Диссертация (1149009), страница 31
Текст из файла (страница 31)
Неодновременные и одновременныепротиворечия не сосуществуют нейтрально, а влияют и обуславливают другдруга. Неодновременные противоречие дополняет одновременные, принося в неголибо побуждающую негативность (например, восстание крестьянского адатапротив современной городской жизни), либо позитивность целостности, радости,неотчужденности.Блох указывал на активное использование неодновременных противоречий вфашистской пропаганде и в качестве противодействия им предлагал по-новомуосмыслить понятия и образы Родины, Долга, Матери, Спасителя, Почвы,казавшиеся марксистам архаичными и ненужными.
Важно отметить, что этипонятия и образы Блох связывал со способностью человека к предвосхищению, снадеждой как позитивной утопической функцией его сознания, влияющей наисторический процесс и социальную жизнь.Само развитие и общественныйпрогресс предстают у Блоха во многом как функция утопического. Указаннымвыше понятиям, по мнению немецкого философа, присуща Незавершенность,хоронить их в прошлом неверно, их место – в будущем, к которому необходимоактивно стремиться. Например, Родине пространства (именно к ней апеллируютфашисты,говоряпро«кровьипочву»)Блохпротивопоставляетпредвосхищаемую, «еще-не-осознанную» Родину времени, где преодолеваетсяотчуждение человека, разрешается конфликт между его существованием и148 сущностью.
В «Принципе надежды» Блох говорит о такой Родине как о месте, «окотором все мечтали в детстве, и где еще никто не был»217.С помощью этого подхода интересно взглянуть на отечественныхбогостроителей: по сути, на три десятилетия раньше они, воскрешая понятие иобраз Бога, занимались тем же самым. Идеал Бога, предвосхищаемый Горьким иЛуначарским, как мы помним, принадлежит будущему, в прошлом и настоящемон существует как «незавершенный» - о нем все думают и мечтают, но его никтоне знает.
Этот Бог русских марксистов-еретиков есть пример конкретноутопического мышления по Эрнсту Блоху - предвосхищающего мышления,отказывающегося от готовых и застывших проектов будущего и скорееуказывающего направление движения, связанное с достижением издавналелеемого в народных мечтах и религии действительно Нового, полагаясь приэтом на историческую инициативу и ответственность самого человека.«Строительство» Богав понимании Горького и Луначарского обнаруживаетявное соответствие заветному «движению на Родину» Эрнста Блоха.3.2 Секуляризация и трансформация религиозного сознания в XX веке3.2.1 Секулярная теология: между технополисом и АпокалипсисомКак показал еще XIX век, неизбежной спутницей НТР (научно-техническойреволюции)являетсясекуляризация.АмериканскийтеологХарвиКоксопределяет ее как «освобождение мира от религиозного и квазирелигиозногосамопонимания,ломкавсехзакрытыхкартинмира,разрушениевсех 217Блох Э.
Принцип Надежды (отрывок)//Утопия и утопическое мышление: антологиязарубежн. Лит. - М. 1991. с.51149 сверхъестественных мифов и священных символов»218. Исходя из этогоопределения, можно двойственно оценить успехи секуляризации во второйполовине XX века.
С одной стороны в развитых странах наблюдалось резкоеснижение влияния традиционной или конфессиональной религии, с другой:появившееся«обществопотребления»создалосвоюсобственную«консюмеристскую» религию, со своим культом, мифами и священнымисимволами, со своей замкнутой, как никогда прежде, картиной мира.
Борясь состарымимифами,просветительскийразумсоздалмифымногоболеемогущественные и жестокие.Слово «секулярный» происходит от латинского saeculum, означающего«этот» или «настоящий век». Опираясь на одну лишь этимологии данного слова,можно сделать вывод о солидной истории секуляризации. Хотя проблемасекуляризации шире, чем проблема религиозного осмысления современнойтехники и основанного на ней типа цивилизации219, именно этой теме уделяетсянаибольшее внимание в спорах о секуляризации в настоящее время.
Техникадемифологизирует или «расколдовывает» реальность. Именно посредствомширокого внедрения техники в повседневную жизнь происходит решающаядесакрализация бытия: рушится традиционная картина мира с ее культомсакрального, уходят прочь представления о божественном как о том, что человекне в состоянии объяснить. Бог больше не универсальная гносеологическаягипотеза, к которой обращаются из слабости или незнания. Техника и связанная сней наука теперь дают множество объяснений всему тому, что прежде ставилочеловека в тупик, вынуждало его обращаться за объяснением к категориямсакрального порядка. Теперь это не нужно, все объяснено, все слишком ясно.Одни теологи, как правило, связанные с институциональной религиозностью,крайне озабочены ситуацией своих церквей в новых условиях, главным образом,уходом паствы и утратой прежнего социального статуса.
