Диссертация (1148863), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Затем, научные понятия включены в сеть, в систему других понятий,и само по себе научное понятие не имеет значения без связи с другими 65.Необходимоотметитьздесьтакжепринципиальнуювзаимосвязьгносеологической и политической проблематик. Как пишет исследовательфилософских взглядов Л. Альтюссера М. Глюксман: «Наиболее очевиднымзаимствованием из Башляра является понятие “эпистемологического разрыва”,которое отмечает переход от идеологии к науке внутри теоретическойпроблематики»66. Плавная смена, переход невозможны, поскольку тогда не будетактуальной переоценка и/или изменение исследовательской программы,перемена метода, отрицание прежнего духовного опыта предшественников,авторитетов и проч.
Так, например, выясняется, что скрытые потенции внутриисследовательской программы (или, например, политической программы) приболее пристальном взгляде обнаруживают себя. Углубляясь в опыт Л.Альтюссера, современный американский автор Г. Элиотт замечает: «...еслиБашляр устанавливает примат теории над опытом и полагает, что научныйпрогресс обитает в возрастающей концептуальной связности и последовательнойElliott G. Althusser: The Detour of Theory. - Brill — Leiden — Boston, 2009. - P. 76.Benton, Ted. The Rise and Fall of Structural Marxism: Althusser and His Influence.
— N.Y.: St.Martin Press, 1984. P. 25.66Glucksmann M. Structural Analysis in Contemporary Social Thought (A Comparison of the Theories of Claude LeviStrauss and Loius Althusser). - Routledge & Kegan Paul, London & Boston, 1974. P. 97.646535математизации, он не отстаивает чисто рационалистическую позицию;уточнение теории на основании новых данных предусмотрено. С другойстороны, второй предшественник эпистемологии Альтюссера отстаивает именнотакую позицию. В “Читать “Капитал” Спинозе приписывалось быть “первымчеловеком на свете, предложившим одновременно теорию истории и философиюнеясности непосредственного”»67.
Разумеется, такое положение вещей возможноименно внутри рационалистической стратегии Нового времени. Сам Альтюссервысказывается следующим образом: «С тех пор, как существует философия,начиная от “чистого теоретика” у Платона до философа-“слуги человечества” уГуссерля и даже до некоторых положений у Хайдеггера, во всей ее истории напервыйпланвыходитсноваисноваповторяющеесяпротиворечие:теоретическое отрицание собственной практики и гигантские теоретическиеусилия, прилагаемые для того, чтобы зафиксировать это отрицание в связныхфилософскихдискурсах»68.Следовательно,методологическаяустановкаоказывается тесно связанной с установками Просвещения и сопряженными снею понятием публичности и, далее в контексте новейшего времени, media: мыможем быть наследниками традиции, но пассивное пользование наследствомсамых великих предков ничего не дает в отношении последующего развитиядискурса, обогащения актуального словаря.
Такая критическая ситуацияэпистемологического разрыва преодолевается в проблематике человека. Человекоказывается примирителем этого противоречия; Н.С. Автономова, исследуяэпистемологические установки М. Фуко, утверждает, что современный человекобразует в своем существе единство эмпирического и трансцендентального. Этоозначает, что только в человеке и через человека происходит познание какого быто ни было эмпирического содержания, и только лишь в нем самом это познаниеобосновывается, так как именно в человеческом существе природноепространство живого тела оказывается связанным с историческим временем6768Elliott G.
Althusser: The Detour of Theory. - Brill — Leiden — Boston, 2009. - P. 76 — 77.Альтюссер Л. Ленин и философия. М.: «Ад Маргинем», 2005. С. 72.36культуры69.β. Кризис всегда ситуативен. Это означает, что кризис непосредственносвязан с конкретными причинами, из них он всегда органично произрастает и безних его не было бы. В этом смысле, в самих причинах уже кроется возможнаяразверстка кризиса, и в необходимости его становления находит своеподтверждениеистинностьэтихпричинкактаковых.Следовательно,критические ситуации одновременно требуют ответа на свое возникновение исвидетельствуют об исчерпаемости пространства логических возможностей вотношении прежних своих посылок, тем самым утвердив их истину.
Такимобразом, преодоление кризиса формально складывается из следующих факторов:во-первых, указания на необходимые следствия из истинных посылок; вовторых, определения их как характеристических для сложившейся в настоящемситуации; в-третьих, определения этой ситуации как очередных посылокистинных феноменально, однако ожидающих своей формализации в иной точкеистории.
