Диссертация (1148863), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Она указывает на то, что«образ “искры”, как огненного начала высших духовных потенций человекауходит в глубину историко-философского контекста, к учению стоиков, в которомогонь является первичной субстанцией, субстратом всего сущего, первозданнымРазумом из которого творился космос и к которому всё возвращалось. Искратакого огня, соответственно стоикам, созидая всеобщую целостность, являетсяведущим принципом космического креационизма. Искра Первозданного Разума,обитая в высшей части души (supremum animae) Созидала и поддерживала идуховные устремления человека»164.
Важным представляется и дальнейшеезамечание о том, что «идея огненного начала душевной искры человека получиларазвитие в учении Августина, в виде понятия ''душевного тайника'', о котором онрассуждает в трактате ''О троице''»165. Упоминаемые вслед за именем ведущегоСм.: там же, (39).Рассел Б.
История западной философии. В 3 кн. Новосибирск: Сиб. унив. Изд-во, 2007. С. 316.163Mautner T. Dictionary of Philosophy. – Penguin Books, Blackwell Publishers, 2000. P.542.164Шабанова Ю.А. Трансперсональная метафизика Мастера Экхарта. В контексте развития европейскойфилософии. URL: http://sci-book.com/srednevekovaya-filosofiya/metafizika-sveta-mastera-65586.html (датаобращения: 01.05.2015)165Там же.16116273Отца церкви Аврелия Августина имена Ришара Сен-Викторского и Бонавентурыоткрывают дорогу этой благодатной метафоре в Новое время посредством эпохиВозрождения — через представителей традиции католической мудрости (и,прежде всего, иезуитов) к Картезию.«Основатель современной философии» (Б. Рассел), «герой, еще разпредпринявший дело философствования» (Г.
Гегель) — Рене Декарт в своихфундаментальных для Нового времени работах «Размышления о первойфилософии...» и «Начала философии» развивает идеи, связанные с понятиямиестественного света (lumen naturale) и ясности (claritas). Собственно, уже в эпохуПросвещения связывали ясность и очевидность знания, отчетливости мышления(знаменитый картезианский принцип «ясности и отчетливости») с порядком вспекулятивном мышлении и вообще в философии166. На осознание порядка,который выстраивает естественный свет, указывает и сам Декарт: «Когда яговорю здесь, что это мне подсказывает природа, я разумею, что удостоверяюсьв данном факте, лишь повинуясь какому-то невольному побуждению, а непотому, что некий естественный свет указывает мне на его истинность».
Чутьниже мы находим характеристику этого lumen naturale: «...все, на что указываетмне естественный свет, никоим образом не может быть сомнительным»167. Вотличие от природы, которая воздействует на нас через побуждения, этот свет необманывает, и нет ничего более достоверного по способу восприятия вещей, чемон168. Но если не от природы, откуда этот свет? В одиннадцатом параграфе«Начал философии» мы находим ответ на этот вопрос: «Для того же, чтобыузнать, каким образом познание нашего мышления предшествует познаниюнашего тела, а также что оно несравнимо очевиднее и что даже, не будь его, мывсе же справедливо могли бы заключить, что мышление наше таково, какое оноесть, отметим, то при естественно присущем нашей душе свете совершенноЭто подчеркивает в своих лекциях по логике И. Кант, особенно в связи со становлением математическогоестествознания — см.
Кант И. Логика. Пособие к лекциям 1800. // Кант И. Сочинения. В 8-ми т. Т.8. М.: Чоро,1994. C. 287.167Декарт Р. Размышления о первой философии. // Декарт Р. Сочинения. СПб.: Наука, 2006. C.153.168Там же, с. 154.16674очевидно, что там, где ничего нет, нет и никаких качеств или свойств, а еслинекоторые из них мы видим, то там по необходимости должна иметься какаялибо вещь, или субстанция, от которой они зависят»169.
Параграф сорокчетвертый связывает понятие света с требованием ясности знания: «Я признаю,что нам редко случается судить о каком-либо предмете, зная, что мы не понялиего отчетливо, ибо естественный свет подсказывает нам, что не следует никогдасудить о том, чего мы ясно не познали перед тем, как вынести суждение»170. Мывидим, что знание не только находится в непосредственной связи с естественнымсветом нашей души, но и только возможно в нашей душе (мышлении по Декарту)как ясное и отчетливое. Отметим принципиальное сходство такого пониманиязнания с развитием и становлением в это время, во-первых, математического, вовторых, экспериментального естествознания.
