Диссертация (1148763), страница 21

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 21)

Именно рабстанет свободным человеком, поскольку он удовлетворен тем, что он есть. Кожевутверждает, что в гегелевской системе господство всегда оканчивается тупиком,тогдакакрабство,напротив,становитсяисточникомчеловеческого,общественного и исторического прогресса.

И это действительно так: раб есть тот,кто движет развитие общества, движет историю, и в этом его ценность. Господинже в эту систему не вписывается, поскольку для него нет смысла развиватьобщество: он уже стал господином, добился желаемого, достиг высшей цели, в товремя как раб рабом быть не хотел, поэтому в процессе преодолениясобственного рабства заодно преобразовывает окружающую действительность.Смысл существования господина вообще не имел к этому никакого отношения.Его задача – господствовать, быть только для себя, выходя за рамкиобщественного бытия. Его власть есть власть негативная, он ничего непроизводит, а только разрушает продукты рабского труда, потребляя их,подтверждая тем самым свою суверенность, свою целостность. Более того,следует помнить, что Господину нет нужды трудиться, поскольку «то, что делаетраб, есть, собственно, делание Господина» 116 .

Непомерное потребление вновьприводит нас к понятию непроизводительной траты, которая есть основа и сутьабсолютного господства, которое само по себе есть самоцель и самоценность. 115 Кожев А. Введение в чтение Гегеля. С. 28. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. С.

104.116 93Батай, говоря о суверенности,некоторым образом переосмысливает тудиалектику, которую в свое время обозначил Гегель: суверенность здесь имеетсмысл не столько господства, сколько свободы, которая в своей абсолютностипротивостоит рабству, «оппозиция “рабство - господство” (Гегель) замещаетсяоппозицией “рабство - свобода”» 117 . Мир раба – это мир пользы, мир,обращенный на эффективность, мир труда. Суверенный мир – мир ненасытногопотребления благ, когда нет нужды заботиться ни о производстве, ни оцелесообразности совершаемых действий. Суверенен тот, кто подчиняется лишьдиктату собственных желаний и вожделений. Рабство всегда протяженно, ононаправлено в будущее, настоящий момент словно не учитывается.

Настоящее естьдля того, чтобы перейти в будущее. Человек мира практики работает, чтобыобеспечивать свои нужды, чтобы есть, а ест – чтобы работать. Свобода рабскогочеловека, подчиненного стремлениям к будущей пользе, есть всего лишьиллюзия, даже тогда, когда над ним не остается господина, потребляющего еготруд. Раб никогда не выходит из круга порабощенности, никогда не достигаетсуверенности, для которой важна только она сама. Быть суверенным, согласноБатаю, значит пребывать в настоящем времени, не имея в виду ничего иного,кроме этого настоящего времени. Суверенность существует в мгновении, этомомент настоящего времени, который неуловим.Мир практики – это мир, где человек, который посредством трудастремится к некоторому объекту, в итоге сам себя являет вещью. Но этавещественность человека не является абсолютной, она отрицается человеческимстрахом смерти.

Этот страх связан с типом мышления, присущим человеку мирапрактики, устремленному в будущее. Смерть ставит под угрозу не толькоконкретное конечное существование, но и его смысл, сводящийся к полезнойдеятельности. Именно направленность в будущее делает смерть столь ужасной –это вечный удел того, кто существует протяженно.

Тот же, кто существует тольков текущий момент, освобожден от этого, поскольку смерть ничего не прерывает.Батай пишет о том, что умирает по-человечески только подчиненный своей 117 Тимофеева О. Введение в эротическую философию Ж.Батая. С.

42. 94вещественности человек, «ибо умирать по-человечески, в тревоге, значит иметьтакое представление о смерти, которое вытекает из разделения себя на настоящееи будущее состояние. Это значит безрассудно мыслить будущего человека,который единственно важен для нас»118. В суверенной жизни смерть невозможна,поскольку настоящее в ней не покоряется требованиям будущего. В истинносуверенной жизни нет места той тревоге, которая терзает любого человека труда.Суверенный человек не боится смерти: ненавистно не умереть – ненавистно житьв рабстве, ведь «бегство от смерти в жизнь, обустроенную принципами мира итруда, есть худший вид рабства у необходимости и ограниченности» 119 .Суверенный человек не может умереть по-человечески, он не может жить впорабощенной тревоге, побуждающей к тщетному бегству от смерти. Он, как игегелевский господин, не может умереть, отступая. Однако Суверен отличается отнего, поскольку для Гегеля важно, чтобы жизнь выставлялась на кон, но она недолжна прекращаться, так как после смерти господин не может оставатьсягосподином: тогда ему ничего не будет подчиняться, он не сможет ничемуправлять и, таким образом, утратит свою господскую сущность.

