактическинезнаком,хотяегопроизведениядобилисьмеждународного признания еще в 1950-е — до того как он занялся кино.
Помимоэтого, Пазолини был также крупным общественным мыслителем и ученымфилологом. Примыкая к деятелям культуры, опирающимся на теоретическоенаследие Антонио Грамши, Пазолини являл собой живое воплощение концепции«органического» интеллектуала итальянского философа. В своих текстах, как вхудожественных, так и публицистических, он пытался найти решения наключевые вопросы своего времени и, в частности, на вопрос о роли религии вмире, стремительно становящимся всеболее индустриализированным и всеменее верующим.Определившись с собственным атеизмом в 14 лет, Пазолини в зреломвозрасте, будучи уже широко известным режиссером, стал склоняться кпантеистическому(божественностьпредставлениюрастворенавобожественностиприроде),чтонашловдухеБ.Спинозыотражениевегокинокартинах, особенно в заключительной части «трилогии жизни» - фильме«Цветок тысяча и одной ночи».
Называя себя «марксистом, выбирающимрелигиозные сюжеты», Пазолини признавал положительное значение религии иактивно поддерживал диалог между католиками и марксистами, инициированныйпапой Иоанном XXIII. Художника и мыслителя интересовали в религии преждевсего ее социальная и эстетическая роль. Пазолини считал религиозноевосприятие действительности защитой и реальной альтернативой «энтропии»буржуазности «общества потребления». Невключенных в индустриальнуюцивилизацию — крестьян Третьего мира (как вариант итальянского юга) илигородских люмпен-пролетариев - он видел последними носителями живойрелигиозности, сохраняющими способность к иерофаническому249 восприятиюмира, то есть к видению действительности как нечто священного. Именно этаспособность во многом определяет красоту личности и ее культурнуюидентичность. 249Еще раньше, чем Пазолини, данный термин с тем же значением предложил знаменитыйисторик религии и антрополог Мирча Элиаде176 Отказываясь от религиозности формальной, то есть от необходимостипринадлежать к какой-либо официально признанной конфессии, Пазолиниполагал, что на современном этапе глубокая религиозная вера зачастую можетбыть присуща сознательным атеистам, например, таким как коммунист АнтониоГрамши, «боровшийся из чистого альтруизма и явивший своей жизнью высокийидеал, ради которого бросил вызов тюрьме, мучениям и смерти» и, напротив,вовсеотсутствоватьуихклерикальныхоппонентов,поддерживающихфашистские режимы, культивирующих «религию чистого прагматизма —ханжескую, государственническую, просто свирепую».
В продолжении своихразмышленийПазолиниоткрытопризнавалглубиннуюрелигиозностькоммунизма, тем самым смыкаясь как с богостроительским (социализм какнаиболее совершенная религия), так и с богоискательским дискурсом (критикаматериализма и позитивизма в марксизме, признание их ограниченными иимплицитно характерными, скорее, для буржуазной идеологии) : «религии«противоположен» не коммунизм (который, хотя и взял у буржуазной традициисветский и позитивистский дух, в глубине своей очень религиозен); а«противоположен» религии — капитализм (жестокий, безжалостный, циничный,чисто материалистический...)».Вопрос какой должна быть религия эпохи победившей автоматизации иновых технологий волновал Пазолини не меньше, чем радикальных христианскихтеологов второй половины XX века: «Религией моего времени» он даже назвалодин из своих самых известных и совершенных сборниковстихов.
Считаятрадиционную религию преимущественно явлением крестьянского «третьегомира», то есть мира доиндустриального, итальянский художник одновременноотмечал появление качественно иного типа религиозности в самом центреиндустриальной цивилизации, по его мнению, априорно «нерелигиозной» — вСША — признавая за протестными движениями битников и хиппи, с ихтяготением к странничеству и коммунарскому образу жизни, религиознуюприроду. Этой темой «контркультура как религия» он отчасти близок идеямкниги «Праздник дураков» (1969) Харви Кокса, утверждавшего глубокие177 христианские корни карнавальной и смеховой культуры, видя в хиппивозрождение средневековой народной праздничной традиции, представляющейИисуса в образе арлекина или странствующего нищего чудака. Но в отличие отамериканского представителя секулярной теологии, Пазолини относился кмолодежи гораздо более критично, никогда не стремился заискивать перед нею ипеть ей хвалебные оды (в чем он упрекал многих интеллектуалов конца 1960-х),наоборот, последовательно выступал против вырождения данных движений всубкультуры с присущими им стереотипами и подражательностью, легковписывающиеся в потребительско-развлекательную логику рынка.Проблема взаимоотношений марксизма и религии была одной из важнейшихи для Роже Гароди, видного французского философа-марксиста послевоенноговремени, члена Политбюро ЦК французской коммунистическойпонимавшегомарксизм,впервуюочередькаксознаниепартии,историческойинициативы250 и последовательный гуманизм, «гуманизм без берегов».
Рассуждаяо марксистском атеизме как составляющей общего чуждого догматизмугуманистического учения, Гароди противопоставляет его атеизму XVIII и XIXвеков, характеризуемых как атеизм политический и атеизм сциентистский251,обнаруживающих явную ограниченность. Марксистский атеизм, в отличие отсвоих предшественников, обнаруживает противоречивую сущность религии, онвидит в ней не только идеологию, то есть ложное сознание, сфабрикованноевласть имущими, или заблуждение, порожденное невежеством, но и моментрешительного отрицания существующих порядков, поиск выхода из несчастья, ане его оправдание.
Гароди, рассуждая о религии как моменте отражения имоменте протеста, в обоснование своей позиции ссылается на знаменитые строкиМаркса о религии как «в одно и то же время выражение действительного 250«Марксизм – это не рядовая философия, а осознание глубинных процессов нашей истории,прометеевское начинание,состоящее в том,чтобы взять в свои руки настоящее и сознательностоить будущее. Поскольку в марксизме заключен смысл нашего века, это накладывает накаждого марксиста личную ответственность» (Гароди Р.
Марксизм XX века. М. 1994, с.5)251Там же с.82-83178 убожества и протест против этого действительного убожества»252.Спредставителями религии, осознаваемой «как протест», Гароди призывает веститоварищеский диалог. Активно способствуя контактам и взаимодействию междуверующими и коммунистами, Гароди с определенного момента сам переходит нарелигиозные позиции – сначала обращается в католичество, а затем принимаетислам.ЕщераньшеПазолинииГароди«еретическим»взглядомнавзаимоотношения марксизма и христианства прославился немецкий философЭрнст Блох.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
