Диссертация (1148823), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Собрание сочинений в 4-х тт. Т.2. М., 1993. С. 346–412.95начало становится философским понятием, принципом, и мы начинаем говоритьне о причастности идей и вещей, а соотносить их с началом. И здесь мы, вотличиеот первых философов,сталкиваемсяструдностью понимания(использования) понятия начала. Хорошо видна эта трудность на примеренеоплатоников, когда единое Платона начинает ими осмысляться в контекстеаристотелевского начала, которое в строгом смысле, в платоновском, началомбыть названо не может, и не называется им, и тем самым остается длянеоплатоников неразрешимой проблемой, показывая в принципиальных моментахнесводимость друг к другу философского языка Платона и Аристотеля.
Надодобавить, что в VI и VII книгах «Государства», а также в «Федре» и «Тимее» мывстречаем ¢rc»в значении, имеющим не только обиходный смысл, но ифилософский227, который, скорее всего, заимствуется Платоном из математики,где ¢rc», значили исходные пункты доказательства, аксиомы: в таком значениион активно использовался в Академии 228.Итак, для Платона слово начало (¢rc») не является философским термином,он не использует его в аристотелевском смысле как «онтологический принцип»,попытка применить это понятие к учению Платона ведет к апории, показываянесводимость друг к другу философского языка Платона и Аристотеля.
Тонаправление, которое задает философии Аристотель, когда, как говорит Г.-Г.Гадамер227«понятиестановитсяподлиннымязыкомфилософствования»,В VII книге «Государства» Платон говорит:«один лишь диалектический методпридерживается правильного пути: отбрасывая предположения, он подходит к первоначалу(¢rc») с целью его обосновать» (Rep. 533d) (Платон. Государство // Платон. Собраниесочинений в 4-х тт. Т.3.
М., 1994); ср. Rep. VI 510b, где говорится о «беспредпосылочномначале». Ср.: Федр, 245b: «Из начала необходимо возникает все возникающее, а само оно ни изчего не возникает» (Платон. Федр // Платон. Собрание сочинений в 4 тт. Т. 2. М.: Мысль, 1993).Ср. также: «Тимей», 28b: «…Было ли [Небо] всегда, не имея начала своего возникновения, илиже оно возникло, выйдя из некоего начала?» (Платон.
Тимей // Платон. Собрание сочинений в 4тт. Т. 3.М.: Мысль, 1994).228См. подробно Лебедев А. В. Об изначальной формулировке традиционного тезиса ΤΗΝΑΡΧΗΝ ΥΔΩΡ ΕΙΝΑΙ. С. 167–176., Мочалова И.А.. Метафизика Ранней Академии и проблемытворческого наследия Платона и Аристотеля, - AKADEMEIA: Материалы и исследования поистории платонизма. Межвузовский сборник.
Выпуск 3. СПб., 2000. С. 289–298.96опосредует наше прочтение Платона, давая возможность иного смысла, болеетого – иной логики установления смысла229.1.2 «Филеб»: четыре рода Платона и четыре причины АристотеляДиалог «Филеб», в котором затрагиваются почти все основные положенияучения Платона, большинство исследователей относит к его поздним сочинениям(360-350 гг. до н.э).
Природа блага, «пифагорейская» тематика, соотношениеединого и многого, проблема метода философского исследования – все то, чтосоставляет содержание других произведений, в «Филебе» заново осмысляетсяпоздним Платоном. Интерес, который вызывает данный диалог, связан еще и стем, что егоможно рассматривать как отклик на теоретические дискуссии,которые занимали в то время Академию.Одно, без сомнения, самоезначительное, направление этим дискуссиям задал Аристотель, чья критика229Произошедший в XX веке «поворот к языку», поднимает вопрос о соперничестве двухсложившихся интенций в понимании языка философии. Должна ли философия на путипознания (определения) своих основных понятий – терминализации, довести язык до такойстепени ясности, освобождаясь от всех двусмысленностей, эллипсисов, чтобы в итоге получитьопределенное, логически выверенное их значение, и возможно ли это? Или же она требуетвслушивания в многозначность слов, выявления всех его смыслов, и не является ли такоепонимающее толкование тем основанием, без которого, собственно, и невозможно выражениефилософской мысли? Эти две интенции дают возможность по-разному подойти к тому, как мыпонимаем язык философии, а соответственно и возможность подхода к интерпретациифилософских текстов.
