Диссертация (1148960), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Кампанеллы194 и т.д. Во-вторых,современные исследователи в основном исходят из идеи о том, что модельразрешения конфликтов имеет национальный характер. Например, дляРоссии – это «ориентация на сильную власть, коллективизм, веру в лучшеебудущее»195. Соответственно, культурно-исторический опыт того или иногогосударства детерминирует специфику национальной модели управленияконфликтами: «российская модель предлагает собственное ценностноевидение мирного разрешения международных конфликтов, выступающее вкачестве наилучшей альтернативы в конкретных сложившихся условиях;российская модель не навязывает собственное мировоззрение и стремится ктому, чтобы участники конфликта сами сделали сознательный выбор впользу российской модели и ее системы ценностей, добровольно и без192Платон.
Сочинения в 4-х томах. Том 3. – М.: Мысль, 1994. – С. 115-231.Мор Т. Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новомострове Утопии / Зарубежная фантастическая проза прошлых веков. – М.: Правда, 1989. – С. 19-130.194Кампанелла Т. Город солнца. / Зарубежная фантастическая проза прошлых веков.
– М.: Правда, 1989. –С. 133-168.195Черняк Т.В. Социальное партнерство как механизм государственного регулирования социально-трудовыхконфликтов / Тезисы докладов и выступлений на II Международном конгрессе конфликтологов«Современная конфликтология: пути и средства содействия развитию демократии, культуры мира исогласия».
– СПб., 30.09. – 2.10.2004. – С. 199-200.193103принуждения»196 и т.д. Здесь в очередной раз возникает проблема пассивнойроли культуры, то есть она фактически не модифицируется, а предстает ввиде объективированной данности. В-третьих, практическое моделированиеразрешенияконфликтныхситуацийучитывает,преждевсего,цельрегулирующего воздействия, представляющуюся для индивида наиболеезначимой. Поэтому моделируются ситуации, в которых эта цель достижима,чтоподразумеваетфакультативностьрешениятакихпроблем,какисследование знаний, опыта и личностных характеристик, на основаниикоторых субъект принимает решения, двигаясь к своей цели.Концепт «модель разрешения конфликтов» требует уточнения идальнейшего развития, в частности, за счет введения в научный оборотновых терминов, одним из которых может стать «эпистемологическаяпрограмма разрешения конфликтов».
Теоретико-методологическая основаэтого понятия – феноменологический и эпистемологический подход кисследованиюсущностиконфликта.Эпистемологическаяпрограммаразрешения конфликтов – это алгоритм воздействия на конфликтнуюситуацию, мотивированный пониманием субъекта некоей данности вкачестве ее возможности быть бесконфликтной или неконфликтной. Приэтом познавательная способность субъекта конфликторазрешения никоимобразом не статична в плане познавательной способности и тем более он непассивен в отношении культурной среды. Знания субъекта постоянномодифицируются, при этом изменяется и эпистема, а в широком смыслеслова – культурный дискурс.Предварительный набросок термина «эпистемологическая программаразрешения конфликтов» требует уточнения.
Собственное конфликтаоткрывает нам то, что разрешение конфликта – это снятие конфликтногорасположения, понимания, речи и падения, то есть имение дела сэкзистенциалами. Соответственно, эпистемологические программы могут196Манойло А.В. Ценностные основы управления межцивилизационными конфликтами: российская модель.//Журнал«МириПолитика».[электронныйресурс].URl:http://mir-politika.ru/334upravlenie_konflictami.html.
(дата обращения 30.04.2013.)104относиться к каждому из экзистенциалов, выступая в качестве знания о том,в какой, например, точке конфликтное расположение перестает размыкатьсебя в качестве такового и становится иным или не-конфликтным.Естественно, программы разрешения конфликтов могут рассматриваться какв рамках ноэтической, так и ноэматической установки, в зависимости отисходной точки: либо феномен конфликта, либо его апперцепированноевосприятие.Эпистемологические программы разрешения конфликтов существуютне в виде статичных понятий, но в определенной динамике. Они сутьопределенные алгоритмы, сценарии, в рамках которых проявляет себясубъект, нацеленный на реализацию своего знания о том, каким должно бытьснятое конфликтное расположение, понимание, речь или падение. Успех этихсценариев, что является нонсенсом для теории конфликта, начинает зависетьот личностных свойств субъекта, а не фиксированных данностей наподобиенационального характера, классовой принадлежности и т.п.