Господин,который умер, не может пользоваться признанием. Так, согласно Деррида,суверенность отличается от господства тем, что она ничего не сберегает, болеетого, она даже не стремится к тому, чтобы сохранить себя, она не может пытатьсясобрать прибыль с себя самой, так как она не может определяться как имущество.Суверенность, стало быть, ничем не управляет. С точки зрения Деррида, если бысуверенностьзахотелаподчинитьчто-либосебе,онасаманеминуемоподчинилась бы труду и рабству: «Она терпит крах, желая быть победительницейили приобретательницей. Напротив, господство становится суверенностью, когдаперестает опасаться краха и теряется как абсолютная жертва самопожертвования.Господин и Суверен равно терпят крах, и оба преуспевают в этом»120.

Чтобыничему не подчиняться, суверенность должна «расходовать себя без остатка, 118Батай Ж. Суверенность. С. 330. Краснухина Е.К. Эротический тренд в философии: свобода и суверенность // Вестник Санкт-Петербургского унта. Сер.6: Философия. Культурология. Политология. Право. Международные отношения. 03/2013. Вып.1. С. 10.120Деррида Ж. Невоздержанное гегельянство // Танатография эроса.

СПб., 1994. С. 154.119 95невоздержанно, должна теряться, терять голову, сознание, память» 121 . Сутьсуверенности – это утрата. Суверен побеждает смерть тем,что живет внастоящем мгновении, никогда не полагая себя в будущем. В этом Суверенныйчеловек близок к зверю, который живет в мире, не заботясь о протяженностисвоего существования, и умирает, когда приходит его время.

Но, живя как зверь,Суверен не является зверем, поскольку, зная о смерти, он противостоитиндивидуальному сознанию раба, хотя принцип этого сознания существует и внем. Суверенный человек противопоставляет этому сознанию процесс игры,который в нем сильнее, чем соображения, предписывающие труд. Таким образом,суверенное самоутверждение основано на игре необдуманных чувств, таких каксоперничество, престиж, мятеж и нетерпимость к запрету, предметом которогоявляются смерть и убийство. Личному выживанию Суверен предпочитаетпрестиж, и именно поэтому он становится Сувереном.

В этом отрицании смертирождается суверенность. Суверенный человек отрицает не только свою смерть, носмерть в общем, поэтому для него не играют никакой роли и не имеют никакойценности признанные в обществе законы.Резюмируя, мы можем сказать, что господин Гегеля – господинотносительный: он склоняется перед принципом реальности, то есть передсмертью, и тем самым делает возможным последующий диалектический синтез.«Ради позитивного господства господин в действительности жертвует своейабсолютной свободой, своей автономией»122, и значит он не является абсолютнымгосподином, поскольку его статус не является окончательным. Борьба запризнание может в любой момент возобновиться, и господин может стать рабом,тогда как раб может занять положение господина. Батай предлагает иной вариант– абсолютного Суверена, который выбирает абсолютную свободу, а значитполучает право на смерть и насмехается над принципом реальности.

У Гегелясмерть всегда остается угрозой, поскольку до нее дело не доходит: тот, кто устоялперед лицом угрозы, становится господином. В дальнейшем смерть выводится из 121Деррида Ж. Невоздержанное гегельянство. С. 155. Тимофеева О. Введение в эротическую философию Ж.Батая. С.

43.122 96повествования, так как она не имеет смысла, ведь если господин умрет, онпотеряет возможность господствовать и перестанет быть господином. У Батаянаоборот, Суверен может идти на смерть и умирать, и даже когда он умирает, оностается сувереном, и в этом смысле истинная суверенность предполагаетабсолютнуютрансгрессиюнепреодолимогопредела.ИстинныйСувереннастолько свободен, что его суверенность никак не страдает от смерти, и потомусмерть перестает здесь быть смертью, так как теряет свою разрушительную силу:смерть Суверена сама становится суверенной, и потому не является большесмертью в том смысле, в каком ее принято понимать.

Вообще, исходныйгегелевский господин может быть «разложен» на два вектора. С одной стороныон может превратитьсяв абсолютного суверена Батая, чья жизнь естьвоплощенная свобода. С другой стороны, он может превратиться в воплощеннуюволю к власти, став абсолютным господином – то есть таким, который, в отличиеот гегелевского господина, остается господином всегда и никогда не может статьрабом, так как не вписан в диалектику – он выше любой диалектики. Примертакого абсолютного господина – сверхчеловек Ницше.

Абсолютное господствоотличаетсяотабсолютнойсвободытем,что,безусловно,выбираетсуществование. Эта тяга к жизни роднит его с рабством. От рабства оноотличается тем, что не дорожит своей конкретной определенностью, готово иумеетпособственнойинициативеизбавлятьсяотвсегоконечногоиобусловленного. Абсолютный господин – это господин, над которым нет и неможет быть еще более высокого господина. Он ставит себе на службу все, но самслугой не является.7.2 Сверх-человек Ницше как суверенный человекЧтобы осмыслить позицию Ницше, следует обратиться к его взглядам намораль. В своей «Генеалогии морали» Ницше утверждает, что человечествунеобходима критика общепризнанных моральных ценностей, нужно «усомнитьсяв самой ценности этих ценностей»123.

Характеристики

Список файлов диссертации