Десакрализация для них– серьезная головная боль, причем в практическом смысле. Так как порядок 218219Кокс Х. Мирской град: секуляризация и урбанизация в теологическом аспекте. М. 1995., с.21См. Гура В.А. Сакральное и секулярное в судьбах европейской цивилизации. СПб., 2005150 сакрального для этой группы - это главным образом вопрос прежнего высокогосоциального статуса, данные теологи или священники всеми силами стремятсясохранить сакральное (в их понимании оно означает прежний status quo),зачастую прибегая для этого к методам, лишь усиливающим профанизацию иотторжение паствы. Особенно ярко, иногда доходя до комизма, это проявляется вполитической практике ряда церквей.Другиесовременныетеологи,наоборот,свосторгомприветствуетописанный процесс десакрализации реальности, противопоставляя прежний«священный» порядок, основывающийся на мифе и ритуалах, христианскойблагодати, открывающей путь к трансценденции.
Новая технологическаяреальность не рассматривается как угроза христианской вере и гуманности.Напротив, техника переводит людей из прежнего, основывающегося на мифе,мира нужды и страха в мир процветания и независимости220. В современнойтехнической цивилизации усматривают решающее воздействие подлиннойэсхатологической веры - библейской веры, путеводной нитью проходящей черезвсю историю и культуру западного общества.
В обусловленной технологическойрациональностьюсоциальнойЦарствоТакойБожие.структуреподходобнаруживаютхарактерендлярядаприближающеесяпредставителейпротестантского модернизма. Например, его можно найти в знаменитой книгеХарви Кокса «Мирской Град» (1965) или у Габриэля Ваганяна в работе «Бог иУтопия» (1977)221. В большинстве своем это англоязычные авторы, делающиеакцент на смысловой противоположности между тем, что стоит за понятиями“sacred” («священный») и“holy” («святой»), в русском языке семантическиблизких.«Мирской Град» Харви Кокса, утверждающий боговдохновенную природусовременного мегаполиса (или технополиса, как предпочитает называть егоавтор), с полным правом может быть назван примером нового теологического 220Darrell J.
Fasching The ethical challenge of Auschwitz and Hiroshima. Apocalypse or Utopia? N.Y.1999 p.32221Vahanian G. God and Utopia: The Church in a Technological Civilization. NY, 1977151 оппортунизма, то есть приспосабливания библейской истории к повседневнойжизни человека новейшего времени. Сложно не заметить в этой, восхваляющейурбанизацию,книгесведениякбанальностинекогдавзрывоопасногоиоахимистского учения о трех стадиях Откровения. Теперь это: 1) племеннаястадия или трайбализм, с характерными для него мифическими представлениямиирелигиямибогов,привязанныхкопределенномугеографическомупространству, например, религией ханаанского бога Баала; 2) стадия города,отсылающая к метафизическим учениям; 3) стадия технополиса – вершинахристианской истории, соответствующая научному и технологическому знанию.Спустя несколько лет в новой книге «Праздник дураков.
Теологическое эссео веселье и фантазии» (1969)222, Кокс, размышляя о выражении христианскойверы через карнавальную и смеховую культуру Средневековья и возникшегодвиженияхиппи,будетвынужденпризнать,чтопотерялелеемойим«праздничности» произошла во многом из-за стремительной урбанизациизападного мира.
«Мирской Град» вместо заветного Нового Иерусалима оказалсякаменной пустыней отчуждения и стандартизации жизни, где подавляютсяестественные эмоции человека, утрачивается способность к фантазии и образномупоэтическому мышлению, что и привело, по мнению Кокса, к исчезновению Богав современном мире. Сменив «символ веры» с технополиса на контркультуру,взбудоражившую умы в конце 1960-х, и тем самым перейдя с территорииидеологии223 на территорию утопии в адекватном исторической ситуациипонимании, американский теолог, однако не изменил спекулятивному характерусвоих построений, их зависимости от новейших влияний.
Его теология «смеха»или «игры», хоть и нашла яркие образы для описания вновь открытогорелигиозного видения мира, к сожалению, не давала никаких оснований длякритическойсаморефлексииконтркультуры,стольейнеобходимыхдальнейшей жизни и защиты от поглощения индустрией моды и развлечений. 222223Cox H. The Feast of fools. A theological essay on Festivity and Fantasy. Harper & Row, 1970Или утопии в «старом» смысле, неизбежно превращаюшейся в идеологиюдля152 В то же время необходимо отметить, что описанное приспосабливаниерелигии к новым реалиям повседневной жизни в теологии Кокса принципиальноотличается от широко распространенного в США и других странах использованиямобилизационногопотенциаларелигиивполитическихцеляхфундаменталистскими и консервативными проповедниками, коим Кокс вомногом противостоит.
Божественное у Кокса оказывается имманентным мирскойжизни человека, в то время как религиозность последних не может существоватьбезотсылокктрансцендентномувнемирскомурегулятивномуначалу,обеспечивающему победу и успех для одних (например, «Бог любит Америку») ибедствия для других (крах СССР как победа над «империей зла»).Габриэль Ваганян уже в названии своей вышедшей в 1977 году книги «Бог иУтопия» обращается к понятию утопического. По его мнению, существуетвнутренняя связь между утопией и библейской эсхатологией. Радикальныйгуманизм утопии соответствует духу эсхатологической веры.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