К. Ясперс в первой половине XX века дает прекрасное описаниевозможности такого преодоления кризиса. Он утверждает, что осознаннаяситуация требует определенного поведения. Благодаря ей не происходит того, чтоявляется автоматически неизбежным, ибо она указывает как сами возможности,так и их границы. То, что происходит в этой ситуации, зависит также от того, ктов ней находится, и от того, как он ее познает. Постижение определенной ситуациисамо по себе изменяет ее, поскольку апеллирует к возможному способу действияи поведению.
Следовательно, увидеть ситуацию уже означает начать стать надней; обратить на нее пристальный взор — это означает само по себе развернутьборьбу воли за бытие70. Понятно, что преодоление кризиса есть утверждениеновой экзистенциальной ситуации в ходе истории. Таким образом, в преодолениикризисов и становлении человеческой воли в борьбе за бытие возникаетсобытийность. О событии В.А. Подорога утверждает, что оно наделяетсяСм.: Автономова Н.С.
Мишель Фуко и его книга «Слова и вещи». // Фуко М. Слова и вещи. Археологиягуманитарных наук. М.: «Прогресс», 1977. С. 18.70См.: Ясперс К. Духовная ситуация времени. М.: АСТ, 2013. С. 32.6937временем, которое вмещает все необходимые содержательно-материальныеусловия его становления, а они в свою очередь приводят к «внезапной»трансформации исторического процесса71.
Здесь нам открывается путь ковторому ключевому элементу неклассической философии — к современности.СОВРЕМЕННОСТЬΒ. Проблема определения современности есть проблема осознанияновоевропейской истории самой себя. Американский историк венгерскогопроисхождения Джон Лукач выделяет два симптома зарождения современногоисторического сознания: во-первых, введение в оборот языка историков понятиявека как ста лет; во-вторых, введение терминов «древность» и «модерн».Приянтое классическое деление истории на эпохи древности, средневековья имодерна было повсеместно принято триста лет назад (главным образом с легкойруки немецких хронистов Хорниуса и Целлариуса в 80-х годах XVII века)72.История как дисциплина начинается именно с того, что некоторое до тех порналичное бытие берется в скобки, то есть, предстает не как память, а именно какотчужденный предмет исследования.
Английский историк и философ историиР.Дж. Коллингвуд (1889 — 1943) прямо указывает на такое положение дел:«...прошлое никогда не выступает как факт, который может быть познанэмпирически путем непосредственного восприятия. <…> [Историк. - А.Л.]хорошо знает, что едиственно возможное для него знание прошлого —опосредованное, выводное или непрямое, знание. <...> историк долженвоспроизвести прошлое в собственном сознании»73. История цивилизацийпоявляется, по-видимому, в период aurea saecula их литературного илиполитического развития: Геродот пишет свое исследование в Афинах «золотогоСм.: Подорога В.А. Событие. // Новая философская энциклопедия Института философии Российскойакадемии наук.
URL: http://iph.ras.ru/elib/2779.html (дата обращения: 1.05.2015).72См.: Лукач Дж. Конец двадцатого века и конец эпохи модерна. СПб.: Наука, 2003. С. 7 — 8. См. тж.: ПленковО.Ю. Истоки современности (динамики и логика развития Запада в Новейшее время). СПб.: «Восход»,2014. С. 7.73Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. // Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М.: Издательство«Наука», 1980. С.
268 — 269.7138века» при Перикле, Тит Ливий и Корнелий Тацит – в период так называемой«золотой латыни», история в России появляется в Золотой век русскойсловесности, и пишет ее современник Пушкина, Н. М. Карамзин и т. д. Иначеговоря, история появляется как свидетельство конца прогрессивного движенияцивилизации и необходимости дальнейшего реактивного движения за счетскрытых в ней самой механизмов и сил — либо по пути ее реконструкции вокругнового, более жизнеспособного смыслового стержня (как показывает нам примерВизантийской империи в качестве преемницы Западного Рима), либоотталкиваясь от предшествующей ей исторической действительности.
Всякоеначало, таким образом, является вместе с тем и катастрофой, «вхождением висторию», как называет его румынский антрополог и религиовед М. Элиаде(1907 – 1986) в связи с исследованием мифов о благородном дикаре. Как он сампишет: «Миф о благородном дикаре был лишь возрождением и продолжениеммифа о Золотом Веке, то есть о совершенстве начала вещей. Мы должны былиповерить идеалистам и утопистам эпохи Возрождения, что утрата Золотого Векабыла делом рук “цивилизации”. Состояние невинности и духовного блаженствачеловека, которое предшествовало его падению, становится в мифе онеиспорченном дикаре чистым, свободным и счастливым состоянием типичногочеловека, окруженного щедрой материнской природой. Но в таком образеизначальной Природы мы легко можем узнать черты райского пейзажа»74.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