Действительно, критерием философской (теоретической) речи являетсяее истинность, логическая непротиворечивость. Естественный язык устроен поэтически – онупускает логические связки, он двусмыслен, метафоричен. Слова никогда не значат что-тоодно. Так, Деррида демонстрирует нам, что «письмо» разоблачает тайну автора – автор хотелсказать одно, однако мы прочитали совсем другое. Следовательно теоретическая интенцияфилософии требует от нас борьбы с языком – в речи не должно быть двусмысленностей, онадолжна быть логичной, доказательной. Такой подход предлагает нам языковая установкааналитической философии, которая нацелена на создании формального языка, упорядоченногов соответствии с законами логики, верифицируемого, такого, с помощью которого могут бытьустранены все философские проблемы, и которая превращает философскую интерпретациюлюбого текста в анализ с точки зрения пропозиции, все же онтологические проблемы при этомсводятся к проблеме семантической формализации.
Однако такой подход, например, выявляет«нелогичность» Платона там, где он намеренно ее допускает. И возможно ли понять изреченияГераклита, у которого сама форма выражения философской мысли поэтическая, и в своеймногозначности не сводимая к «логическому», если мы не вслушиваемся в тот Логос, которомупредлагает внимать Гераклит? «Одно «логическое» – говорит Хайдеггер – не содержит в себеникакой непреложной истинности: во всяком случае в нем нет признака и значимостиистинного».97Платона и чье возросшее влияние стали настолько ощутимы для Академии, чтоэто не могло не сказаться на позднем периоде творчества Платона, требуя отпоследнего аргументов в защиту своего учения и новых усилий в прояснениинекоторых положений собственной теории.
Таким «аргументом» можно считатьи написание Платоном «Филеба», в котором, как замечает Ю.А. Шичалин, «естьпассажи, прямо обращенные к Аристотелю»230. Близость рассматриваемогодиалога с некоторыми положениями учения Аристотеля можно обнаружить нетолько в прямых текстовых отсылках к нему, но и в контексте сопоставленияосновных философских построений данных мыслителей.Остановимся на нескольких моментах, которые делают возможным такоесопоставление.Во-первых, четыре рода сущего, выдвигаемые Платоном в«Филебе», и отдельно стоящее благо, напоминают определенную структурусущего, повторяющуюся во многих сочинениях Аристотеля – полагаемые четыреначала и причины и ум. Во-вторых, это выдвигаемый Платоном в рядупифагорейских родов четвертый род – ум, который, как он говорит, «родствененпричине» или «почти одного и того же рода» (Phil.
31а) 231, и который не можетбыть отнесен к пифагорейским началам, а отсылает нас к ключевым понятиямфилософии Аристотеля – уму и причине. В связи с этим возникает еще иследующая проблема: хочет ли Платон найти общий язык с Аристотелем,выдвигая свои четыре начала (вернее сказать – четыре рода), весьма близкиечетырем началам и причинам Аристотеля232, или, наоборот, он представляет их вкачестве контраргументов, полемизируя с Аристотелем. Однако, прежде чемприступить к рассмотрению заявленной проблематики, необходимо коснуться230Шичалин Ю.А.
Поздний Платон и Аристотель (постановка проблемы)// Mathesis. Из историиантичной науки и философии. М., 1991. С.82. Так же им высказывается точка зрения, что в«Филебе» Платон пытается найти общий язык с Аристотелем и под именем главныхдействующих лиц диалога – Филеба и Протарха выводит Евдокса и Аристотеля – см. там жеС.81–84.231Здесь и далее текст «Филеба» цитируется в переводе Н.В.
Самсонова по изданию: Платон.Филеб // Платон. Собрание сочинений в 4-х тт. Т.3. М., 1994. С. 7–78.232А.В. Ахутин считает, что «четыре «рода» начал, предполагаемые здесь (в «Филебе» - С.К.),весьма близки четверице Аристотелевских причин» – см. А.В. Ахутин. Античные началафилософии. Спб., 2007. С.263.98еще одного вопроса: можем ли мы вообще соотносить (сопоставлять) начала ипричины Аристотеля и выводимые роды (γένη) Платона, при том, что сам Платонв «Филебе» нигде не называет свои роды началами, что было бы вполнелогичным в свете допущения, что он откликается на Аристотеля.
Не является лиэто принципиальным моментом для Платона?Благодаря Аристотелю ¢rc» становится философским термином, и которыйначинает использоваться всей последующей философией для интерпретациипредшествующей. Так, например, выводимые четыре рода Платона в «Филебе»могут быть рассмотрены, и рассматриваются, согласно этому положению: родыпонимаются как начала233. И все же, принимая терминологию Аристотеля, итаким образом подходя к родам Платона, называя их началами, не вносим ли мыиной смысл в то, что хотел сказать Платон?Для Платона слово начало (¢rc»), как уже было нами показано впредыдущем параграфе, не является философским термином.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