Научнаяполезность такого видения сути вопроса состоит в следующем. Во-первых,деятельность по разрешению конфликтов онтологически фундируется, ведьэкзистенциалы не только есть, но и не могут не быть. Во-вторых, культура изпассивной данности становится созидаемой активным субъектом, причем этовзаимоотношение существует в обратной пропорции. В-третьих, теорияконфликтапрогрессируетотдеперсонифицированныхустановоккантропологии, поскольку знание, навыки, искусность перестают бытьпериферийными категориями и обретают решающее значение.Всоответствиисосхемой,предложеннойМ.Хайдеггером,присутствию характерно определенное расположение, понимание себя,выговаривание и падение в мир. Естественно, конфликт – частный случайумения Я быть, поэтому конкретные эпистемологические программы,которые мы подвергнем анализу, это популярные в современной практикеконфликторазрешения сценарии, применяемые субъектом в соответствии сего знанием о том, что именно означает снятие конфликтности в умении Я105быть.
Безусловно, эти программы со временем будут представлять толькоисторическую ценность. Однако по мере формирования новых эпистемнакопленное ранее знание будет представлять ценность не только дляисториографии,ноистанетиспользоватьсясцельюпроведенияисторических аналогий.§ 1. Эпистемологическая програма «Провокация и вытеснение»Вдвадцатомвекебольшуюпопулярностьприобрелаэпистемологическая программа, суть которой состоит в снятии конфликтногорасположения,следующимточнее,образом:еготрансформации.реальный,Результатпредметныйстрахдостигаетсяпотенциальноконфликтующего индивида подменяется бесконтрольной, стремящейся квыходузарациональныеграницы,тревогой.Квинтэссенцияэтойэпистемологической программы – усиление боязни населения страны передлицомничто,автоматическиснижающеевероятностьконфликтногоповедения, цель которого – снятие страха перед конкретными проблемамивроде голода, необеспеченности, непригодных условий жизни и т.д.Соответственно,страхкакпотенциальноконфликтноенастроение,приобретающее по мере достижения крайней точки в виде боязни индивидаза собственную жизнь бесконтрольный для государства характер, заменяетсяпостоянной тревогой, возникающей ввиду искусственного акцентированиявнимания на неосязаемых, подстерегающих субъекта на каждом шагуугрозах.
Данную эпистемологическую программу мы назовем «Провокация ивытеснение». Следует подчеркнуть, что боязнь перед ничто, тревога, здесьпонимается в феноменологическом, а не психическом смысле.Психологическая интерпретация феномена тревоги, начиная с З.Фрейдаипсихоаналитическойтрадиции,адалееконструктивизма,экзистенциальной психологии и т.д. имеет дело с апперцепированнымвосприятием. Принципиально иного подхода придерживается, например, С.Кьеркегор, так как в его теории акценты смещены с с сиюминутного106состояния в сторону метафизической данности. Аналогично, по Ж.-П.Сартру, проявления психической природы являются вторичнымии сводятся ктаким факторам эскалации индивидуальной тревожности, как уровеньобразованности,неврастеническихпатологий,физиологическихособенностей, возраста и т.д.
Поэтому нам следует четко отличатьфеноменологический подход, раскрывающий первичную, предшествующуюпсихической, сущность тревоги в рамках предметного поля философии, хотяэмпирические примеры также важны, например, работы Р. Мэя и егооригинальныеидеи,например,обзорыматериаловисследованияклинических случаев197.Длительное время тревога относилась к акцидентальным категориямфилософского познания.
В рамках заложенной Рене Декартом традиции,тревоганевоспринималаськакпорождаемоеразумом,посколькутревожиться заставляет чувственное восприятие, не дающее однозначности,скрывающеесмысл,чреватоезаблуждениями.Спокойноеразумноесозерцание истины, доверие к тому, на что указывает lumen naturale как некаяпанацея, предлагаемая Декартом, сводило степень актуальности тревоги кнулю. Там, где была рациональность, не существовало тревоги, потому чтотревога в первую очередь – отсутствие смысла, бессмысленность, которой неможет быть до тех пор, пока разуму, рациональности отводится в философииведущая роль.
Впоследствии Спиноза даже не поднимал тему тревогинапрямую (в «Этике» это слово не встречается ни разу). Но, памятуя о том,что для Спинозы рабство – это человеческое бессилие в укрощении иограничении аффектов,можно выдвинуть следующее предположение.Проявление тревоги для Спинозы стало бы очевидным указанием на слабостьчеловека, позволившего своим аффектам возобладать над разумом. Тревогадля Декарта и Спинозы, как и все негативное в аффектах вообще, устранимо,197Мэй Р. Смысл тревоги / пер.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