Примечательно, что в своейпосмертно опубликованной работе «Мир, или Трактат о свете» Декарт прямоуказывает на примат спекулятивного знания, основанного на элементарныхрациональных началах: «...мы лучше разъясним, какова вообще природа всехсущих в мире вещей, если сможем вообразить некоторые весьма понятные ивесьма простые начала, исходя из коих мы ясно сможем показать происхождениесветил, Земли и всего прочего видимого мира как бы из нескольких семян(интересная и важная перекличка со стоическими logoi spermatikoi. - А.Л.); и хотямы знаем, что в действительности все это не так возникло, мы объясним вселучше, чем описав мир таким, каков он есть или каким, как мы верим, он былсотворен»171. Следовательно, мы уже в зачатке новоевропейского рационализмаможем видеть тенденцию к медийности, к посредничеству какого бы то ни былопорядка — идет ли речь о технике или знании.
Призма, увеличительное стекло,лаборатория — вот образы новоевропейской науки, характеризующиеся ростомдоверия человека к «нечеловекам». В таком подходе угадывается попытка ижелание определения себя в исключительном человеческом качестве, которое,Там же, с. 475.Там же, с. 486.171Цит. По: История диалектики XIV – XVIII вв. / Каменский З.А., Нарский, И.С., Ойзерман Т.И. и др. / М.:«Мысль», 1974.
C. 127.16917075во-первых, заключается в знании об использовании техники, пока еще вгосподстве над ней (впрочем, все более и более призрачном), во-вторых, висключительной роли чувственности и ошибках, которые пока совершать можеттолько человек. Далее, однако, уже в эпоху информационного общества, в эпохупостромантизма человек лишается как первой, так и второй своих привилегий:техника окружает его плотным кольцом, как бы проверяя его антропологическийстатус на прочность, а распространенная сеть гаджетов и устройств самогоразного уровня дает сбои и нарушает свою работу. Таким образом, человек непросто развивает свои коммуникативные и технологические сети, но иоказывается ими опутан в смысле своей вовлеченности в них.
Будучивовлеченным в них, он теряет свои антропологические и антропометрическиехарактеристики, становясь лишь «иконкой», «аватаром» в движении глобальногоинформационного потока. Остается ли хоть какая-то возможность различитьчеловеческий образ в гигантской обезличивающей информационной машинетехнократического общества?2.2. Антропологическая проблематика в коммуникативной стратегииинформационного обществаОпределяя характер субъекта, каким образом он сложился в средепостромантической тенденции неклассической философской традиции, мыполагаем, что никакой положительный, например, чисто социологическийанализ, не сможет убедительно выявить его характеристические черты.Напротив, именно отличный от классического новоевропейского субъектнаделяет присущими ему характеристическими чертами общество, в которомсуществует. Качество субъекта, таким образом, мы ставим прежде качествасоциума; позитивные выкладки социолога не могут быть полными и76обстоятельными без предшествующих им (в силу своего значения, а не временипроведения) антропологических изысканий философа.
Поэтому мы продолжаемсвое исследование в строгом соответствии с его генеральной идеей: выяснениюфеномена субъекта постромантизма мы предпослали условия, в которых онсформировался, и выявили их обусловленность с историко-философской точкизрения; продолжение исследования этого субъекта составит характеристика егомировоззренческих и политических установок, или артикуляция субъекта винформационном обществе.Современное общество может быть описано как постромантическое,информационное, потребительское и так далее, в зависимости от того, какиерамки и критерии мы применяем к нему. С одной стороны, поставитьсовременности диагноз означает уже стать на путь его преодоления. Однако, какзаметил Хайдеггер, у нигилизма двоякий характер.
Он является не толькопроцессом обесценки верховных ценностей (однако, не простым изъятием их),но и самим вкладыванием этих ценностей в мир172. Следовательно, уже поискдиагноза указывает на направленность наших поисков в рамках определенной,уже заданной парадигмой. Как мыслители не стараются описать кризис, вкотором пребывает человечество на протяжении XIX – XX веков, они не всостоянии преодолеть саму ситуацию кризиса, понимаемого как решающиймомент, суд, переоценка ценностей, вступление в новую по сравнению со всемпредшествующим периодом пору, короче — как определенную эпоху,продолжение или преодоление которой зависит от переосмысления еехарактеристических свойств и понятий.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
